Страница 4 из 5
«Упустил пацанов… Всё некогда было, а она – без тормозов! Пичкала вкусненьким, да сладеньким. Раскормила так, что потом было не остановить. И вот уже мужики… Что у них тут?.. – прислушался к мыслям Серого.
«…И так не получится, нет! Надо хитрость его узнать, – решил Серый и заговорил:
– А зачем он так настойчиво предлагает нам продать свой пакет в «Норникеле»?
«Это кто предлагает? – насторожился отец или то, что осталось от него – беззвучного и невидимого для детей.
– Я думаю, – продолжал жевать Тусик.
– Быстрее только.
– Надо же прожевать.
– Тогда не жуй, быстрее получится.
– А ты всё слопаешь.
Серый отвалился от стола, ждал слов брата: ну?!.
– Кинуть нас хочет. Кто мы без «Норникеля»?.. Вот.., – выплюнул разжеванную клешню. – Никто и в гости не пригласит.
«Правильно рассудил, – обрадовался отец. – Не такие уж и балбесы, если поняли свою выгоду. Ну, что еще?.. Кто их там пригибает?.. Как помочь, подсказать?.. – Вспомнился борщовник в ноге, и решил своей головой войти в голову сына. Вошел и проговорил в тоне раздумий: – С телохранителем и шофером сам разделался. И нам привёз отравленные.
Реакция была мгновенной:
– Не трогай! – вскрикнул Тусик, глядя на Серого, потянувшегося к ракам, и выбросил своего. – Отравленные!
– А… а сам ел.
– Не знал потому что… – растерянно поджимался Тусик, округляясь. Руки блуждали возле рта, готовые извлечь съеденное, но как? – Не знал… А сейчас догадался… Как словно бы кто-то подсказал по мобильнику.
– Нет у тебя мобилы.
– А кто-то сказал же… «отравленные!»
– Зачем мы ему – отравленные, если прилетал уговаривать?
Загреба отодвинулся от сына, удовлетворенный понятой возможностью влиять на живых. И за детей порадовался: не балбесы, не-ет!..
– А вообще-то, что мы теряем? Вдруг там грянет революция, как он говорил. И что получим? Пахан Розали твоей все деньги в оффшоры скачал.
– И грабанули у всех, как у отца.
– У отца не грабанули, а забрали положенное по оферте. На их деньги скупал он активы. И зажать решил. Не понял, что-ли?..
– Ты не понял! Забрали бы своё и без убийства.
– Да-а… Кто же тогда подстроил?
Загрёба коснулся головы сына и воспроизвёл облик компаньона.
– Пахута!
– Откуда ты знаешь?
– Интуиция. С чего бы он стал таким прытким. Прилетел, соболезнует, помогает… Добряк нашёлся!
– Как лучше, говорит… В свою пользу.
– Кончай жевать, в аэропорт пора. А там, потом… Проверим его, и получит от нас, если подтвердится!..
Такой конец порадовал отца. В жизни бы – до слёз, а в этом состоянии – только до их воображения. Но и это порадовало: волками растут! И вес сбросят, когда в стаю войдут вместо отца. Главное сейчас помочь им выйти на убийцу… А потом я, с такими-то возможностями, да с моими молодцами… Да мы!., – разворачивались его фантазии всё круче и грандиознее… И вдруг воспринял голоса:
«Агрессивен и глуп.
«Убирайся отсюда!
«Кто вы? – спросил и понял мгновенно: их Ангелы Хранители. – Я их отец! Имею право…
«Имел, да не сумел…
«Всё для них делал… Обеспечил!.. Да я…
«Игрушку получил. Поиграл, и выбросил их в чужой мир… А они в прошлой жизни в бою погибли за освобождение Африки от рабства.
«Неграми были?., – задумался. – А я – волком! Ну, если так всё в жизни… Поборемся вместе. Отстоим своё!
«Он упрям ещё.
«Убирайся отсюда, пока не получил…
«А что вы мне сделаете, интересно?..
В ответ мгновенно получил энергетический разряд в виде молнии. Она пронзила всё его шаровое существо нестерпимой болью, от которой он взмыл куда-то ввысь небес, ударился там и отскочил назад, погрузившись в океан.
