Черный свет

Евита машинально запела ее и сейчас и в это время заметила рядом с собой движение. Повернув голову, она увидела, что Дант вошел в зал и смотрит на нее. Значит, излучатели уже работали. Теперь и Евита, не отрываясь, стала смотреть в его глаза.

- Ты помнишь, Дант, помнишь, как я нарвала букет ромашек, подбежала к тебе и села рядом, на плащ? Вот тут, помнишь?

Юноша продолжал пристально смотреть на Евиту. Казалось, он сейчас протянет к ней руки и воскликнет: "О моя Онико!" Из груди Данта вырвался глухой стон, и в тот же момент Евита услышала призыв Горна:

- Вспомни, Сын звезд, что сказал тебе отец Онико в эту минуту.

Ученый, как и Евита, обращался к нему на родном языке, но аналитические машины мгновенно переводили его слова в зрительные образы памяти Данта, а излучение направляло их в шлем Сына звезд. Взгляд юноши с беспокойством переходил от Евиты к ротонде, лежавшие на подлокотниках кресла пальцы его рук дрожали.

- Что предложил тебе отец Онико, чтобы спасти ее?

Евита видела, с каким мучительным напряжением Дант пытался что-то вспомнить и вместе с тем, казалось, боялся этого воспоминания. Но воля Владислава Горна властно требовала ответа, и освободиться от нее не было никакой возможности.

- Облучение черным светом? - подсказывал Горн. - Говори, Сын звезд.

- Черным светом, - услышала Евита голос Данта.

И в ее сознании снова возникла не раз виденная уже трагическая сцена у ротонды. Посреди беседки возникла облаченная в белое фигура отца Онико.

- Это единственный способ спасти жизнь моей дочери, а для тебя искупить нарушение наших обычаев, - говорила фигура голосом Данта.

- Я на все готов, - сказал юноша.

- Мы временно лишим тебя силы тяжести, чтобы ты был способен принять черный свет.

- Я еще в детстве привык к состоянию невесомости на корабле.

- Это кажущаяся невесомость. Во время полета сила тяжести, энергия гравитации, не исчезает, - продолжал говорить отец Онико, - она лишь уравновешивается скоростью корабля. Для облучения черным светом необходимо полное освобождение тела от энергии тяготения.

- Я готов на все, лишь бы жива была... она...

Дант снова умолк, по его лбу и вискам струились крупные капли пота, а взгляд по-прежнему неотрывно был устремлен на Евиту.

- Что ты почувствовал при облучении. Сын звезд? - спрашивал голос диктора.

Дант молчал, и Евита решила снова вступить в игру. Ей было бесконечно жалко его. Не может же Дант знать всю технологию облучения черным светом, он и так уже много рассказал. Евита втайне надеялась, что ей удастся вызвать у Данта другие воспоминания, земные. Собрав всю силу воли, она снова стала посылать в дремлющее сознание друга воспоминания об их первом счастье.

- Дант, милый, вспомни, как ты привлек к себе мою голову и на твоем костюме была вот эта камея. - Евита захватила ее на сеанс и теперь держала на вытянутой руке перед глазами Данта. - Помнишь? Помнишь?

Из груди юноши снова вырвался тяжелый вздох. "Сейчас опять вмешается Горн", - со страхом подумала девушка и заторопилась:

- Неужели ты не помнишь, это же я, Евита...

В это время что-то случилось с освещением. Море погасло, утратив свой оранжевый блеск, а во всем зале вспыхнул нормальный свет. Евита поднялась с пола, недоуменно оглядываясь, и в этот момент услышала родной голос, тихо произнесший ее имя.

Дант стоял около кресла, опираясь на него рукой, в другой он держал сорванный с головы шлем. В его глазах росли удивление и радость.

Владислав Горн с улыбкой наблюдал за ними через смотровое стекло пульта. Потом он пододвинул к себе журнал и записал в нем последнюю мысль, которой не хватало ему для доклада: "Приемником черного света может быть любое материальное тело, лишенное гравитационной энергии".