Страница 1 из 7
Юрий Теплов
Книга первая
ВОСКРЕСШИЙ УТОПЛЕННИК
ПРОЛОГ
На плоской вершине горы Олион, омываемой волнами Большого океана, собрался речевой Совет Хранителей мудрости. Каждый из них возвел защитное поле, что означало: мысли должны быть озвучены персоналиями, чтобы не возникло предварительного взаимовлияния.
– Какова вероятность гибели планеты? – спросил Верховный Хранитель, обращаясь к звездочетам, одетым в малиновые балахоны с белыми шестиконечными звездами.
– Девяносто из ста, – ответил старейшина.
– Каким временем мы располагаем?
– От трехсот до пятисот лун.
– Есть ли в ближайших галактиках планета, пригодная для жизни?
– Да, мудрейший. По условиям обитания планета схожа с Аэолой. Период привыкания минимальный.
– Завершены ли расчеты безопасности пути?
– Мы готовы представить их Совету на исходе седьмой луны.
– Что с расположением планет?
– Прогнозы благоприятны.
– Отправляйтесь в башню и займитесь расчетами.
Звездочеты поклонились и вышли из зала мудрецов.
– Высказывайтесь! – угрюмо проговорил Верховный Хранитель.
Первым взял слово Айрис, признанный авторитет по космогонии.
– Я не изменил своего мнения: мы должны покинуть Аэолу. К путешествию все подготовлено. Энергия Вселенной в накопителях. Корабли ждут отправки в Желтой пустыне. Планета заселена четвертым и пятым поколением биогенов. Они называют себя эонами. От путешествия отказались лишь Хранители Снов. Они остаются в лабиринтах Поднебесья, недоступных для непосвященных. Катаклизмы, вызванные отправкой кораблей, их не коснутся.
– Дайте картину катаклизмов.
– Расчеты показали, что произойдет разлом материка. В разлом хлынут волны, превосходящие вершину Олиона, и уничтожат все живое. Океан займет большую часть суши, в том числе Желтую пустыню, плодородные холмы поселенцев и оазисы оракулов. Возвышенная равнина Аурави, столь благоприятная для обитания, превратится в полуостров. У подножия Поднебесья сила океана иссякнет.
– Что произойдет, если Аэола избежит прямого столкновения?
– Взаимное притяжение сместит магнитные координаты. Теплые воды покроются льдом, и жизнь в регионах замрет на многие века.
– Есть ли в этом случае шансы уцелеть биогенному виду?
– Часть поселенцев уцелеет. Оставшиеся в живых станут свидетелями сохранения планеты и галактики в целом. Полуостров Аурави может стать центром расселения и распространения биовида. Учитывая такую возможность, мы оставили на планете тысячи посланий тем, кто сможет их прочесть, достигнув достаточного уровня цивилизации.
Поднялся с ложа самый молодой член Совета мудрецов – Уайлис. Он лишь недавно отметил свой первый жизненный цикл, равный столетию. В Совете он отвечал за информационную безопасность. Коллеги не особо жаловали его за прямолинейность и бескомпромиссность суждений.
– Я тоже за переселение. Специалист по космогонии не захотел озвучить один аспект. Мы обязаны с абсолютной точностью знать, что произойдет с Аэолой. Для этого необходимо сохранить информационное поле и контролировать его. Особи с искусственным интеллектом не способны воспринимать и передавать сигналы. Значит, на планете должны остаться те, кто может это делать.
– Кто? – угрюмо потребовал Верховный.
– Те, кто нарушил заповеди Мудрецов и вступил в связь с женщинами-эонами. Их трое, включая вашего сына.
– А если бы речь шла о вашем сыне? – вмешался Айрис, чей отпрыск тоже попал в число нарушителей.
Уайлис не обратил на него возглас внимания, продолжал:
– Цель оправдывает эту жертву. Мне известно, Мудрейший, что у вашего сына и сына Айриса появились дети с капсулами памяти аэолов. В случае сохранения планеты, они, тоже могут стать частью информационного поля. Я сказал всё, Верховный…
Тот некоторое время сидел задумавшись. Затем обвел тяжелым взглядом членов Совета и произнес:
– Разблокируйте поле!
