Все твои тайны

Оливия ничего не могла с собой поделать и громко прыснула.

Улыбка Маркуса стала еще шире.

– Должен сказать, вы меня удивляете. – Он откинулся назад и стал пристально изучать ее. – Мне казалось, вы будете похожи на одну из тех девиц вроде мисс Хакерман.

Оливия закатила глаза:

– Что? Внешне сама элегантность, а внутри – пустышка пустышкой? Сделайте одолжение, не упоминайте при мне мисс Хакерман и не сравнивайте с ней.

Лорд Драйден состроил гримасу:

– Ох, не знаю. Я нахожу ее очень даже ничего…

– …когда ее нет рядом, – хором докончили они и рассмеялись.

Оливия с улыбкой посмотрела на него:

– Мне кажется, вы должны называть меня по имени. Так вы сэкономите уйму времени, потому что, похоже, вы постоянно здесь.

Лорд Драйден поклонился:

– Почту за честь, Оливия. А вы должны называть меня Маркусом. Знаете ли, у меня есть свой собственный дом, просто у Дейна повар лучше.

Она снова засмеялась, покачав головой:

– Мужчины вечно носятся со своими желудками. Мой брат был точно таким же. – Она ласково улыбнулась Маркусу. – Вы очень на него похожи.

Оливия хотела сделать ему самый что ни на есть настоящий комплимент и очень удивилась, увидев, как на его лице промелькнула гримаса отвращения.

Ей вспомнилось, что прошлым вечером лорд Рирдон точно так же отреагировал на появление молодого Уоллингфорда, а тот считался лучшим другом Уолтера в Лондоне.

Леди Гринли в замешательстве посмотрела на Маркуса:

– Вы были знакомы с моим братом? – Тот опустил взгляд на свои руки.

– Не могу сказать, что был с ним знаком. Мы… э-э-э… вращались, так сказать, в разных кругах. – Судя по тону его голоса, он не одобрял круг, в котором вращался Уолтер.

– Что вы имеете в виду?

– Прошу прощения, о мертвых плохо не говорят. – Маркус отвел глаза.

Скрестив руки на груди, Оливия сердито сказала:

– Люди говорят так только в том случае, если на самом деле хотят сказать о покойнике что-то плохое.

Драйден снова перевел взгляд на Оливию:

– А-а… Ну что ж…

– Маркус, я всего лишь хочу узнать, что случилось с моим братом, – вздохнула Оливия. – Я любила его.

Взгляд Маркуса потеплел.

– О самом Уолтере я ничего плохого не слышал, только о людях, с которыми он водил дружбу.

Оливия подалась вперед:

– И что же это за люди? – Маркус нахмурился:

– В общем и целом – сборище никчемных лоботрясов, шайка разодетых негодяев, живущих в счет будущего наследства. Они глупы, но, как правило, не опасны. Хотя известно, что от их рук пострадали… – Он заколебался.

– Кто пострадал? – Уолт никогда и никому не причинил бы вреда. Впрочем, тут она немного кривила душой. Как-то раз он поймал сына кузнеца, который жестоко издевался над бездомным псом, тыкая в него раскаленной докрасна кочергой. Сломанный нос и пара треснутых ребер… да, того парня, который был гораздо крупнее Уолта, и впрямь можно было назвать пострадавшим.

Однако Оливия не думала, что Маркус говорил о мальчишеских драках.

– Кто пострадал?

– Глава шайки, молодой лорд Уоллингфорд… Скажу лишь, что служанки в доме его родителей надолго не задерживаются. А о его правой руке, лорде Эшби, ходят слухи, что он надругался над гувернанткой своей младшей сестры, хотя та дама исчезла, не дожидаясь, пока будут выдвинуты обвинения. Лорд Коннор не так уж плох, но он и пальцем не пошевельнет, чтобы прекратить безобразия, чинимые остальными. Скорее всего потому, что сам пьет как сапожник.

Оливия слушала его с ужасом.

– Нет! Уолт был вовсе не таким! В жизни не стал бы он якшаться с подобным человеком! Мой брат был благородным и утонченным, и…

В ответ Маркус лишь печально посмотрел на Оливию.

– И утонул, спьяну свалившись с прогулочной яхты, битком набитой опиумом и женщинами для утех.

Поджав губы, Оливия снова откинулась на спинку кресла.

– Я вам не верю. – Маркус выгнул бровь.

