Страница 4 из 5
Еще удивительнее метаморфоза, которую парочка Гудвин-Вульф претерпела под пером немецкого писателя Герта Прокопа в книге фантастических детективов под названием "Кто украл голени". Гудвин продолжает уменьшатся - теперь уже это не коротышка Дональд Лэм, а настоящий лилипут Тимоти Тракл по прозвищу "Тайни". Что касается Вульфа, то малоподвижность и не совсем человеческая природа великого сыщика превратила его в персональный компьютер по имени "Наполеон" (намек на "Нерона" Вульфа?). Что, впрочем, не мешает обоим сохранить главные черты обоим: Тайни ухлестывает за дамами направо и налево, а Наполеон "сидит" неподвижно на сто первом этаже нью-йоркского небоскреба в апартаментах Тимоти Тракла и вещает фразами-ребусами, в которых содержится разгадка сложнейших детективных загадок. Правда, по вполне естественным причинам, страсть к цветам и гурманство от Наполеона перешли к сыщику-лилипуту. Кстати, любопытен в этом цикле еще один персонаж. Дамочка по имени Дебби, по кличке " Трясогузка" - следователь полиции. На этот раз операцию по смене пола проделали над инспектором Крамером. Хотя габариты свои и буйный темперамент "Трясогузка" явно унаследовала от "Вульфа-в-юбке" - Берты Кул. ..
Причем - обращаю ваше внимание - куда чаще трансформация Вульфа происходила в откровенно-фантастической литературе. Ничего удивительного: фантастическая природа этого персонажа настолько очевидна, что чрезвычайно трудно удержаться от соблазна снятия с него реалистической маски.
Таков Неро Вульф - тоже "дитя подземелья", потомок, наследник аббата Фариа и как такойовй - очередная ипостась мифического персонажа.
Можно было бы сказать - самая совершенная ипостась, откровенно сказочная.
Если бы не еще один потомок - уже самого Неро Вульфа, - возвращающий нас к столь страшным корням образа, что при чтении его приключений некий трепет проходит по коже. Я говорю о самом странном и страшном сыщике современной детективной литературы - докторе Ганнибале Лектере, герои трилогии Томаса Харриса ("Красный дракон", "Молчание ягнят" и "Ганнибал").
"В глазах его была непроницаемая тьма."
Итак, доктор Лектер - преступник-маньяк, подлинное чудовище, каннибал.. . Думаю, нет необходимости подробно пересказывать сюжеты романов Харриса наш читатель прекрасно знаком с ними, если не по книгам, то по экранизациям, из которых лучшая, на мой взгляд - "Молчание ягнят". Неужели герой Энтони Хопкинса - родственник милейшего Неро Вульфа? Потомок благородного аббата Фариа? Литературный двойник патера Брауна и брата Кадфаэля?!
Давайте присмотримся к нему повнимательнее. Вспомним еще раз о тех особенностях образа сыщика, которые мы выделили у "детей подземелья". Неподвижность - будь то "тюрьма собственой тучности" Вульфа, или " передвижная тюрьма слепоты" Марка Караскаса или сыщика из романа Рэя Бредбери "Смерть - дело одинокое", или же подлинная тюрьма дона Исидро Пароди и самого аббата Фариа. Доктор Лектер заключен в тюремную психиатрическую лечебницу: "Камера доктора Лектера расположена на значительном расстоянии от остальны, апротив нее - один только шкаф, да и в других отношениях она совершенно уникальна. Передняя стена, как и в других камерах, - решетка из мощных прутьев, но внутри, за этой решеткой, на таком же расстоянии, чтобы человек не мог дотянуться, еще одна преграда - толстая нейлоновая сеть, от стены до стены и от потолка до потолка." С этим обстоятельством - неподвижностью - мы разобрались. Доктор Лектер столь же ограничен в предвижениях, что и все рассмотренные нами выше персонажи детективной литературы. Далее. О его дедуктивных способностях нет резона говорить - и так понятно: если полицейские и фэбээровские сыщики вынуждены обращаться к нему за помощью (в "Красном драконе" - Уилл Грэм по собственной инициативе, в "Молчании ягнят" Клэрис Старлинг, по поручения своего шефа Джека Крофорда), он гениальный сыщик. Что подтверждается сюжетом, но главное - законом жанра.
