След Вечности

– Мы предлагаем… – У”Наррст подался в сторону Гена.

7

Бор мгновенно оказался на ногах.

– Елена!

Выбросив вперед руки, он бросился к пляшущему фиолетовому столбу пламени. Когда до него осталось пара шагов, столб пламени неожиданно исчез. Сделав еще шаг, Бор замер – перед ним, спиной к нему, упираясь плечом в стену стояла зловещая черная фигура. Бор похолодел.

– Гюнтер. – Прошелестели его губы.

А где же Елена? Пронеслось у него в голове.

Он шагнул к Гюнтеру и, протянув руку хотел тронуть его за плечо, как ноги Зеемана подкосились и он начал падать, скользя вдоль стены. За его телом показалась фигура Елены, лицо ее было на столько белым, что, практически, не выделялось на фоне стены. Бор содрогнулся. Автоматически подставив руки под падающее тело Гюнтера, он хотел поддержать его, но получив мощный электрический разряд, отдернул руки и Зееман упал навзничь. Бор перевел взгляд туда, где у Елены должно было быть лицо – на него, прямо из стены смотрела пара темных глаз.

Бор шагнул к Елене и, осторожно взяв ее за предплечья, потянул на себя, она отделилась от стены и шагнула к нему. Вместе с ее телом от стены отделились глаза и приблизились к его лицу. Бор протянул к ним руку, его ладонь уперлась в лицо Елены, она громко вскрикнула, резко дернулась назад и, вырвавшись из рук Бора, вновь прижалась к стене. Бор оглянулся на лежащего Гюнтера, там, где заканчивался воротник его курточки, ничего не было, только лишь немного дальше в воздухе висели его темные волосы.

Бор осмотрелся. Морфов видно не было, фраунгоффер и батарея валялись далеко на полу. Забыв об осторожности, он бросился к оружию и тут же столкнулся с выходящим из-за угла морфом, который от полученного толчка, словно мяч, отлетел далеко в сторону и черной кляксой растянулся на полу. Одна из его рук покрылась ярким голубым ореолом и начала извергать фонтаны искр.

Бора бросило в жар. Он зыркнул по сторонам – никого. Одним прыжком оказавшись около фраунгоффера, Бор схватил оружие, подобрал батарею, сунул ее в рукоятку и следующим прыжком оказавшись около морфа, лежащего лицом вверх, навел фраунгоффер ему в лоб.

– Ах ты животное!

Глаза морфа открылись. Бор сморщился и чуть отвернув голову, напряг палец, лежащий на курке, но вдруг замер и вновь перевел взгляд на морфа. Его изумлению не было предела – глаза морфа были полны влаги, которая ручейками вытекала из них и стекала по его затылку на пол – морф плакал. Бор опустил фраунгоффер.

Какое я имею право уничтожать последних представителей этой цивилизации? Начал размышлять он. Кто я такой, чтобы вершить судьбу Лессел? Самооборона – попытался он найти себе оправдание. А кто меня сюда звал? Морфы? Нет. Шерр? Тоже нет. Я пришел сюда чтобы спасти Елену. Так вот же она. Он оглянулся – Елена по прежнему стояла прижавшись спиной к стене. Забирай ее и уходи, у тебя все для этого есть. Они правильно делают, выгоняя нас отсюда. Может быть способ не совсем дружественный, но Озл сделал все, чтобы они пропитались злобой к нам.

Бор выпрямился повернулся и быстро зашагал к Елене. Сзади раздался шорох, он резко оглянулся – тень морфа мелькнула за ближним поворотом и исчезла. Бор недоуменно пожал плечами; он никак не мог понять, каким образом, казалось, таким медлительным морфам, удается мгновенно исчезать. Хмыкнув, он бросился к Елене.

– Дорогая. – Бор взял Елену за локоть. – Как ты?

Елена молча покрутила головой. Ее лицо уже не было совершенно белым, оно начало приобретать желтый оттенок. Бор оглянулся на Зеемана, его лицо тоже начало проявляться.

– Проклятье.

Бор передернулся от неприятного вида лица Гюнтера. Что за трансформация? Чем это может обернуться в конечном итоге? Он вновь повернулся к Елене и дотронулся рукой до ее лица; она вздрогнула и отшатнулась, в ее глазах вспыхнул испуг. Неожиданно для себя Бор отметил, что ее лицо было очень холодным, словно из снега.

