Тьма

Глава 11

Я никогда не испытывал особой тяги ни к спиртному, ни к наркотикам. В здешних краях основные религии порицали пьянство, и раздобыть здесь хмельное было не так-то просто, хотя Одноглазый справлялся с этой задачей. Меня же всю мою жизнь пагубные пристрастия отвращали и даже пугали до смерти. Всякий раз, когда мне попадается малый, привыкший заглушать свою боль, затуманивая рассудок, я начинаю бояться, как бы и мне самому не поддаться подобной слабости.

Тем паче что я пристрастился к наркотику иного рода — к той свободе от горя и страдания, которую давало мне блуждание с духом. Когда я пребывал там, в мире Копченого, все ужасы осады Дежагора и неизбывная тоска по Сари становились не более чем пусть печальными, но отдаленными и тусклыми воспоминаниями. И слабая, уступчивая часть моего «я» упорно соблазняла меня, суля — если, конечно, я продолжу работать с Копченым — окончательное избавление от боли.

Я был одновременно и счастлив, и глубоко несчастен. От родственников помощи ждать не приходилось. Тай Дай по большей части отмалчивался, а дядюшка Дой знай твердил одно — что я должен держаться.

— Смерть и отчаяние сопутствуют нам всю жизнь, — говорил он. — Мир состоит из утрат и боли, и лишь изредка его освещают краткие, чудесные мгновения счастья. Мы должны жить ради таких мгновений и не скорбеть, когда они проходят.

— Мы должны жить ради отмщения, старый ты дурень, — возражала ему матушка Гота, бросая на меня взгляд, полный презрения. Мои чувства она щадить не собиралась. — Незадолго до смерти моя мать лишилась рассудка. Нам было бы не худо избавиться и от этого слабака.

Будучи «слабаком», я не чувствовал себя обязанным сохранять тишь да гладь.

— Держу пари, что, снова оказавшись в болоте, они каждую ночь благодарят счастливую звезду за принятое вами решение не возвращаться домой.

Тай Дэй набычился. Дядюшка Дой хихикнул и похлопал Тай Дэя по плечу.

— Что, парнишка, никак стрела угодила в цель. А тебе, Гота, я должен напомнить: нас здесь только терпят. Каменный Воин мирится с нами ради Сари. Он, но не его командир.

За последнее время я научился неплохо понимать нюень бао, но сейчас чувствовал, что упустил нечто существенное. Нетрудно было понять, что он пытается быть поосторожнее с Костоправом, потому как, ежели его допечь, он может вышвырнуть их вон. Старик вполне был на это способен. Он относился к ним ненамного лучше, чем ко всему тому отребью, что вечно таскается за войсками. А этот сорт людей Костоправ считал чем-то вроде пиявок.

Но я не мог отделаться от мысли, что дядюшку Доя интересует отнюдь не только возмездие за смерть Сари и сына Тай Дэя То Тана.