Око Правды

Глава 5. Перипетии следствия

Соловьёв просматривал присланные Корниловым видеоматериалы, когда дверь его кабинета внезапно распахнулась и на пороге появился начальник следственного отдела, в служебном кителе нараспашку. У начальника была не очень приятная особенность – входить к своим подчинённым без стука. Следователь встал почти что по стойке «смирно» и незаметно одёрнул полы своего тёмно-синего кителя. Начальник сел на стоящий рядом со столом его подчинённого стул.

– Ладно, садись, Соловьёв. Не маячь у меня над головой – не люблю я этого! Смотрю, ты всё с новеньким коммуникатором играешься, никак налюбоваться на него не можешь? – проворчал начальник, косо взглянув на лежащий на столе аппарат и попытался до него дотянуться. – Это что ты там смотришь? Кино что ли?

– Так точно, Пётр Андреевич, только что вышло в прокат. Детектив, про убийство с очень запутанным сюжетом. Как раз этот фильм идёт в кинотеатре, который находится совсем не далеко от нас. Жена меня тоже всё просит: «Своди, да своди в кино. Давно мы с тобой не были в кинотеатрах». Может и сходим. Действительно давно в кино с женой не ходили, ну и для общего развития, может, не так и плохо будет! – зачастил Соловьёв, одновременно пытаясь потихоньку отодвинуть свой коммуникатор подальше от рук начальства.

– Мне вот самому некогда по всяческим кинотеатрам ходить! – недовольно проворчал начальник, бросив бесполезную попытку достать коммуникатор и рассмотреть, что там смотрит его подчинённый. – Я тут из-за тебя, можно сказать, втыки получаю, а мой старший следователь прокуратуры по особым важным делам, видите ли, в кинотеатр с женой намылился. Вместо того, чтобы все свои силы бросить на расследование порученного им дела.

– А что случилось, Пётр Андреевич? – заинтересованным голосом спросил Соловьев, со второй попытки, наконец-то, выключив экран коммуникатора.

– Был у меня только что в гостях министр химической промышленности. Знаешь такого? – ехидно спросил начальник следственного отдела.

– Конечно, – это отец потерпевшего.

– Ты смотри, какая у нас хорошая память! А то, что вашему начальнику грозят увольнением, – это по-твоему хорошо? – вспылил Пётр Андреевич. – Где результаты, Юра? Тебе дали отдельный кабинет за стопроцентную раскрываемость преступлений, чтобы ты ещё усерднее работал, а не кино втихаря от начальства смотреть!

– Следствие идёт полным ходом, Пётр Андреевич! Уже установлена приблизительная схема распространения «таблеток счастья». Вышли на конкретную аптеку, где потерпевший, по всей вероятности, и получал свой товар.

– Через аптеку, говоришь, – задумчиво произнёс начальник, взяв со стола Соколова карандаш. – Это что-то новенькое проклёвывается в логистике наших наркодельцов.

– Мною установлено, что наш потерпевший по аналогичной схеме свой товар получал по меньшей мере дважды. Поэтому я предполагаю, что это – не разовая акция, а отлаженная система работы с клиентурой. Возможно, таким же образом у них организован сбыт товара и через другие аптеки города или, может быть, и всей страны.

– Какие именно другие аптеки? – спросил начальник, усиленно вертя в руках карандаш своего подчинённого.

– Этого, к сожалению, Пётр Андреевич, мне ещё пока не удалось установить.

– Так устанавливай! А не смотри в рабочее время всяческие бестолковые фильмы! Всё равно ничего путного для нашего дела в этих детективах не увидишь! Все они – плохая калька нашей повседневной работы! А что насчёт личности убийцы – установил? Его мотивы преступления – выяснил?

– Пытаюсь установить, Пётр Андреевич. По этому поводу у меня есть несколько соображений.

– Ну и какие, позволь тебя спросить?

– У потерпевшего, возможно, был конфликт на почве ревности с бывшим мужем его жены. Мы проверили и установили: что – к потерпевшему действительно ушла жена его бывшего начальника. На почве чего, собственно говоря, и возможен конфликт Бортникова со своим другом, приведший к отягощающим последствиям.

