Страница 3 из 7
Теперь читайте книги, пока нет послушания обыденного, потом некогда будет читать… От чтения книг окрепнет ваше произволение. Евангелие все тайнами повито. Одному оно, положим, открывается на 1/100 сантиметра, другому – на тысячу верст. Одному много, другому мало, и малого – одной сотой доли – ему достаточно для жизни. В жизни нашей действуют вера, надежда, любовь. Без них наше спасение невозможно.
В Евангелии обладателем веры является апостол Петр. «Ты еси Христос Сын Бога Живаго», – исповедует он, когда все, за исключением апостолов, считали Христа человеком. Но и из апостолов он является представителем веры. Любовию обладает более других апостол и евангелист Иоанн Богослов. Представителем надежды является Иаков. Поэтому-то Христос, когда хотел показать Свою славу, преобразился именно перед этими учениками.
Я все стараюсь разъяснить и показать Вам, что такое иночество. Краеугольным камнем иночества есть смирение, как я уже сказал.
Между прочим, Батюшка рассказывал нам здесь про одного монаха, который обладал не только смирением, но и другими добродетелями: терпением и непрестанною молитвою, произносимою в сердце. Один монах, видя огненный столп от крыши трапезы, пришел в трапезу и увидел сего монаха всего в огне, стоящего на коленях и молящегося. Этого монаха, о. Феодота знает и помнит один скитский монах. – В Глинской пустыни недавно был рясофорный послушник о. Феодот. Он прежде был солдатом, и за его высокий рост и крепкое телосложение заставили его, когда он поступил в монастырь, носить дрова и воду в кухню. Так он до конца жизни и оставался на этом послушании. Был у всех в презрении, спал, где придется: когда на полу, когда на дровах. Никто не обращал на него внимания. Так он дожил лет до семидесяти.
Однажды о. архимандрит Илиодор, человек доброй жизни, придя от обедни, сел у раскрытого окна в ожидании самовара. Прислонившись к спинке стула, он впал в тонкий сон и видит чудный сад, какой-то неземной. И воздух не такой, и растения, и деревья, и плоды на них не такие, как на земле. Одним словом, сад неизреченной красоты. И вот среди сада о. Илиодор видит о. Феодота. «Это ты, о. Феодот?» – «Я, Батюшка.» – «Как ты здесь?» – «Да это мне дано.» – «А что это?» – «Это рай.» – «А ты можешь мне дать этих плодов?» – «Могу.» Тут о. Илиодор увидал в раю своего отца и, бросив данные ему плоды, побежал к отцу.
В это время на дворе раздался крик. От этого крика о. Илиодор проснулся, и все исчезло. А на дворе он видит, что за о. Феодотом бежит повар и бьет его палкой по спине. О. Илиодор остановил истязание о. Феодота, запретив повару бить его. Затем, позвав к себе в келью о. Феодота, о. Илиодор спросил его, где он был. «На кухне, – был ответ, – я не так дрова положил, ну и повар меня побил. Да что, мне этого мало, я сам виноват. Да мне и больно не было, я надулся, ну палка и отскакивала от меня, мне и не больно.»– «Нет, о. Феодот, скажи мне, где ты сейчас был?» – «Да на кухне.»– «Встань о. Феодот перед образами на колени, и я встану. Я твой духовный отец, скажи мне, где ты сейчас был?» – «Ну если так, то обещайся мне перед Богом, что никому не скажешь этого до моей смерти…» Тот обещался. «В раю, да и тебя там видел.» Тут о. Илиодор понял, что он видел не простой сон, а действительно сподобился видеть рай. «А что, о. Феодот, могли бы очутиться при мне те плоды, которые ты мне дал?» – «Конечно, но значит так судил Бог.»
Смирение, терпение и непрестанная умная молитва – вот чем обладал о. Феодот. Это такая молитва, о которой мы и понятия не имеем. Заметьте, что все святые, которые удостоились видеть рай, изображали его, как неописуемой и неизреченной красоты сад. Оказалось, что о. Феодот был гораздо выше о. Илиодора, хотя первый был послушник, а последний – архимандрит. Но не то важно, какое исполняется послушание, а то важно, как оно исполняется: со смирением, терпением и молитвой.
Всего не упомню. Окончил о. Варсонофий тем, что вспомнил своего старца о. Анатолия, которого можно было заслушаться, когда он говорил. Батюшка всегда с великим благоговением вспоминает своего старца-наставника.
