Страница 9 из 24
"…видишь, какое дело - это у нас, у людей, с годами ряха растёт да пузо, а у них, у ангелов - только ум" - вспоминаю я вдруг деда Иваныча.
"Точно, Рома" - это Ирочка, в глубине глазищ пляшет смех - "И в твоём организме пошёл тот же процесс, пусть медленно, но неуклонно"
"Что-то уж очень медленно. А нельзя сразу - бац!"
"Такой способ есть. Только это запрещено законом"
"Почему?"
"Потому. Потом поймёшь. Так делают биороботов"
– Извините, молодёжь, что я прерываю ваше воркование. Ты просила меня, внучка?
Из всех гостей осталась только бабушка Иолла, так похожая на мою Ирочку. Вот только сияющая, невероятная бездна глаз, где клубится вековая мудрость…
– Да, бабушка. Ты же врач, психиатр со стажем. Плюс ксенопсихолог.
– Была когда-то…
– У моего мужа вчера было видение. Очень нехорошее, бабушка.
Мне неловко. Подумаешь, какой-то сон…
"Это не так просто, как тебе кажется. У тебя теперь не бывает просто снов. Ты же Великий спящий!"
Кто это сказал - Иолла-младшая или Иолла-старшая?…
…
–… Так что это твоё видение попросту означает, что ты пока не готов к встрече с "зелёными" - бабушка Иолла задумчива, сидит на полу по-турецки, уперев руки локтями в колени и положив подбородок на сплетённые пальцы рук - И напрасно ты, внучка, считаешь, что его не возьмут в службу безопасности из-за одного-единственного кошмара. И уж совсем не обязательно, что это предсказание вашей судьбы. Будущее вообще неопределённо в принципе. Так что не стоит пока расстраиваться.
– Ну а я о чём? - я воспрял духом - Подумаешь, ночной кошмар. Переел на ночь…
Они не смеются. Ирочка смотрит мимо меня.
– Хотелось бы верить…
…
– Ира, Ир…
– М-м?…
– А почему ты мне никогда не поёшь?
Мы лежим прямо на полу, на пушистом ковре, переключенном в ночной режим - не бегают в толще размытые цветные огоньки, и сам ковёр потемнел. В соседней комнате тихонько шипит, звякает "домовой", прибираясь после гостей. Удобная машинка, у нас на Земле я пылесосил квартиру сам…
Ирочка смотрит сквозь меня широко открытыми глазами, и я понимаю…
"Да, ты верно прочёл. Я могла бы стать певицей, Аина права. Надо было начинать лет в пятнадцать, тогда… Но я пошла в миссионеры, и не жалею. Ну почти не жалею…"
"Почти…"
Она вздыхает.
"Любые способности, Рома, либо используются, либо утрачиваются. Что прошло, то прошло. Поэтому я редко пою. Не люблю. Кому нравится вспоминать об утраченном?"
Я глажу её.
"Маленькая моя. Сколько у тебя уже потерь в этой жизни! Карьера певицы, потом крылья…"
"Потом гладкая спина… Такой гибкости я не знала…"
"И спина тоже. Но главное - тот выстрел отнял у тебя целую человеческую жизнь. Десятки лет…"
Она заплакала внезапно, сразу, как обиженный ребёнок. Я судорожно ласкаю её, целую. Почему, ну почему я такой дуболом? Опять ляпнул. Язык мне вырвать…
"Мысли не вырвешь, Рома. Не кори себя. Ладно. За всё это я получила награду"
"Балбеса с крылышками"
Слёзы ещё не высохли, но она уже смеётся.
"До чего ты догадлив, радость моя!"