Маленькие женские хитрости

- Зачем же вы приставали к моим детям! - возмутилась Люба. - Они ещё несовершеннолетние, вы не имеете права их допрашивать.

- Не вы ли говорили на первом допросе: "Спросите их"? - напомнил следователь.

- Ну, я просто так сказала. Даже не думала, что вы начнете терроризировать моих детей.

- А мы из вовсе не терроризировали.

- Без моего согласия не имели права допрашивать! - вскинулась Люба. Я законы знаю.

- А просить собственных несовершеннолетних детей солгать следствию, это, по-вашему, означает, что вы законопослушны? - вкрадчиво поинтересовался Молчанов, проигнорировав возмущение допрашиваемой.

Решив доложить обо всем следователю, а тот пусть выясняет у Шаховой, как было на самом деле, оперативник, видя, что Нора спокойна, продолжил:

- Кто-нибудь может подтвердить, что вы были в этом кафе?

- Не знаю.

- Там самообслуживание или есть официанты? - задал он уточняющий вопрос.

- Официант может подтвердить! - воскликнула Нора, будто только что вспомнила о его существовании. - После работы я заехала домой переодеться хотела произвести впечатление на бывшую жену Семена и выбрала наряд поэффектнее. На мне был ярко-красный берет и красный брючный костюм. Сейчас я вам покажу.

Девушка с видимым усилием поднялась с дивана, на котором возлежала все время, пока Владимир вел допрос на дому, и, тяжело ступая, направилась в соседнюю комнату. Вернулась она не скоро, и опер слышал, как хозяйка открывает то одну дверцу платяного шкафа, то другую. Наконец Нора появилась, повертела нарядом перед собеседником и бросила на кресло.

- Наверняка официант меня запомнил, - сказала она, вновь занимая належенное место на диване. И ехидно прибавила: - А Люба оделась как клуша - нечто балахонистое, неопределенного цвета в "огурцах" - похожее платье индийского производства носила моя покойная бабушка. А на голове - кошмар! Ее стрижку можно пятерней пригладить. Волосы вот такой длины, - девушка чуть развела указательный и большой палец, - с дурацкой "химией", которую теперь носят только такие, как она. - Видя, что собеседник о чем-то задумался, Нора торопливо проговорила: - У меня, наверное, счет сохранился, если вы мне не верите.

Владимир намеревался заверить, мол, ничуть не сомневается, - вряд ли Нора Гонтарь так глупо врет, ведь установить, в самом ли деле две женщины в тот день провели два часа в кафе "Оазис" несложно, но потом передумал, решив взглянуть на счет. А вдруг это кафе несколько дней назад закрылось? Сейчас торговые точки без конца меняют владельцев, ищи потом этих официантов, а так - все же документальное подтверждение. Хотя, при желании Нора, конечно же, могла кого-то подослать в то кафе, и тот обзавелся бы счетом, но зачем так сложно обставляться? Да и рискованно привлекать кого-то, планируя убийство, тем более, двоих людей, ведь по утверждению Норы, они были в "Оазисе" вдвоем с Шаховой.

Пока опер размышлял, Нора встала и направилась в прихожую. Вернувшись с красной лакированной сумочкой, она порылась в её недрах, извлекла смятый листочек и протянула собеседнику.

- Люба записала на обороте счета свой телефон, вот я и сунула бумажку в сумку, - пояснила девушка. - Звонить я ей, конечно, не собираюсь, но не хотелось нарываться на скандал.

- А вы скандалили? - спросил Владимир, разглядывая отпечатанный на принтере счет.

Там значилась дата "17 августа", в перечень были включены французский салат, салат по-деревенски, шницель "министерский", два кофе и одно мороженое. Общая сумма составила двести пятьдесят шесть рублей, и оперативник решил, что место встречи, видимо, выбирала Любовь Шахова - кафе явно недорогое, Нора Гонтарь предпочла бы заведение покруче. На обороте и в самом деле был нацарапан номер домашнего телефона Шаховой, который оперативник уже помнил наизусть - несколько раз звонил ей по просьбе следователя.

- Да нет, - качнула головой Нора. - Честно говоря, я даже не ожидала, что беседа пройдет в столь теплой, дружественной обстановке.

