Страница 28 из 122
По случаю победы у церкви построили Покровский придел. Царь Михаил Романов на радостях подарил храму колокол. Некий провидец Василий, живший на колокольне, предсказал дочери Петра I, царице Елизавете, что она станет императрицей. Когда предсказание сбылось, Елизавета Петровна, будучи в Москве, не раз приезжала на Арбат, служила панихиды по усопшему, заботилась о его могиле у стен храма.
Еще одно событие, произошедшее у Николы Явленного, описано на страницах "Войны и мира" Льва Толстого.
"В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд вюртембергских гусаров, позади верхом, с большой свитой ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость..."
На этом месте Пьер Безухов пытался совершить покушение на Наполеона. "Путь Пьера лежал через переулки на Поварскую и оттуда на Арбат к Николе Явленному, у которого он в воображении своем давно определил место, на котором должно было совершиться его дело".
Колокольня церкви славилась необыкновенной красоты шатром, вызывавшим восхищение искусствоведов. В вышедшем в 1917 году путеводителе "По Москве" о нем сказано определенно: "Наивысшим изяществом и изысканностью отличается колокольня церкви Николы Явленного на Арбате".
Третий Никола, в Плотниках, находился на углу с Плотниковым переулком. Плотники, как стрельцы, особо чтили святого Николая. Каменный одноглавый храм был известен по документам с 1625 года.
Еще один Никола стоял вблизи Арбата на Большой Молчановке. От всех прочих отличался загадочным определением: что на Курьих ножках. О каких таких ножках шла речь, неясно. То ли о ножках кур, скапливавшихся после убоя на месте забытого кухонного двора, то ли подразумевалась "курья". Так называли ручьи и речки, не имевшие названия. Одноглавый храм с трапезной и колокольней на месте более древнего построен был в начале ХIX века. В то самое время, когда в доме священника этой церкви жила семья Сергея Львовича Пушкина, отправившего отсюда сына Александра учиться в Петербург.
Все эти Николы дали основание Борису Зайцеву назвать написанный в 1921 году ностальгический очерк об утраченном Арбате "Улицей святого Николая".
Стрельцы построили еще одну церковь на Арбате, 55, которая замыкала улицу у ворот Земляного города. Называлась она: Святой Живоначальной Троицы. И то был одноглавый храм, построенный известным архитектором Иваном Мичуриным, прошедшим по мысли Петра I хорошую школу в Европе, много строившим в Москве. Ему заказали новую церковь на месте старой - купцы, поселившиеся на бывших землях стрельцов. К тому времени стрелецкая Троица обветшала, ее разобрали.
Все эти храмы уничтожены в начале тридцатых годов, когда прокладывалась под Арбатом первая линия метрополитена к Киевскому вокзалу.
Тогда над Москвой пронесся шквал разрушений. Так не стало "улицы святого Николая".
Еще одна утрата лишила нас сохранившегося после пожара 1812 года ампирного особняка. На него посыпались зажигательные бомбы в первые дни авианалетов 1941 года. До того времени на Арбате, 14, выделялся дом на изгибе улицы, стоявший рядом с шатром Николы Явленного. Церковь и дом образовывали ансамбль, какой увидеть можно было только в Москве. Эту пару часто фотографировали для открыток. Художник М.М.Гермашев написал городской пейзаж под названием "Арбат", где изобразил особняк с шестиколонным портиком. Мимо него по улице, прочерченной линиями рельсов, где виднеется вдали трамвай, редкие прохожие, трусит лошадка под светом одинокого фонаря на том месте, где сейчас разросся лес фонарей.
Знал прежде этот особняк каждый москвич как "дом с привидениями". О нем рассказывали легенды, с ним связывали разные криминальные истории, ночью прохожие обходили его стороной. До революции особняк принадлежал князьям Оболенским. В нем проживали архивисты, библиографы и коллекционеры Вукол Ундольский и князь Михаил Оболенский, работавшие в архиве министерства иностранных дел. Князь в антикварном магазине однажды выкупил попавшийся ему на глаза портрет Пушкина кисти Тропинина, украденный неким живописцем, попросившим на время оригинал, чтобы снять с него копию. Что он и сделал, вернув доверчивому хозяину подделку, оригинал оставив себе на память...
