Властитель Дерини

Морган прикусил палец и посмотрел на Дункана. Священник не шелохнулся, продолжая чистить яблоко, но Морган знал, что он думает о том же: если они в конце концов не сладят с Лорисом и Карриганом, возглавившим Курию, Гвиннед обречен. Как только кончится весеннее половодье, Венцит Торентский ринется в королевство через Рильское ущелье, оставив Высокую Кардосу. И если страну будет раздирать гражданская война, они не смогут прийти на помощь Трем Армиям, а это означает неминуемое поражение. Поэтому нужно разобраться с положением в Корвине, и как можно быстрее.

Морган наклонился и поднял с пола шлем.

— Мы сделаем все возможное, мой принц. А каковы ваши планы до нашего возвращения? Я знаю, как мучит вас это вынужденное бездействие.

Келсон покачал головой.

— Еще бы, — он робко улыбнулся. — Видимо, мне придется совладать с моим нетерпением и просто ждать вас. Но как только вы договоритесь с епископами в Дхассе, сразу пришлете весточку, хорошо?

— Конечно. Вы помните, где мы назначили встречу?

— Да. И еще. Если вы не возражаете, пусть Дерри немного проедет вместе с вами на север, мне нужны сведения о Трех Армиях.

— Конечно, — кивнул Морган, поглаживая шлем. — Если хотите, мы наладим связь между вами через медальон, у него это неплохо получается.

— Да, разумеется. Пусть этим займется отец Дункан, а заодно подготовит вам все для дальней дороги. Вам нужны свежие лошади, провиант…

— Хорошо, государь, — сказал Дункан, допивая вино, беря шлем и вставая. — Кроме того, я хочу поговорить с епископом Истелином и успокоить его.

Келсон долго смотрел на полог, когда Дункан вышел, а затем перевел взгляд на Моргана. Он оглядел его стройную фигуру, встретил так хорошо знакомый ему напряженный взгляд и невольно опустил глаза. Он удивился, увидев, как дрожат его руки, и сжал пальцы в кулак.

— Как по-вашему, сколько займет времени все то, что вы собираетесь сделать, Аларик? Мне нужно знать, когда ждать вас с войсками.

Морган улыбнулся и похлопал по карману у себя на поясе.

— Я храню ваш перстень со львом, мой принц. Я ваш Поборник и поклялся всегда защищать вас.

— Я спросил вас о другом, и вы знаете это! — воскликнул Келсон, вставая и начиная нервно расхаживать взад и вперед по шатру. — Вы собираетесь отдаться на милость епископов, которые неизвестно даже — выслушают вас или сразу прикажут перерезать вам глотку! А вы что-то там говорите насчет того, что поклялись защищать меня. Черт вас побери, Морган, я хочу знать, что вы обо всем этом думаете? Не колдовством же мне у вас выпытывать! Вы доверяете Арилану и Кардиелю?

Морган с некоторым удивлением осмотрел короля с головы до ног. Серые глаза молодого Халдейна были полны нетерпения, досады, страха, и в то же время в них таилась такая проницательность, что Морган невольно подавил улыбку. Этот юный король, обладающий необыкновенным могуществом, о котором Моргану приходилось лишь мечтать, во многих отношениях оставался все же мальчишкой. Его порывистость и горячность порой забавляли Аларика.

Но Морган хорошо чувствовал, когда его король не расположен к шуткам, научившись понимать это, еще общаясь с Брионом. И сейчас была именно такая минута. Он еще раз взглянул на шлем, который держал в руках, и вновь поднял глаза на короля.

— Арилана я видел только однажды, мой принц, а Кардиеля вообще ни разу. И все-таки встреча с ними — единственная наша надежда. Арилан всегда, кажется, более или менее был на нашей стороне; он стоял за вас во время коронации и не вмешивался ни во что, хотя несомненно понимал, что здесь налицо магия. Вдобавок они с Кардиелем защищали нас, когда Курия решала вопрос об отлучении. Думаю, нам не остается ничего другого, кроме как довериться им.

— Но ехать прямо в Дхассу, когда за вашу голову назначена такая цена…

— А вы думаете, нас узнают? — хмыкнул Морган. — Посмотрите на меня. С бородой, в крестьянской одежде… Да и в Дхассе я никогда не был. Я — Аларик Морган? Быть того не может. Кто же в здравом уме появится среди бела дня на улицах благочестивейшего города, когда его ищет чуть ли не каждый в стране?

