Нежная королева

Епископ помолчал.

-- Помнится, много лет тому назад ты цитировала Монфору совсем иные строки, когда он говорил, что таинства ордена - всего лишь другая дорога к божественному, которой мы, простые смертные, не знаем.

Деми снова услышал шелест тяжелых листьев пергамена.

-- "Если кто скажет вам: "вот здесь Христос", или "там", -- не верьте... Если скажут вам: "вот, Он в пустыне, -- не выходите; "вот, Он - в потаенных комнатах" - не верьте. Ибо как молния исходит от востока... до запада, так будет пришествие Сына Человеческого". -- прочитала королева. Я и сейчас не отрекусь от этих слов. Но сегодня речь не об ордене, а о папе. Я боюсь, отче, -- она снова шмыгнула носом, -- я не готова к выбору. С кем должен остаться Гранар: с Богом или с Церковью? Для моего сердца невыносимо это противопоставление.

Деми осторожно заглянул в щелку и увидел, как отец Робер гладит королеву по голове.

-- Значит я не даром тебя учил. - грустно сказал он. - И ты ничего не забыла. Не бывает Бога вне Церкви, не бывает Церкви вне Обряда. Отказавшись от папы, мы потеряем и Церковь, и Обряд, а значит потеряем дорогу к Богу.

-- Но мне противен обряд, проводимый священнослужителем, связавшегося с "могильщиками"! - воскликнула королева. - Я не ощущаю чистоты в его руках.

-- Дитя мое, -- тихо произнес епископ. - Кажется, я знаю, кто тебе нужен. Поезжай в деревушку Дюкасс на южном побережье. В миле от нее, в скалах над морем живет отшельник Исидор, люди почитают его святым. Он лечит и унимает душевную боль. Поговори с ним.

-- Что мне это даст? - с сомнением спросила королева.

-- Этот человек творит чудеса. - мягко увещевал ее отец Робер. - Он великий подвижник, потому что поборол дьявола в себе. Может быть, он поможет и тебе обрести смирение?

-- Говорят, он слеп? - задумчиво протянула Хельви.

-- Это правда. - кивнул епископ. - В день, когда он ослеп, его душа прозрела.

-- А как он лишился глаз? - почти с испугом спросила Хельви, на которую человеческое увечье в последние месяцы производило тягостное впечатление.

-- Он ослеп от дыма. - отозвался священник. - От дыма костра, на котором должны были сжечь его, а сгорел совсем другой человек. Это наказание за подмену.

-- Хорошо, - кивнула Хельви, - я поеду. Спасибо, отец мой, за поддержку. Теперь я хотела бы отдохнуть.

Харвей, как ошпаренный, отскочил от двери и успел пересечь комнату, скрывшись в гардеробной, когда королева и ее исповедник вышли из молельни. На прощание отец Робер перекрестил Хельви.

-- Благослови тебя Бог, дочь моя.

Женщина поцеловала его руку и, неуклюже двигаясь, пошла к креслу у камина.

Вороватое явление мужа из гардеробной ничуть не удивило ее. Она смерила Харвея долгим отстраненным взглядом и отвела глаза к огню. Сейчас они казались особенно темными и печальными. Смирение Хельви в разговоре с отцом Робером ободрило консорта, и он решил возобновить утренний разговор. Напрасно. Покладистость ее величества явно не распространялась на семейные дела.

-- Мы не закончили. - сказал Харвей, садясь напротив жены.

Хельви подняла на него взгляд, в котором читалась бесконечная усталость.

-- Ты сказала, что я посягаю на твою власть. Объяснись.

-- Я отдала тебе только то, что и так по праву было твоим. измученным голосом отозвалась королева. - Но не заставляй меня радоваться по этому поводу. Я привезла Гранару короля, и довольно. - ее ладонь тихо стукнула по подлокотнику кресла. - Большего от меня никто не смеет требовать. - Ее глаза почему-то опять налились слезами.

"Возможно, я остолоп, но я ничего не понимаю", -- подумал Харвей.

-- Разве ты ничего не получила в замен? - спросил он. Для Деми было естественным считать, что та маленькая толика власти, которой с ним поделилась королева, сторицей оплачена его нежностью и заботой о ней. Его любовью, наконец.

-- Взамен? - откровенная насмешка в голосе молодой женщины покоробила мужа. Взгляд Хельви стал холодным и колючим. - Мужчину я нашла бы себе где угодно. - с расстановкой сказала она. - Пока была королевой.

Глава 8

Дорога шла через скалы. Поднявшийся над морем ветер яростно трепал воду, так, что даже сверху, с тропы была заметна частая рябь. По небу быстро летели рваные клочья грязно-серых облаков, в дырах между которыми просвечивало бледно-голубое, по-весеннему нежное небо.

Море казалось темным, но пробивающиеся широкими косыми столбами солнечные лучи выхватывали то один, то другой кусочек бесконечной водяной чаши. Хельви любила бывать в пустынных местах, ей нравилось наблюдать молчаливую мощь природы, не оскверненную человеческим присутствием.

"Господи! Чуден мир твой". - вслух сказала она, улыбнувшись тишине и спокойствию своих мыслей. Уже давно королева не чувствовала в душе такого равновесия: словно две чаши весов были наполнены по края и встали, наконец, вровень друг с другом. Чаша ее долга перед короной и чаша ее измученного, усталого сердца. Сколько можно? Она всего лишь женщина и принимать решения не ее дело. Но и подчиняться - тоже не для нее.

"Почему нельзя быть свободным? Либо то, либо другое. А если я не хочу выбирать? Просто встать и уйти. Шагать между этих обломков, ни о чем не думая, ни о чем не жалея. Все выше и выше. Туда, откуда бьет солнце. Если б можно было отказаться от долга... отказаться от сердца..."

Начался апрель, и здесь на побережье приход весны казался заметнее, чем в глубине страны. Теплый ветер дул со стороны Фаррада, через море. Хельви вспоминала, как провела в этих местах пять лет изгнания, после смерти отца. Она полюбила крошечное герцогство Грот, его крикливый прибрежный народец, но больше всего степь и скалы, сожженные солнцем кривые деревца терна, священные рощи золотых сосен на взгорьях, древние руины немые свидетели других эпох.

Влажный порыв ветра раздул шелковый, подбитый песцом капюшон. "Уже апрель", -- со вздохом прошептала королева. Ровно год назад в такую же оттепель она приняла решение круто изменить свою судьбу и привезти из Плаймара лорда Деми... Теперь в конце месяца Хельви предстояло родить наследника. "Надеюсь, большего от меня никто не потребует!"