Страница 30 из 33
Внутренние причины упадка. Гражданские войны. Пред лицом внешней опасности, угрожавшей империи, было необходимо, чтобы она сохраняла единство, спокойствие и силу. Эпоха Палеологов, напротив, была полна восстаний и гражданских смут. Против Андроника II поднялся его внук, будущий Андроник III, которого старый император намеревался лишить законных прав на престол; и в течение многих лет (1321-1328) война, прерываемая преходящими перемириями, опустошала империю и привела наконец к захвату Константинополя восставшими и к свержению Андроника II. В период регентства Анны Савойской и малолетства Иоанна V Палеолога Иоанн Кантакузин провозгласил себя императором (1341), и на шесть лет (1341-1347) византийский мир разделился на две части: аристократия стояла за узурпатора, народ за законную династию, пока в конце концов в результате предательства столица не оказалась в руках нового претендента. В период правления Иоанна Кантакузина (1347-1355) интриги Иоанна V Палеолога, за которым новый император сохранил долю власти, постоянно волновали монархию и привели к новому восстанию, свергнувшему Иоанна Кантакузина. Затем последовали столкновения Иоанна V с его сыном Андроником (1376) и с внуком Иоанном (1391), и в результате этим последним удалось на короткое время лишить старого императора престола. Весьма важно то обстоятельство, что в продолжение этой борьбы противники без всяких угрызений совести призывали к себе на помощь всех врагов империи - болгар, сербов, турок, щедро платя за их поддержку деньгами и даже землями и открывая таким образом двери тем кто мечтал о разрушении монархии. Всякое патриотическое чувство, даже всякое представление о политических задачах и интересах исчезли в столкновении этих исступленных честолюбцев. {133}
Социальные и религиозные раздоры. Социальный и религиозный антагонизм еще более увеличивали бедствия, проистекавшие от гражданских неурядиц. К середине XV века по всей империи прокатилась волна социальных революций: низшие классы восставали против родовой и денежной аристократии. В продолжение семи лет (1342-1349) движение зилотов вызывало восстания, ужасы и кровопролития в Фессалонике, втором по значению городе империи. Город превратился в совершенно независимую республику, шумная история которой является одним из наиболее интересных эпизодов в жизни Византийской империи XIV в.; Иоанну Кантакузину лишь с большим трудом удалось в конце концов восстановить порядок и мир в восставшем против него городе.
Религиозная борьба, порожденная прежде всего вековой враждой между византийцами и латинянами, еще больше увеличивала разруху. Михаил VIII, исходя из политических соображений, считал благоразумным сблизиться с Римом и восстановить единство церкви; это вызвало такое серьезное недовольство, что первой заботой его преемника Андроника II было установить мир с православным духовенством путем отказа от соглашения с папой. Разумеется, это еще более усилило антагонизм между латинянами и греками. Он нашел свое отражение даже внутри самой империи - в конфликте между сторонниками и противниками соединения церквей. Это возбуждение поддерживалось яростной полемикой, понемногу превращавшей всякую симпатию к идеям латинян в подлинное предательство по отношению к родине. В этих условиях малейший повод развязывал вражду византийского национализма против Запада. Именно это послужило причиной течения, на первый взгляд чисто богословского, которое называют движением исихастов и которое в течение десяти лет (1341 - 1351) волновало и разделяло империю. В этом движении, которое казалось плодом странных мечтаний нескольких афонских монахов, в действительности противостояли друг другу дух византийский и дух латинский: восточный мистицизм, который представляли исихасты и их защитник Григорий Палама, и латинский рационализм, приверженцами которого были некие Вар-{134}лаам и Акиндин, воспитанные на Фоме Аквинате и опытные в схоластической диалектике. Вскоре после того как Кантакузин стал на сторону Афона, а Анна Савойская на сторону Варлаама, борьба приняла политическую окраску.
Так обстояли дела в момент, когда Иоанну V (1369) и затем Мануилу II (1417) пришлось по политическим соображениям возобновить переговоры с Римом, а Иоанн VIII, чтобы предотвратить турецкую опасность, предпринял отчаянную попытку: император лично явился в Италию (1437) и на Флорентийском соборе подписал с Евгением IV унию, которая полагала конец разделению церквей (1439). Так же, как и Михаил VIII, он столкнулся с ожесточенной непримиримостью православного духовенства и народа, уверенных, что, несмотря на все обещания, латиняне преследовали лишь одну цель: "уничтожить город, расу и имя греков". Тщетно пытались Иоанн VIII и его преемник Константин XI навязать унию силой: возмущение кипело даже под сводами святой Софии (1452). Накануне гибели Константинополя по всему городу бушевали страстные споры между сторонниками и противниками унии и находились люди, заявлявшие, что они "предпочли бы видеть в Византии турецкий тюрбан, чем папскую митру".