В зале повисла живая тишина, в которой роились и разбегались мысли присутствующих. В них не было единства, более того, отдельные полнились смятением. Даже мудрецы подвержены житейским слабостям.
Верховный Хранитель мудрости поднял руку:
– Решение принято. Готовимся к переселению. Нарушившие заповеди остаются на планете. Все свободны, кроме Уайлиса.
Хранители мудрости удалились из тронного зала. Верховный погрузился в размышления. Затем произнес, обращаясь к прокуратору информационной безопасности:
– Я хочу, чтобы наши потомки когда-нибудь вернулись на планету, если ее минует разрушение.
– Это несбыточно.
– Даже если несбыточно, поселенцы должны помнить о нас.
– Через три-четыре поколения всё забудется. Цивилизация погибнет. Возможно, что и сами эоны начнут разрушать планету, восхищаясь зачатками своих знаний.
– Чтобы этого не случилось, они должны верить, что им придется отвечать за содеянное.
Мне жаль сына. Но его семя сохранит на Аэоле наши идеи. Их понесет в биогенный мир мой внук.
– У вашего сына две дочери от связи с поселенками.
– Мне это известно. И про их капсулы генной памяти – тоже. Мальчику еще предстоит родиться.
– Где и когда?
– После того, как мы покинем планету. Подберите сыну цветущую девственницу из биовида пятого поколения. Поселите ее отдельно и подготовьте к рождению младенца. Разработайте для него наследственный код.
Верховный погрузился в молчание. Уайлис терпеливо ждал дальнейших указаний.
– Заложите в программу способность радоваться жизни, плотскую чувственность, он не должен быть аскетом. Пусть ему будет под силу все, что могут аэолы. Исцеление страждущих привлечет к нему множественные толпы поселенцев и поможет разбросать семена знаний, добродетели и страха возмездия за прегрешения. Но главное в программе – готовность к самопожертвованию и мучениям, кои предстоит ему принять на тридцать третьем году жизни.
– Что должно произойти с ним далее?
– Пока я этого не вижу. Решение примем по ходу реализации программы.
ОСТРОВ
1
Алексей проснулся от холода и от ощущения, что проспал. Хотя рассвет лишь пробивался в палатку, и полновесная рыбацкая заря была впереди. И все же что-то было не так.
Он нащупал у входа болотные сапоги, стал их натягивать. Они не лезли, будто усохли за ночь на три размера. Включил фонарик и обнаружил, что и штаны усохли: не доходят даже до щиколоток. Еще раз попытался натянуть сапоги – не получилось.
Вчера после полудня он прибрел к этой островной заводи на Оке, укрытой от чужих глаз ивняком и камышом, затаборился и успел дотемна поймать четырех лещей. И штаны вчера были до самых пят, и сапоги впору. И ночь обещала быть теплой, а вон как задубарило. Да и себя Алексей ощущал непривычно, ровно бы видел со стороны.
Он достал из палаточного кармана кнопочный нож. Откинул острое лезвие и без колебаний отчекрыжил длинные резиновые голенища. Получились галоши. Но и они не налезали, пока не убрал фетровые стельки и не разрезал задники. Он проделал эту операцию, не задумываясь и не пытаясь объяснить себе, что же такое сотворилось с его рыбацкими шмотками.
Над рекой лоскутно шевелился туман. Было зябко. Три заброшенные на ночь закидушки стояли с обвисшими колокольчиками. Алексей снял с рогули ближнее удилище, попытался вытянуть лесу. Не тут-то было – зацеп! Две другие закидушки тоже не поддались подмотке – намертво сидели в реке, хотя дно в заводи было чистое. Чтобы освободить зацепы, надо лезть в воду. Процедура не из приятных: без ста граммов и костра не обойтись – колотун забьет.