Вода постепенно снимала болезненное напряжение и он приходил в чувства, начиная соображать:
«Получил, фраер!.. Деликатней с ними надо, оказывается… Век живи – век учись, даже померев…
Вода лечила, успокаивала, умиротворяла… Ещё, заметил он вскоре, всё окружающее в океане пробуждало что-то давно забытое. С каждой минутой все явственнее появлялось осознание, что он был здесь когда-то… Давным давно… И знает, зачем этот рачок закапывается в ил: схватит клешнями вон ту рыбёшку, боязливо огибающую его пока. И как же вкусна она будет ему потом, раздираемая клешнями.
Но думать об океанском больше не хотелось. Всплыл на поверхность, и выше поднялся, поплыл в просторную даль…
4. Преддверие славы
Пахута сидел в его кабинете, за его столом и измученно отбивался от сыпавшихся вопросов толпы журналистов и телерепортёров. Быстро оценив, что новый хозяин корпорации не особо чтит предшественника и собрал их для формального исполнения ритуала, они вольготно интервьюировали, перемежая традиционные вопросы с вольными шуточками и приколами, ставящими Пахуту в двойственное положение.
– Так всё-же, сколько он перевёл?
– Украл, – поправили спросившего, вызвав дополнения и смешки.
– Господа, прошу понять.., – улыбался Пахута, показывая, что разделяет их мстительное отношение, но требует положенного уважения к покойному. – Никто ничего не украл.
– А как же это?., – показали ему газету с фото.
– Убиты телохранитель и шофёр. Следствие предполагает дорожный грабёж дорогостоящего автомобиля.
– Сумма?.. Назовите.
– О-очень дорогая.
– Штучные не воруют, не продашь.
– Повторяю, идёт следствие, – потел Пахута, начав раздражаться. Повысил голос, придав лицу озабоченную строгость. – Разберутся, не сомневайтесь. За своего мы постоим! А вас прошу понять и довести до понимания читателей и зрителей, что капиталом фирмы распоряжаются реальные его владельцы, в соответствии с вложенной долей. Леонид Осипович был всего лишь менеджером международной корпорации.
– Подставным?..
– Нанятым! И оказался талантливым!!. Даже гениальным!!! До него никто не мог повысить эффективность…
– Грабежа, – продолжили фразу в толпе, вызвав хохот, который Пахута как бы не слышал.
– Вам приготовлена вот эта книга о Леониде Осиповиче, – поднял Пахута солидный том в золотой обложке. – О жизни и творческой деятельности. Лидочка, раздайте…
Секретарша принялась раздавать принесенные книги. Принимали их без почтения, видя коммерческий брэнд «Великие люди России». Пересмеивались
– Так быстро состряпали!
– Наврали.
– Дела Загребного не придумаешь, – улыбался Пахута. – В условиях мирового кризиса и нашего развала Леонид Осипович создал крепкую фирму.
– По извлечению денег из страны без налогов, – добавил кто-то шепотом и нарочито громко спросил. – А скажите, здесь и про ЗЛО написано, про то, как он уволил с работы весь отдел?
Пахута изображал вынужденное смущение, видел Загреба. Его молчанием воспользовался журналист, и стал разъяснять, глядя в окуляры видеокамер.
– З-агреба Л-еонид О-сипович – ЗЛО. Кто-то придумал называть его так сокращенно, он узнал и в наказание выгнал с работы весь отдел специалистов. Представляете?..
Подплыл к голове рассказчика и понял, что говорит беззлобно, как о потешном курьёзе. В других головах было то же безразличие к его смерти и личности. Как к грязи на дороге, которую надо перешагнуть и тут же забыть.
Внимание привлекла Лидочка, с праздничной улыбкой раздававшая книги. Бойкой стала! Вспомнил он картину их первой встречи. Глянул тогда на её смазливое молоденькое личико с мелькавшими в глазах вопросами, что ждёт её, что будет, как?.. Примет или нет?
– Туда.., – показал на диван в углу. И она спешно пошла.
Дописал распоряжение, поставил раскрученную замысловатую подпись и пошёл к дивану, расстёгивая пояс и ширинку штанов. Она сидела на краешке, боясь взглянуть на него, надвигавшегося чёрной горой.
– Сними там, лишнее… Подружиться надо…