«Слабеть начал я, – сказал, наконец, Батюшка, – слабеть. Чувствую, что недолго мне осталось жить. Одного прошу у Бога, чтобы вы встали на ноги, окрепли. Ну, помолимся». Он стал молиться о нас обоих, мы тоже молились. Затем он благословил нас, и мы ушли. Великий святой старец. Придя в свою келью, я помолился о том, чтобы Милосердый Господь продлил дни жизни Батюшки о. Варсонофия и нас его наставлениями поставил на ноги и укрепил, как об этом молился сам Батюшка. Спаси его, Господи, и помилуй. Я первый раз вижу такого человека. Никогда я не слышал таких бесед, как у Батюшки.
Сегодня ходил к обедне, к вечерне, остальное время читал жизнеописание старца о. Макария. Вот был человек. Хоть бы немного мне, грешному, походить на него. Докончил все жизнеописание, и теперь читать не придется, вероятно, довольно долго.
Батюшка благословил завтра, аще жив буду, начинать послушание, а все остальное чтение оставить. Сегодня у меня времени целый час, постараюсь припомнить что-либо из Батюшкиных бесед.
«Послушание паче поста и молитвы, – говорил Батюшка. – Не смущайтесь, если придется опаздывать или даже пропускать вовсе церковную службу. Открывайте все свои помыслы, особенно те, которые долго Вас не будут оставлять. Постепенно нужно проходить иноческое житие, это наука из наук. Как всякую науку нужно проходить, изучать под руководством более или менее опытного в сей науке человека, так и здесь необходимо держаться своего старца. Но «единого достоит вопрошати», – ибо может произойти духовное разделение».
Надо записать, что Батюшка говорил об Евангелии и о вере: – Без веры во что-нибудь нельзя ничего сделать. Посмотрите, почему какой-либо человек, ну хоть ваш брат, желает стать врачом. Потому что он верит в медицину. Каждый из ученых верит в свою науку. И так везде и во всем. Точно также для христианской жизни необходимо верить в Бога, Христа, Евангелие. «Мы не можем верить, – говорят иные, – нет на то доказательств. Иное дело наука, там все доказано.» Хорошо, но прежде чем отвергать что-либо, надо исследовать предмет, испытать. Св. Иоанн Богослов прямо говорит, что надо испытывать «дух». Но надо испытывать на практике. Пожить надо по Евангельскому учению и узнать на деле: правда ли, что «блаженны нищие духом», «блаженны кротции» и т. д. Если вы не испытали этого, то не можете и опровергать, не можете утверждать, что Евангелие – ерунда. А многие так говорят. Но на Страшном суде сих людей спросят: «Что, читали Евангелие?» – и получится обязательно три ответа: 1-й – «нет», 2-й – «кое-как» и 3-й – «Да читали, конечно, только не поняли». Да, обязательно получатся эти три ответа. (Лампа гаснет, не могу более писать.)
15 января я очень оборвал дневник, керосина не было. Продолжу еще немного самый конец. – На первый ответ можно сказать, что они сами виноваты: никто не запрещал читать, напротив, даже просили читать. На второй ответ почти то же можно сказать. Вот третий ответ более интересен. Эти как бы даже заслуживают извинения. Не могли понять Евангелия, т. е. поверить, хотя Вам был дан ключ разумения: «Испытывайте дух». Почему не хотели испытать? Значит, сами и виноваты. Таким образом, и эти безответны.
Батюшка болен, но ему уже стало лучше, а то он не мог без помощи двигаться. Что Бог даст завтра? А то мне нет-нет да и напомнятся его слова, что ему жить недолго.
Я припомнил его наставления и то, что он говорил: – Если плохо живешь, то тебя никто и не трогает, а если начинаешь жить хорошо, – сразу скорби, искушения и оскорбления.
Этим он хотел мне сказать, что необходимо переносить смиренно оскорбления, наносимые другими, и вообще скорби. – Монахи, вообще вся наша братия, тоже люди, а раз люди, то есть обязательно свои страсти, пороки: один гордый, другой злой, третий – блудник и так далее. Все эти люди пришли сюда, в больницу, лечиться, кто от чего, и вылечиваются с помощью Божией. Я это говорю потому, что вы будете видеть пороки братии, но надо стараться не осуждать, – это у нас девиз. Все люди немощны, у всех есть страхи, мы же должны прощать.