— С Аларика Моргана станется, — вздохнул Келсон. — Но, скажем, достигли вы Дхассы, вошли незамеченными в епископский дворец — дальше что? Вы там никогда не были — как вы будете искать Арилана и Кардиеля? А если вас схватят прежде, чем вы их найдете? А если какой-нибудь бойкий фанатик узнает вас и попросту прирежет?

Морган улыбнулся.

— Вы забыли одну вещь, мой принц. Мы Дерини. А это что-нибудь да значит.

Келсон оторопело посмотрел на Моргана, словно только что понял, кто перед ним, и звонко засмеялся, запрокинув голову.

— Знаете ли, Морган, вы очень добры ко мне. Вы умеете дать понять своему королю, как он глуп, не вызывая при этом никакой досады. Вы позволяете задавать вам один вопрос за другим, пока я сам не пойму, как нелепы мои опасения. Почему?

— Почему вы задаете вопросы или почему я позволяю вам это?

Келсон усмехнулся.

— Вы знаете, что я имею в виду.

Морган отряхнул пыль с плаща и поправил ремешок шлема.

— Вы молоды и от природы любознательны; естественно вам недостает опыта, который приходит лишь с годами. Поэтому вы и задаете вопросы, мой принц, — сказал он спокойно. — А почему я позволяю вам это… — Он помедлил. — Видите ли, жизнь научила меня смотреть в лицо опасности, и когда-нибудь вы тоже поймете, где ложные страхи, а где настоящие; проговаривая вслух, вы учитесь их различать. Я говорю достаточно ясно?

— Вполне, — сказал Келсон, вставая и вместе с Морганом идя к выходу. — Но вы будете осторожны? — с тревогой спросил он.

— Да, государь. Клянусь честью.

Глава III

«Тот будет обитать на высотах, убежище его — неприступные скалы, хлеб будет дан ему, вода у него не иссякнет»[3]

Войско Брэна Кориса, графа Марлийского уже около месяца стояло лагерем на равнине близ Кардосы. Было их с лихвой две тысячи, этих марлийских мужей, беззаветно преданных своему молодому командиру. В палатках, расставленных правильными рядами на сырой равнине, они вот уже больше недели ждали конца паводка. В любую минуту могли нагрянуть воины Венцита Торентского.

Ходили слухи, что люди Венцита не гнушаются магии и вовсю применяют ее в бою. Это внушало ужас марлийским солдатам, и все-таки они готовы были идти за своим графом, даже зная о такой ужасной угрозе. Лорд Брэн был хорошим тактиком и умел командовать людьми. К тем, кто преданно служил ему, он всегда был великодушен. За хорошую службу и награда полагается хорошая. А если подумать как следует, то что еще во время войны может желать солдат, кроме хорошей награды и командира, достойного уважения?

Было раннее утро, но лагерь уже два часа как пробудился. Лорд Брэн в коротком голубом плаще сидел возле своей палатки и, глядя на освещенные восходящим солнцем горы, тянул из кубка горячее сладкое вино. Он прищурил карие глаза, словно пытаясь разглядеть что-то сквозь дымку, и на его благородном лице появилось выражение твердой решимости. Он поправил украшенную жемчугом перевязь и допил вино. Мысли его были далеко.

— Есть какие-нибудь особые указания на сегодня, милорд? — спросил подошедший барон Кэмпбелл, старый слуга графской семьи. На его плечи был накинут плед в сине-золотую полоску; под мышкой он держал воинский шлем.

Брэн покачал головой.

— Что там с уровнем воды в реке?

— Глубина по-прежнему пять футов, милорд. Но есть и такие места, где человека на лошади скроет с головой. Сомневаюсь, что король Торента спустится сегодня с гор.

Брэн налил себе вина и сделал еще глоток, затем кивнул.

— Тогда все как обычно: выставить усиленные посты вдоль западной границы лагеря, а остальные — обходить дозором. И пришлите ко мне оружейника. С моим новым луком что-то не то.

— Да, сэр.

Как только Кэмпбелл, поклонившись, отправился исполнять приказы Брэна, другой человек, в сером одеянии клирика, вынырнул из-за соседней палатки со свитком пергамента в руках. Брэн рассеянно посмотрел на него; отвесив полный достоинства поклон, тот подал графу перо и документы.

3

Исайя 3:31