Лонгви

- Я никого не держу. Лонгвийцам следовало уйти с самого начала.

- Да шел бы ты сам, Торанго.

- Женщины и дети должны быть эвакуированы. Это приказ.

- А мы не Шефанго. Нам твои приказы побоку.

- Так я сделаю вас шефанго. Словом Императора жители Лонгви с этого момента становятся Шефанго. Со всеми правами. И всеми обязанностями. Медальоны получите после войны. Император сказал.

- Мы услышали. - ритуально ответили те из хиртазов, кто остался в живых.

Лонгвийцы ошарашено молчали, еще не осознав, что же такое случилось в их жизни.

- Женщины и дети в телепорты. Мужчины, кто свободен от дежурства, поможете.

Дышать сразу стало легче. Хотя, драться - не в пример сложнее. Зато не давил постоянный страх за тех, кто не сражаться должен, а жить в мире и покое. Не убивать, а дарить жизнь. За тех, у кого все еще впереди. Должно быть впереди.

А враг накатывался. Волна за волной. Почти не давая передышки. Насколько же больше было их? Разве сосчитаешь, если защитников Лонгви оставалось все меньше. С каждым часом меньше.

Письмо было заброшено через стену - записка прикрученная к арбалетному болту.

"Его Императорскому Величеству"

Без имени. И так ясно, какое еще величество может быть в агонизирующем, задыхающемся в кольце осады городе?

Тевтоны просили назначить время и место для переговоров. Тайных. Со стороны ордена на встречу собирались явиться генерал и магистр. Со стороны Лонгви они хотели бы видеть лишь Императора.

- Ловушка. - неуверенно пробормотал бургомистр. И стушевался под презрительным взглядом хиртазов. Торанго было и полусотней не взять, не то что вдвоем.

Встреча проходила ночью. На руинах до стеклянистого блеска сожженного Среднего города.

- Что вы скажете об этом, сэр... гм, Торанго? - спросил генерал, протягивая Императору пакет с бумагами. - Здесь много, но вы ведь очень быстро читаете.

- А вы уже ведете себя как победители. Вопросы задаете.

- Ваша школа, Торанго. - поклонился генерал. Магистр прятал взгляд. Неловко было всем троим.

А смысл донесений, собранных в объемистом пакете сводился к одному: "проверка показала, что сатанистские ритуалы, проводимые в местечке (имярек) были обычной иллюзией. Никаких следов черной магии, а так же следов эмоциональных выплесков, неизбежных при убийстве и пытках, не обнаружено".

"Проверяли, значит?"

Видимо, спросил вслух, потому что магистр ответил:

- Мы не поверили, сэр Эльрик. Вера Ям Собаки расходится с верой сатанистов по всем пунктам. И нам это прекрасно известно.

- А еще мы не поверили, что вы способны на такое. - буркнул генерал. Черт, как же мерзко вышло.

- Не чертыхайтесь, сэр Огюст. - машинально произнес Император.

- А что еще остается? Мы приносим, конечно, свои извинения. Да толку вам с них?

- Вы делали то, что должны были. А вот проверки в вашу компетенцию никак не входили.

- Это обсуждать бессмысленно. Прощайте, Торанго.

Поклонились и ушли. То есть, совсем ушли. Подняли все силы ордена и отступили от города.

На следующий день командующий осаждающих получил от генерала ордена тевтонов вежливое предупреждение о том, что подвоз продовольствия в лагеря будет прекращен. Ордену надоело терпеть на своей территории такое количество обозов. И вообще, лично ему, генералу, командующий глубоко неприятен, и лучше бы ему, командующему, уходить от Лонгви, пока есть такая возможность.

Враг возмущался. Но не уходил. Да и то сказать, глупо уходить, когда до победы остаются считанные дни. Продовольствие? Ну... придется затянуть пояса.

Затянули.

И война продолжалась. Лонгвийцам стало полегче, но все понимали прекрасно - город не спасти. Дрались от этого только злее. Когда терять нечего и умирать не страшно. Умирали. Но втрое, а то и вчетверо платили осаждающие за каждую смерть.

И однажды ночью вновь заработали телепорты в Старом городе.

Вот и все. С нападением изнутри жалким остаткам лонгвийского ополчения не сладить.