При этом он изъясняется с просителями-помощниками загадками и намеками, ребусами ("Поищите свои валентинки в машине Распая" и т.д.) - ни дать ни взять, патер Браун. Или логхир Покойник. Или дельфийская пифия. Ганнибал Лектер указывает ключ к разгадке, но ключ этот, в свою очередь, упрятан в загадку.
Он эстет, обожает прекрасное - в том числе, разумеется, цветы. Так же, как Вульф, он пытается отказываться от расследований, а если и соглашается, то выбирает помощника (или помощницу) сам, как капризное божество: "Я ваша избранница, доктор Лектер. Вы сами выбрали меня для разговора..."
А как насчет платы? О, тут все становится еще более интересным: "Qui pro quo. Я кое-что скажу вам, а вы скажите мне... Возможно, мы сторгуемся, но только за информацию о вас лично. Да или нет? - Задавайте вопрос. - Да или нет? - Задавайте ваш вопрос. - Ваше самое страшное воспоминание детства..."
Он принимает плату... душами. Он поглощает прошлое своих собеседников, их сны, их воспоминания.
Что происходит с ними, с теми, кто общается с доктором Лектером, пользуется его услугами?
Либо они становятся его "адептами" - открыто, разделяя все его вкусы, в том числе и "гастрономические" пристрастия (по сути принимают жертвоприношения) - как, например Старлинг в последнем романе трилогии. Либо теряют часть души - как, например, Уилл Грэм из "Красного дракона". Теряют часть души, а на место ее приходят взгляды и принципы... доктора Лектера: "Природе чуждо милосердие. Милосердие привносят в мир люди. Оно рождается в тех клетках мозга, благодаря которым за миллионы лет эволюции мозг рептилии превратили в мозг человека. Убийство само по себе тоже иллюзия. Его не существует. Наши понятия о морали создали убийство, и только для нас это слово имеет смысл. Грэм слишком хорошо понимал, что в его душе нераздельно сплелось все, что делает человека убийцей. И милосердие, наверное, тоже. Он отдавал себе отчет в том, что слишком хорошо понимает природу и тайные пружины убийства, и это тревожило его. В едином, необъятном сознании человечества, подумал он, в сознании, направленном к свету и разуму, темные, первобытные желания, которые мы подавляем, и подсознательные ощущения этих желаний создают порочный вирус, против которого восстают все защитные силы организма. А что, если страшные, подавляемые цивилизацией желания и есть тот вирус, из которого создается противоядие?.."
Они становятся живыми мертвецами - это хорошо показано на образе " нормального" сыщика - не безумца, не маньяка, обратившегося к кровавому и всемогущему божеству за помощью. Офицеру ФБР Крофорду, начальнику Клэрис Старлинг. Вот что пишет о нем Харрис ("Молчание ягнят"): "Джек Крофорд ... сильно похудел, ворот рубашки казался слишком большим, а вокруг воспаленных глаз появились темные круги...Очевидно, с ним происходило чтото неладное. В Крофорде ... привлекали интеллигентность, особая проницательность, опрятность и умение носить одежду, даже ту форменную, которая обязательна для всех агентов ФБР. Сейчас он тоже выглядел аккуратно, но казался каким-то поблекшим и облезлым.... Крофорд улыбнулся, но глаза его оставались безжизненными... Крофорд в рубашке с короткими рукавами и солнечных очках сидел на месте второго пилота. Услышав, как летчик хлопнул дверью, он обернулся. Она не могла видеть его глаза за черными стеклами очков и вдруг почувствовала, что этот человек ей совершенно чужой... Крофорд был бледен и напряжен..."
Что же до гурманства Вульфа, то оно достигает у Ганнибала Лектра высшей стадии - каннибальства. Причем если у Вульфа процесс поглощения пищи лишь временами обретает черты ритуального действа (как в цитированном выше фрагменте), то в романах Гарриса чудовищные трапезы действительно обретают ритуальный характер - особенно в заключительной части трилогии:
"Рано утром доктор Лектер тщательно сервировал стол на три персоны. Почесывая кончик носа пальцем, он внимательно изучил свое творение, дважды переставил подсвечник и, отказавшись от подблюдных камчатных салфеток, накрыл столешницу одной общей скатертью. Таким образом он смог немного сузить поле, на котором предстояло пиршествовать. Приставные сервировочные столики - темные и непривлекательные, - после того как их украсили сверкающие медные подогреватели и иные кухонные принадлежности, почти утратили свое сходство с крыльями самолета. Кроме того, доктор Лектер вынул несколько ящиков из письменного стола и устроил из них нечто напоминающее висячий сад.