– Все хорошо дорогая. Они ушли. Нам тоже надо уходить. Ты можешь сама идти?

Она молча кивнула головой.

Бор сунул батарею фраунгоффера в карман, пристегнул оружие к поясу и подойдя к телу Зеемана, протянул к нему руки, собираясь поднять, но получив ощутимый разряд, отдернул руки.

– О черт! – Он потер ладони о курточку, они неприятно покалывали. – Что же с тобой делать?

Он осмотрелся. Ничего подходящего, чем бы можно было защитить руки рядом не было. Он осторожно поднес руку к курточке Зеемана, между курточкой и его рукой проскочил мощный разряд, у Бора во рту сделалось кисло. Он выпрямился и шагнул к Елене.

– До него невозможно дотронуться, придется его пока оставить здесь. – Он протянул руку к Елене. – Пойдем. Я не уверен, что морфы не вернутся вновь.

Елена молча отделилась от стены и пошатываясь пошла по галерее в сторону центрального купола. Бор отстегнул оружие, достал батарею и, сунув ее в рукоятку фраунгоффера, поспешил за ней.

Подойдя к широкому проему, ведущему в центральный купол, Бор дотронулся до Елены, останавливая ее и, приподняв оружие, остановился и сам – проем перед ними зиял пугающей чернотой.

– Так оно и есть. – Бор подался вперед, вглядываясь в темноту центрального купола. – Они все знают.

Он шагнул в проем и осторожно заглянул внутрь. Видимо энергетика центрального купола, как и всего ансамбля куполов, была нарушена и в нем царил полумрак, но все же его обстановка просматривалась достаточно четко. Картина завораживала своим величием, если не считать, по-прежнему, лежащий, недалеко от входа на полу, безголовый останок Озла. Справа белели телепорталы, вдалеке, прямо перед ними, выделялись причудливые светлые строения, похожие на огромные кристаллы, которые толи сами что-то тускло излучали, толи что-то отражали, слева, в стороне от кристаллов располагались какие-то механизмы, замершие со зловеще поднятыми и направленными на проем, словно стволы пушек, хоботами.

Интересно, Бор взял Елену за локоть и шагнул в сторону порталов, они работают или нет? Может быть с их помощью удастся выбраться отсюда?

Кажущейся близким, путь до порталов, в самом деле, оказался длинным и для Елены утомительным. Бор чувствовал, что она устала, ее шаги сделались короче и медленнее.

Подойдя к первому порталу, Бор отпустил локоть Елены и сам пошел вокруг него, Елена прислонилась спиной к стене портала и замерла, закрыв глаза.

Бор, после того, как Баррак и Елена ушли отсюда, больше ни разу не заходил в этот центральный купол. Он несколько раз намеревался подойти к проему, но всплывавшие воспоминания о произошедших здесь событиях заставляли его останавливаться, тяжелая мысль о потере сына отбрасывала его назад, заставляла поворачиваться и уходить. В одном из разрушенных центральных куполов другого ансамбля он был, но полузасыпанный купол не создал у него впечатления былого величия, скорее всего было чувство жалости, может быть разочарования, что не удалось познать технологию, которая бы смогла приблизить другие, более молодые, цивилизации к совершенству.

Вообще-то на Лессел все было странным, в его, Бора, понятии. Единственный, практически круглый, словно очертания его берега были сделаны огромным циркулем, водоем – огромное море, вокруг которого простиралась широкая и такая же круглая зона растительности, за которой простирались необозримые красные пески. Что-то было странным в этом море, в нем не было жизни, хотя может быть Бору просто-напросто не удалось ее еще увидеть. Но если он ошибался, то не мог же ошибаться Гюнтер, который несколько раз обследовал водоем с помощью биологического лазера, но эта затея успеха не принесла; складывалось такое впечатление, что вода была перенасыщена какой-то энергией и луч лазера с трудом пробивал не больше десяти метров ее толщи.

Лес же, наоборот, был наполнен жизнью – ее формы и завораживали и пугали. Там жили такие добродушные и ласковые животные, как милл, так и весьма свирепые твари – руйи, напоминающие помесь огромной гусеницы и змеи. К счастью они были весьма редки. Бор их видел всего три-четыре раза. Видел и их охоту – зрелище, леденящее тело.