Дыхание жизни

Ловко маневрируя между разнокалиберными байками, Тритий нашел свободное местечко практически рядом с входом. Первой мыслью была радость. Второй – мрачное размышление, что сейчас все равно придется покинуть это королевское мото-место для перемещения мотоцикла на ночную спячку. Третьей мысли уже не было. Она выскочила вместе с последними каплями воздуха из легких, когда Тритий оказался сжатым в объятиях веселого бородача.

– А вот и наш мальчуган! – стиснув друга огромными ручищами, больше похожими на ковши экскаватора, радостно загоготал Василий, президент мото-клуба. – Долго ты до нас добирался!

– Хорошо, что вообще доехал! – высыпаясь из ковшей, прохрипел парень. – На дорогах – как на парусной регате во время шторма! Я вообще как «Черная каракатица» летел! И, кстати, вовсе не для того, чтобы меня придушили прямо на пороге!

– Ну, прости, дорогой! Давно тебя не видел просто, – смущенно просипел Василий и торопливо добавил. – По поводу байка – найди Алекса Мамонта. Он поможет.

– Спасибо! Я тоже с прошлой среды успел соскучиться, – ехидно заметил Тритий. – Ладно, показывай, что тут у вас! – после чего шагнул внутрь клуба.

В «Куклах и пистолетах» были все. К барной стойке байкер протискивался минут пятнадцать. Но не по причине избыточной вежливости, боязни наступить кому-нибудь на ногу или страха получить по шее за активную жизненную позицию. Просто на каждом шагу попадались знакомые. А иногда чтобы самому попасться в их объятья, даже шагать было не нужно. Казалось, что сегодня здесь собрались все байкеры и сочувствующие из числа тех, кто когда-либо хотел засвидетельствовать Тритию свое уважение. Многие демонстрировали не только его, но и свои навыки в проведении удушающих приемов, способных вызвать лютую зависть даже у питонов и сочувствующих им удавов. Несмотря на такие препятствия к бару парень добрался целым и относительно невредимым. Хотя и весь в губной помаде – в клуб набилось немало барышень. Некоторые из них искренне восхищались мотоциклами и их владельцами, другие и сами вполне ловко справлялись с несколькими десятками лошадиных сил у себя между ног и были отличными пилотами. Большинство же девушек формата девяносто-шестьдесят-девяносто просто были здесь, чтобы найти приключения на свои крайние девяносто.

У бара можно было вздохнуть относительно свободно. Упакованные в кожу и татуировки мужчины, получив очередные порции жидкого концентрата веселья и кутежа, быстро отчаливали к своим компаниям. Со всех сторон раздавался гогот, запросто заставлявший шевелится волосы у любого случайного посетителя. Даже если бы он был лысый.

– Главное, когда прокачиваешь тормоза, следите, чтобы не было пузырей! – поучительно вещал за ближайшим столиком молодчик в цветах неизвестного Тритию клуба. – Вот помню, взяли мы с Маугли два пузыря… – после чего обреченно махнул рукой, а заодно и очередную стопку водки.

Следом за этим друг Маугли мощно хлопнул ею об стол. Рюмка жалобно звякнула и дополнила натюрморт, к тому моменту уже состоявший из десятка ее сородичей, сиротливо сгрудившихся на краю стола.

Три улыбнулся, вспомнив, как несколько лет назад вместе с другом занимался примерно тем же самым в гараже, снимаемом где-то в районе Алтуфьево. Правда, чаще всего до прокачивания тормозов дело у них вообще не доходило. Но тогда и они были моложе! Зато сейчас Тритий был исключительно взрослым и серьезным, хотя и не чуравшимся время от времени похулиганить. Ему нравилось считать себя хулиганом, хотя по своему характеру он был ближе к Тимуру с его командой, нежели чем к нехорошему Квакину и его шайке. От такой мысли, парень приосанился и призывно махнул рукой бармену. Но когда тот наклонился, чтобы постараться расслышать заказ, в его ухо, не разбирая дороги до барабанных перепонок, влетел вопрос.

– Не знаешь, где найти Алекса? Мамонта? – Три постарался показать все, на что способны его легкие, иначе в таком бедламе разговаривать было невозможно.