Торговал одно время книгами на пороге особняка неутомимый собиратель фольклора литератор Евгений Захарович Баранов. Он записал рассказы ломового извозчика, картузника, рабочего, укладчика дров, водопроводчика, нищего... Они составили главу "Проклятый дом" в изданной в 1928 году стараниями общества "Старая Москва" редкостной книге "Московские легенды". (Переиздана в 1993 году.)
На месте исчезнувшего особняка разросся в средине Арбата скверик, в его земле похоронены не только фундаменты шатровой колокольни, "дома с привидениями", но и каменных палат, где жили родители Александра Суворова. Как полагают, на этом месте родился будущий генералиссимус, чьи полки чудо-богатырей перешли Альпы. Так далеко от Москвы с тех пор не заходили русские солдаты.
Рядом с "домом с привидениями" на Арбате, 16, появился после 1812 года малый особняк с портиком, превращенный после нескольких переделок в коробку с растесанными под витрины окнами. В нем жил еще один архивист и библиограф, известный некогда всей читающей России. То был Петр Иванович Бартенев, издатель журнала "Русский архив". При жизни издателя вышло около 600(!) номеров журнала, который называли "живой картиной былого". Его номера по сей день служат историкам и литературоведам надежными источниками новых песнопений о прошлом. Бартенев заложил краеугольные камни пушкиноведения, записал воспоминания современников и друзей поэта, составил исследования "Род и детство Пушкина", "Пушкин в Южной России". Его сын Сергей Бартенев - автор монографии "Московский Кремль в старину и теперь". Это издание вышло в двух томах перед революцией. Книгами воспользовался Ленин, став жителем Кремля, перед тем как дважды пройти по стенам и башням.
На Арбате стильные здания, построенные после 1812 года, не только уродовались, упрощались и огрублялись с давних пор. Их безжалостно уничтожали, чтобы поднять на высвободившемся месте доходные дома. А те здания, что сохранились после революции и сталинской реконструкции, не вписывались в картину задуманного в 70-е годы "образцового коммунистического города.
Небывалый в истории Москвы удар район пережил при Хрущеве, санкционировавшем проект проспекта Калинина, Нового Арбата. Тогда стерли с лица земли множество строений, Собачью площадку, Большой Каковинский, Кречетниковский переулки, опустошили и обезобразили Дурновский, Карманицкий, Малый Николопесковский, Староконюшенный, Трубниковский, Филипповский переулки... На Арбате, 8, на углу с Арбатским переулком, погиб двухэтажный дом 1786 года...
Ни золота и ни хлеба
Ни у черта, ни у неба,
Но прошу я без обиняков:
Ты укрой Арбат, гитара,
От смертельного удара,
От московских наших дураков.
Никто не послушал Булата Окуджаву... Более того, нашлись и у разрушителей песнопевцы.
Горжусь тобой, такому сдвигу...
Гляжу на небо сине-синее
И, как развернутую книгу,
Читаю я проспект Калинина.
Я поднимаюсь как по лестнице,
По строчкам новых этажей,
И вижу я, как с каждым месяцем
Москва становится светлей.
В начале восьмидесятых годов Арбат понес новые утраты. Ни сил, ни желания у городской власти не было, чтобы починить обветшавшие дома. Тогда не стало фасадных строений 1, 3, 5, 7. Под последним номером значилось два здания. В трехэтажном - до революции помещались меблированные комнаты. Оба строения появились после 1812 года. Помнится многим на первом этаже двухэтажного дома на Арбате, 7, магазин "Колбасы" с пустыми прилавками в годы "застоя". Здесь до революции помещался кинотеатр "Паризьен". На одном из сеансов в нем побывал в конце жизни Лев Толстой, ушедший из зала в перерыве, когда киномеханик менял бобины в аппарате. Зрелище великому старцу не понравилось, как писал его спутник: "Он был поражен нелепостью представления и недоумевал, как это публика наполняет множество кинотематографов и находит в этом удовольствие".