Финансовые и военные бедствия. Ко всему этому добавлялось бедственное состояние финансов. Несмотря на фискальный гнет, в стране, совершенно разоренной войной, поземельный налог приносил в казну совершенно недостаточные средства. С тех пор как имперская торговля оказалась в руках венецианцев и генуэзцев, таможенные пошлины сокращались со все возраставшей быстротой. Правительство оказалось вынужденным подделывать монету, император делал займы и закладывал драгоценности короны; денег не хватало, казна была пуста. Не менее серьезным был упадок военного могущества: малочисленная, дезорганизованная и непокорная армия становилась все менее способной защитить империю. Наемники, находившиеся на службе у империи, восставали против нее; при Андронике II Большая каталонская компания овладела Галлиполи, в течение двух лет (1305-1307) блокировала Константинополь и {135} пронесла свои победные знамена по Македонии и Греции (1307-1311); в середине XIV в. сербские и турецкие наемники беспощадно разграбили и опустошили империю. Та же слабость была и на море. Михаил VIII попытался было восстановить византийский флот, но его наследники сочли эти расходы бесполезными и предоставили господство в восточных морях эскадрам итальянских республик. Империя близилась к гибели, будучи не в силах что-либо предпринять против грозивших ей извне опасностей.
Внешнеполитические причины упадка. Болгары и сербы. После смерти Иоанна Асеня (1241) Валахо-Болгарская империя, столь грозная для византийцев с конца XII в., значительно ослабела вследствие непрестанно раздиравших ее междоусобных войн. Тяжелое поражение, которое сербы нанесли царю Михаилу при Вельбужде (1330), окончательно подорвало его могущество. Тем не менее болгары по-прежнему оставались для империи опасными соседями; они вмешивались в византийские дела, с выгодой для себя оказывали помощь то Андронику II, то Анне Савойской, требуя себе за это обширных земельных уступок; их непрестанные набеги страшно опустошали Византийскую империю. Однако особенно опасными противниками Византии оказались сербы. При преемниках Стефана Немани - Уроше I (1243-1276), Драгутине (1276-1282), Милутине (1282-1321) - Сербия так расширила свою территорию за счет болгар и византийцев, что стала самым значительным государством на Балканском полуострове. Урош I завоевал верхнюю долину Вардара (1272); Милутин, опираясь на поддержку эпирцев и анжуйцев; занял Ускуб (1282), завоевал область Серр и Христополя, что дало ему доступ в Архипелаг (1283), наложил руку на Охриду, Преспу и всю Западную Македонию, вторгся в Северную Албанию (1296) и вынудил Андроника II признать все его завоевания (1298). Подобно болгарам, сербы непрестанно вмешивались во внутренние смуты Византийской империи.
Когда Стефан Душан (1331 - 1355) вступил на престол, Сербия простиралась от Савы и Дуная на севере до Струмицы и Прилепа на юге, от Боснии на западе {136} до Рилодага и Струмы на востоке. Душан хотел еще большего: он мечтал объединить под своей властью весь Балканский полуостров и венчаться в Константинополе императорской короной. Ловкий дипломат, крупный полководец, умный, волевой и настойчивый правитель, он начал с завоевания Западной Македонии (1334); затем, отняв у анжуйцев Албанию вплоть до Диррахия и Валоны, у греков - Эпир до Янины (1340), он продвинулся в Македонию, где византийцы сохранили только Фессалонику и Халкидику, и сербская граница на востоке дошла до Марицы (1345). В 1346 г. в Ускубском соборе Душан торжественно короновался "императором и автократором сербов и ромеев". Отныне Сербская империя простиралась от Дуная до Эгейского моря и Адриатики; Душан организовал ее по образцу Византии, даровал ей законодательство (1349) и установил независимый от Константинополя патриархат в Ипеке; победитель греков (в 1351 г. он осаждал Фессалонику), анжуйцев, королей Боснии и Венгрии, он оказался самым могущественным государем на Балканах, и папа провозгласил его "вождем борьбы против турок". Душану оставалось только захватить Константинополь. Он попытался сделать это (1355), завоевал Адрианополь и Фракию и, к несчастью для христианского мира, внезапно умер у стен города, который он мечтал превратить в свою столицу. После смерти Душана его империя быстро распалась. Но Византия вышла из этой двадцатипятилетней борьбы еще более ослабленной.