Страница 18 из 57
— Это нигде не написано. У вас пообедать можно?
— Можно, но с собаками нельзя…
Андрей откинулся на спинку стула и развязно потребовал:
— А позовите-ка мне вашего начальника! Похоже у вас проблема со слухом…
Витя злобно глянул на Сашу и, развернувшись, ушел в подсобное помещение. Андрей подмигнул побледневшей Саше и улыбнулся, как кот перед миской сметаны.
Шеф появился через несколько минут, с весьма нелюбезным видом. Но вежливо поздоровался:
— Чем могу вам помочь?
— Мы бы хотели пообедать здесь, так как мне сказали, что в этом баре вкусно кормят. Но сей молодой сотрудник, — он кивнул на маячившего сзади Витю, — говорит, что нельзя…
Шеф откашлялся и ответил:
— У нас не приветствуются собаки!
— Это нигде не указано, поэтому мы обрадовались и зашли! — Андрей развел руками. — К тому же…
Он достал из кармана толстую пачку денег, небрежно бросил на стол. Шеф проследил взглядом за купюрами, и Саша готова была поклясться, что он подсчитал их прямо в пачке, до последнего рубля. Андрей взял в ладонь Сашину руку:
— Я пообещал большое вознаграждение тому кто найдет и приведет мою собаку. Так как вы были любезны приютить Баунти в баре, я хотел поделить это вознаграждение пополам, между Сашей и вами…
Шеф заулыбался, сияя, как медный грош, но Андрей не дал ему порадоваться:
— Но как выяснилось, Сашенька была уволена, так что уж извините… Все достанется ей одной…
Шеф попытался спасти ситуацию:
— Ну что вы! Кто такое выдумал?! Саша просто выходная! Вы ведь выходите на работу завтра, Саша, не так ли?
Она улыбнулась Андрею, а потом отдельно — шефу, сияя не меньше его:
— Спасибо за предложение, но я уже нашла новую работу!
Удовлетворение, которое она получила, глядя на обломанного шефа, всегда такого напыщенного и самодостаточного, могло сравниться только с золотой медалью на олимпийских играх. Саша благодарно сжала руку Андрея, и тот ответил ей своей неповторимой улыбкой.
Шеф потер руками и с плохо скрытой досадой сказал:
— Ну что же, нет так нет… Я дам вам меню?
— Ну что вы, — покрутил головой Андрей, — здесь же запрещено с собаками! Мы не хотим нарушать закон, не беспокойтесь! Сашенька, пойдем, найдем другое заведение!
Они встали, не слушая напрасные уговоры шефа, что никто никому не помешает и ничего не нарушит, и быстро вышли из бара.
В молчании они дошли до машины, Андрей запустил Баунти в салон и обернулся открыть Саше дверцу. Но она в неожиданном порыве обняла руками его шею и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула в губы. Андрей растерялся на миг, но возможность не упустил. Его рот завладел ее губами. Руки крепко сжали талию. И мир перестал существовать…
Первый настоящий поцелуй заставил их забыть обо всем, они не замечали ни прохожих, спешащих мимо по своим делам, ни машин, шумящих моторами, ни музыки, доносящейся из открытого окна… Они были вдвоём, в огромном городе, слившись в одно единое целое… Сашины тревоги, сомнения, грустные мысли исчезли, испарились без следа в этот момент, когда она доверилась всем своим существом новой любви…
Андрей погладил ее по щеке:
— Ты в курсе, что на нас смотрят?
Саша кивнула, прижимаясь к его плечу:
— Плевать…
Он чмокнул ее в нос:
— И мне!
— Спасибо…
— За что???
— За все, — просто ответила Саша, и Андрей ничего не сказал, только руки его сильнее сжали ее талию.
Они провели остаток дня в небольшой забегаловке в центре города, куда пускали собак, студентов, рэпперов, хиппи, байкеров и всех остальных людей. Наевшись до отвала магазинных пельменей с майонезом, наболтавшись о ранней юности и школьных воспоминаниях, выпив пива и минералки, в полшестого вечера, Саша и Андрей толкнули тяжелую скрипучую дверь Мистик Бара.
Васильич недовольно глянул на них, но воздержался от комментариев. Саша, легкая и беззаботная, на крыльях новообретенной любви запорхала по бару, смахивая пыль, поправляя свечки, протирая столики, а Андрей присел за стойку:
— Васильич, ну что, готов?
— Как юный пионэр, — проворчал хозяин, поглаживая бороду. — Я ж просил потихоньку, а ты, кобелюга влюбленная, небось, покоя девочке не дал!
— Чесслово, даже ни в мыслях не было! — Андрей, защищаясь, поднял руки вверх. — Я такси, без страха и упрёка, я вообще только средство передвижения! Саш, скажи ему…
— Чистая правда, — пропела Саша, натирая до блеска стекло старинных скрипучих часов с маятником. — Васильич, давай я один раз утром тут генеральную уборку сделаю?
— Успеется с уборкой, — буркнул Васильич. — есть дела поважнее…