- А вы говорили, что бывшая жена Воропаева вас ненавидит, - напомнил опер.

- Поначалу она являлась в наш магазин и качала права. Потом Сеня давал ей достаточно, и Люба успокоилась.

- А чем Шахова мотивировала необходимость встречи с вами?

- Сказала, что нам просто нужно поговорить и обещала вести себя в рамках.

- А вы почему согласились увидеться с ней?

- До этого мама много раз советовала мне ладить с Любой - ведь получилось, будто я отбила у неё мужа. Но когда мы познакомились с Семеном, я понятия не имела, что его половина - приятельница моей матери.

- Он скрыл, что состоит в браке?

- Многие женатики обманывают, - пренебрежительно скривилась девушка. И Сеня не исключение. Мне-то это было безразлично, он мне нравился, а семейные дела - его проблемы.

- И о чем у вас состоялся разговор с Шаховой?

Сейчас это уже не имело значения, но оперативник решил выяснить все досконально.

- Их дочка в десятом классе, а сын в девятом. Люба просила меня повлиять на Семена, чтобы он оплачивал услуги репетиторов, дополнительно к ежемесячному содержанию.

- А вы что?

- Пообещала. Сеня от этого не разорится, а парня могут забрать в Армию, если не поступит в вуз.

- И это заняло у вас два часа?

- Ну, мы за жизнь поболтали. Чего нам теперь-то собачиться?! Они уже четыре года как развелись, поезд давно ушел. Тем более, Люба поняла, что со мной можно ладить, в этом случае она больше получит от Сени. Я сказала, что беременна, а Люба же не зверь, чтобы травмировать женщину в положении любая, кто сама носила ребенка, относится с пониманием.

Тут Норины глаза вновь наполнились слезами, и опер решил, что достаточно.

- Какой смысл соседям наговаривать на вас? - вновь вернулся к теме предыдущего допроса следователь, уже почти уверенный, что допрашиваемая имеет непосредственное отношение к гибели мужа.

- Да мало ли... - пожала плечами Люба. - Люди сейчас стали злые. Могут просто так сделать пакость другому. Я собак не люблю. Да и их владельцев не перевариваю. Вместо того, чтобы отвести свою псину куда-нибудь на прогулку, они выгуливают прямо на газоне или даже на детской площадке. По весне, обратите внимание, когда снег стает, - повсюду кучки собачьего дерьма. Да и в другое время тоже идешь, как через минное поле. Как же можно допускать такую неряшливость! Маленькие дети бегают, берут что-то с земли, а у собак бывают глисты.

Молчанов терпеливо слушал её возмущенный монолог, прекрасно понимая, что Шахова тянет время и отвлекает внимание от главного.

- С этим собачником я наверняка ссорилась, - продолжала Люба. - Я всем делаю замечание - характер такой, думаю, может, проймет. А они злятся и грубят.

- Ну, допустим, - кивнул следователь, хотя ни на йоту не поверил, что свидетель дал неверные показания из-за склоки, - пару часов назад тот ещё раз побывал в его кабинете. - А почему соседка подтвердила то же самое?

- Может, они сговорились. - Допрашиваемая по-прежнему была совершенно спокойна. - Вы ходите, расспрашиваете, уже все жильцы знают, что мой бывший муж убит. Они меж собой это обсуждают. Я-то с ними никогда лясы не точу, некогда мне, да и не любительница сплетен. Если кто-то при мне начинает про других рассказывать, - сразу прерываю и строго отчитываю. Им, наверное, это не нравится. Вот и решили меня проучить. Кстати, спросите-ка соседку, чего это в одиннадцатом часу надумала белье развешивать!

- Ну, в этом нет неправдоподобности. К примеру, весь вечер стирала, а когда закончила, вынесла на балкон для просушки.

- И как они описали мою одежду?

- На вас было платье прямого покроя сероватого цвета с набивным рисунком.

- Ха-ха! - пренебрежительно отозвалась Люба. - Я часто надеваю это платье - летом в нем не жарко. Попробуйте вы целый день простоять в душной палатке!

- Где же вы были в ту пятницу?

- Ходила в женский клуб, члены которого могут это подтвердить, если вас сильно интересует, но, по-моему, это не имеет никакого отношения к убийству моего мужа.