На беду разливающего именно в баре замолчала музыка, и смолк гвалт от живого и очень непосредственного общения нескольких сотен байкеров. Отшатнувшись от Три, бармен влетел в гостеприимно расставленные бутылки и рухнул на пол. Выстроившаяся, словно матросы на последнем параде крейсера «Варяг», вся стеклянная тара тут же последовала за ним. Довершил картину графин, бросившийся вниз, словно капитан со своего мостика.

Тишина уплотнилась в несколько раз. Еще немного, и ее можно было бы разливать по пузырькам и продавать в аптеках мужьям, уставшим от болтливых жен. Пара мух, казалось, зависли в этом киселе и пытались, не привлекая к себе внимания, отлететь в уголок.

– Да вот он стоит, у входа! – из динамиков раздался голос Василия.

Оглядевшись Три увидел, что президент стоит на сцене и готовится сказать приветственную речь. Он показал на высокого парня, который коротко взмахнул рукой, подтверждая такую идентификацию.

– В общем, торжественное слово будет таким… – и президент клуба обратился ко всем собравшимся, – у нас сегодня праздник. И у вас праздник. И у всех соседей этого кабака сегодня будет праздник. Так давайте никого не разочаруем: ни нас, ни себя, ни кого, кто живет в этом районе! – и, подняв кружку с пивом, проорал, – Хой-хой-хой!

Зал подхватил тост, и на несколько секунд показалось, что прямо здесь, в баре, попал в аварию грузовик с партией стекла. Впрочем, у нескольких столиков произошли именно такие происшествия.

Три заглянул за барную стойку. Чувствовал он себя виноватым, но бармену было значительно хуже. Он с трудом поднялся и отмахнулся от протянутой руки.

– Да пошел ты!

– Ну, извини, друг. Я не специально, – смутился Три.

Бармен лишь недобро посмотрел на него и поморщился, дотронувшись до головы. Три пожал плечами. Ловко маневрируя между взметающимися во все стороны руками с рюмками, стаканами и бокалами, он двинулся к двери, где его ждал Алекс Мамонт. Периодически движение прерывалось очередными рукопожатиями, обниманиями и похлопываниями по плечам. Несмотря на неизбежные заминки, расстояние до выхода стремительно сокращалось.

Спустя несколько минут с чувством выполненного долга по приветствиям и с невесть откуда взявшимся в руке стаканом Три оказался рядом с Алексом.

– Привет, я – Три. Вася сказал, ты можешь помочь с парковкой на ночь, – сказал он, сунув таинственный стакан с виски в чью-то протянутую руку.

Рукопожатие Мамонта тут же отчетливо вызвало ассоциацию с древним и могучим животным. Хотя внешне они отличались друг от друга довольно разительно.

– Помогу. Только мне показалось, что ты один, – ухмыльнулся новый знакомый.

– Я не один, я с мотоциклом, – насупился Три. Отшучиваться по поводу имени не хотелось.

Именем Три его называли, начиная со школьной скамьи. Так же он звался и дома. Потом на улице. А затем и сам стал смело представляться людям, предварительно оценив уровень их развития. Молодой человек очень не любил объяснять, что его имя не имеет никакого отношения к флоре англоязычных народов. И глаголом повелительного наклонения тоже не является. Впрочем, было ясно – сегодня множества шуток и очередных разъяснений избежать не удастся. Поэтому нужно было как можно активнее загружаться напитками, чтобы не реагировать на набившие оскомину остроты.

– Да ладно, не обижайся. Мамонтовым быть тоже непросто. Меня в детстве вообще Хоботом дразнили. Это хуже, чем быть цифрой, – широко улыбнулся Мамонт. – Да расслабься, пошли! – и хлопнул Три по плечу.

На улице по-прежнему было ветрено.

– Интересно, а в такую погоды Мэри Поппинсы летают? – задумчиво спросил Три, глядя на то, как по улице кружатся какие-то бумажки, пакеты и громыхающий среди них дорожный знак «Уступи дорогу».

– Нет. Сегодня не летают. Они все в нашем кабаке. Я, пока тебя ждал, там таких Поппинсов видел! Удивлюсь, если они вообще взлететь смогут, – хмыкнул Мамонт. – Ну, показывай свой аппарат!

– Да вот он! Красавец, – улыбнулся Три и ласково почесал байк за зеркалом.