А из светящихся порталов, пара за парой, спокойно, красиво даже, как на параде, выезжала степная конница. Они шли, шли и шли. Без конца. Сбивались в кулак у обожженных ворот.

За степняками появились Эльфы. Пешие. Раскланивались небрежно. Тут же выясняли, какие участки стены им надлежит занять. И расходились. Командиры ополченцев, надо отдать им должное, простояли раскрыв рты, не больше пяти минут.

Вслед за Эльфами из телепорта выехал Ястреб. Гладко выбритый. Причесаный. С цветочком в петлице. Спешился, окинув Эльрика критическим взглядом:

- Да-а. Хреново выглядишь. Ничего, что я слегка подзадержался? Деньги собрать - дело не быстрое.

И впервые за все время осады, в атаку пошел город. Тяжко раскрылись дышащие на ладан ворота. Визжащая, яростная волна степняков хлестнула из них, ударила по растерявшимся солдатам противника. Лучники бестрепетно стреляли со стен в мешанину боя. Эльфы не промахиваются. Следом за конницей вылетел из ворот шефангский хирт. Небольшой. Но убийственно-подвижный. Стена щитоносцев-Шефанго надежно защищала арбалетчиков ополчения.

И враг сломался. Одна-единственная короткая стычка оказалась решающей. Измотанные неожиданно тяжелой осадой почти незащищенного города, солдаты сдавались, не дожидаясь, пока найдет их стрела эльфийского лучника, острый клинок степного бойца или тяжелая сталь Шефанго. Сдавались. Отступали. Бежали.

И истерично трубили рога, умоляя о переговорах.

Прошла, кажется, вечность, пока убрались из под стен остатки вражеских войск. Пока очистили от трупов улицы. Встретили возвращающихся женщин. Огляделись. И осознали... Победу или поражение, сразу и не поймешь. Лонгви не было больше.

Торанго сидел на стене, глядя сквозь полуразрушенную бойницу на мертвое пепелище снаружи.

Там был Средний город. Улицы-лучи. Огромные здания. Узорный камень мостовых. Строгость и вычурность. И кружева кованых оград. И небольшие, неожиданные в серой невозмутимости башен-домов, всплески зелени - крохотные сады вокруг зеркальных прудиков. Университетский холм. Обилие статуй, фонтанов, и веселых, иногда даже слишком веселых маленьких кабачков. Вместе - ощущение воздушного монолита. Средний город.

А за ним Новый. Радостно-живой. Если смотреть на него со Старгородского холма, кажется, что черно-серый драгоценный камень покоится на зеленом бархате. Новый город - это сады, парки, бульвары, крохотные рынки. В Новом городе больше всего школ. И больше всего детей. Ох уж эти дети... Но без них нельзя, значит, нужно, чтобы им было комфортно.

И, наконец, Белый город. Последний. Граничный. Белый город. В названии все. Почти по-эльфийски легкий, но лишенный той вычурности, что делает утомительными для взгляда творения Эльфов. Климат Лонгви позволял строить белые дома, не опасаясь, что в жаркий полдень солнечные лучи будут слепить глаза, отражаясь от стен.

Лонгви. Любимый ребенок. Избалованный, но не капризный. Прекрасный, загадочный, родной.

Мертвый.

- Ваше Величество, - окликнули несмело. Да уж поубавилось нахальства у горожан, когда закончилась война. Вспомнили, что с Императором дело имеют, а не с хреном собачьим.

- Ну?

- Ваше Величество, мы тут в ратуше раскопали проекты старые. И подумали, знаете, а может вместо деловых кварталов построить этот... как вы называли... небоскреб. Он и красивый будет, и места меньше займет. А вокруг тоже парк насадить. А то что у нас вся зелень в Новом городе будет? Непорядок.

- Ненормальные... - прошептал он, стараясь не улыбнуться. - Вы просто психи.

- А Вы-то, простите уж, Ваше Величество.

- Деньги...

- Деньги есть. Чтобы у Лонгвийцев да денег не нашлось? Не в них дело. Тут мальчик умненький над проектами кумекает. Чего-то там еще переделать хочет. А к Вам идти боится. Ну, из хорошей семьи мальчик. Вежливый, потому и... в общем, вот. Примете?