– Ну вот, пожалуйста, очень даже хороший мотивчик для убийства! – обрадованно прокомментировал начальник и с явным удовольствием громко стукнул карандашом по столу. – Вот бери этого бывшего мужа и допрашивай. Пусть сознается!

Соловьев покосился на выдержавший хороший удар карандаш и продолжил свой доклад.

– Но у подозреваемого есть алиби – он во время убийства был в заграничной поездке, на лечении.

– Да? Странно. Ну, и какие у тебя есть дополнительные соображения?

– Это был первый вариант, который я пока до конца ещё не отметаю. Второй вариант – это конфликт предпринимательских интересов. Возможно у потерпевшего и подозреваемого были какие-то общие дела, связанные с крупными денежными доходами, которые они не смогли мирно поделить.

– Тоже неплохой повод для убийства, – согласился начальник, но карандашом стучать по столу на этот раз не стал.

– И что интересно: накануне происшествия потерпевший общался с неустановленным лицом по своему коммуникатору. Специалистам удалось выяснить содержание разговора. Собеседник косвенно угрожал потерпевшему. Возможно, что собеседник потерпевшего тоже имеет к этому делу какое-то отношение.

– Установили откуда был звонок?

– Да, он был из Владивостока, и звонили из общежития, где обычно проживают выходцы из Китая.

– А кто звонил?

– Возможно, кто-то из живущих в общежитие или их гостей. В этом общежитии очень большая текучесть народа.

– Всё у тебя, Соловьёв: возможно, да, наверное, а когда ты мне представишь конкретных организаторов и исполнителей убийства, чтобы я мог рапортовать наверх и сажать преступников в тюрьму?

– В ближайшее время, Пётр Андреевич.

– В ближайшее время, – передразнил начальник, – а мне нужно немедленно! Министр химической промышленности пригрозил это дело без личного контроля не оставить и, если через неделю мы не укажем ему на убийцу, он пообещал весь наш следственный отдел перетрясти так, что нам мало с тобой, Соловьёв, не покажется! Вот так-то! А ты – всё фильмы, кинотеатры! Работать надо, Соловьёв! Денно и нощно работать надо, а не фильмы смотреть, понял меня?

– Так точно, Пётр Андреевич! Постараюсь в двухнедельный срок уложиться и предоставить вам свои выводы!

– Двухнедельный? А с чего это ты взял, что я тебе дам целых две недели? Неделя, Соловьёв, и ни днём больше, понял меня? – пригрозил начальник, продолжая вертеть в руках карандаш.

– Есть неделя, Пётр Андреевич, и ни днём больше! – поднявшись со стула, бодро отрапортовал Соловьёв.

– То-то, – уже более спокойным тоном произнёс начальник и направился к двери.

– А карандаш, Пётр Андреевич?

– Что, карандаш? – начальник непонимающе посмотрел на своего подчинённого.

– Это мой карандаш у вас в руках, Пётр Андреевич, – виноватым голосом произнёс следователь.

– Какой ты всё-таки мелочный, Соловьёв! Своему начальнику – карандаша пожалел! – поморщился Пётр Андреевич, но карандаш всё-таки вернул.

После обеда Соловьёв направился на встречу с Корниловым. На этот раз друзья решили посидеть в парке, заодно и подышать свежим воздухом после своих душных кабинетов. Корнилов уже сидел на скамейке и подкармливал голубей остатками своего обеда, когда к нему подошёл Соловьёв.

– Привет, всё благотворительностью занимаешься? – присаживаясь рядом с Корниловым, спросил следователь.

– А кто о наших братьях меньших позаботится, если не мы? – вопросом на вопрос ответил друг.

– Это верно. Ну, что новенького мне расскажешь?

– Вчера разговаривал с Полиной по поводу аптеки.

– Ну-ка, ну-ка, поподробнее!

– Так вот, она говорит, что кроме потерпевшего: таким же способом получали свой заказ и ещё несколько человек.

– Сколько их, она не сказала? – уточнил следователь.

– Говорит, что, возможно, человек пятнадцать; Полина точную цифру не помнит, но я могу попросить её это уточнить в аптеке.

– Это, конечно, надо будет сделать, но у меня есть ещё одна идея. Нам нужно убедиться, что клиенты аптеки получают именно «таблетки счастья», а не просто какое-то дефицитное лекарство. Иначе мы можем пойти по ложному пути, и только зря потеряем своё время.