– Вы спросили о том, что мне известно. Если вам не по душе мои слова, прошу меня простить. – Глаза его сверкнули стальным блеском. – Право, не стоит называть меня лжецом. Вам не помешало бы взять свои слова обратно.

Оливия сникла.

– Простите. Понимаю, вы всего лишь рассказываете то, что я хотела услышать. Я знаю, что вы не лжете.

Но кто-то все-таки лгал. Пусть Уолт бывал задирист, а временами и беспечен, как всякий избалованный родителями ребенок, но он никогда бы, ни за что…

Оливия встала.

– Спасибо, что уделили мне время, Маркус. А теперь я вас покину и подожду его сиятельство в другом месте. – Она повернулась, собираясь уйти.

– Миледи…

– Да?

Маркус спокойно смотрел на нее непроницаемым взглядом, глаза его потемнели.

– Держитесь подальше от Уоллингфорда и его шайки. С них станется обесчестить и леди.

Оливия поджала губы.

– Да, ну что ж… Всего хорошего, Маркус.

Она повернулась, намереваясь покинуть кабинет, но тут вдруг обнаружила, что Дейн стоит в дверях кабинета и смотрит на них.

– О, доброе утро, Дейн!

Черт бы побрал этого Маркуса! Он испортил ей настроение. Она улыбнулась Дейну, уверенная, что тот обязательно улыбнется ей в ответ.

Он не улыбнулся. Только кивнул и прошагал мимо нее к своему креслу, которое Маркус не замедлил освободить.

– Хорошо, что ты встала, Оливия. Я как раз хотел обсудить с тобой один вопрос.

Он хитрит, этот негодник, потому что рядом Маркус. Как только тот уйдет, будьте уверены, она получит свой поцелуй. Леди Гринли безмятежно улыбнулась и уселась в кресло, которое занимала до его прихода.

– Да, Дейн?

Первым делом Дейн сунул какую-то бумагу Маркусу, а уж потом обратился к жене:

– Через пару дней мы уезжаем в мой… наш охотничий домик в Шотландии. По приезде дадим свой собственный Охотничий бал, чтобы… э-э-э… отпраздновать начало охотничьего сезона.

Оливия моргнула.

– Я полагала, мы отправимся в Гринли. Мне казалось, именно по этой причине у нас не было медового месяца.

Дейн хмуро посмотрел на нее:

– Конечно, нет. Медовому месяцу помешали… дела. А в это время года все едут в Шотландию. Сейчас сезон охоты на куропаток.

Оливия тоже бросила на него хмурый взгляд:

– Ты собираешься охотиться на куропаток? Зачем? Ты даже курицу не ешь.

Да, он не любил курицу, хотя удивительно, что она это поняла.

– На куропаток охотятся ради спортивного интереса, а не обязательно чтобы их есть.

– Но зачем? – не унималась она. – Вы могли бы стрелять по глиняным мишеням или устроить скачки. Да что угодно! Что вам сделали бедные птички?

– Затем… – На мгновение он смущенно умолк. – Затем, что все так делают.

– Не слишком убедительный довод. – Оливия скрестила руки под грудью, но Дейн предостерегающе посмотрел на нее:

– Оливия, вернемся к нашему разговору. Я хочу, чтобы через четыре дня ты подготовила программу Охотничьего бала. Расходы, разумеется, не имеют значения. Что мне требуется, так это изысканное угощение и развлечения. Прием на сорок человек.

Леди Гринли удивленно моргнула.

– Ах… да, разумеется. Но ты ведь понимаешь, что четыре дня – срок небольшой?

Виконт самоуверенно улыбнулся:

– Справишься. Твоя матушка заверила меня, что ты сто раз устраивала подобные приемы.

О Боже! Маменька продала Дейну кота в мешке.

Оливия не то что не устраивала, а посещала-то подобные приемы от силы пару раз. Она поборола приступ паники. Может, она ничего подобного и не делала, но матушка только этим и жила. Всего-то и надо, что заручиться помощью леди Челтнем.

Оливия уверенно кивнула:

– Разумеется. Это список гостей? Я должна как можно скорее разослать приглашения.

Дейн положил листок исписанной стороной вниз.

– В этом нет нужды. Я разослал приглашения еще вчера. – Все это время Маркус равнодушно наблюдал за ними.

Вскинув голову, он посмотрел на Дейна. Оливия с удивлением заметила, что на лице Маркуса промелькнуло выражение изумления и гнева, но ту же исчезло.