Экипаж боцмана Рябова

Вероятно, в душе проклиная пришельцев, которые лишили их приятной встречи с хозяином, собаки поплелись к конуре.

- Скажите, вы не потомок... начал нетерпеливый Вяча.

- Да подожди ты! - одёрнул его Антоша.

- Боцман Рябов, хозяин палубы трёхмачтовика "Буревестник"! - сказал Степан Иванович, пожимая ребятам руки. - В дом пойдём или здесь потолкуем? Пожалуй, здесь лучше. Егорушка, скажи тёте Ирише, пусть кваску кувшин нальёт.

Егор ушёл в дом, а Степан Иванович пригласил мальчиков присесть за стол, что стоял под тополем. Рядом с тополем росла седая замшелая берёза, похожая на древнюю старуху. И тут же, словно внучка к бабушке, протягивала к ней ярко-зелёные, нежные ветви совсем юная, чистая и свежая белоствольная берёзка.

- Юнга! - крикнул боцман.

И пёс вмиг подбежал к столу.

Рябов снял фуражку, подал Юнге и приказал:

- Отнеси в дом!

Юнга осторожно взял фуражку зубами, взбежал на крыльцо и скрылся за дверью, легко открыв её передними лапами.

Всем трём друзьям боцман сразу же понравился.

"Весёлый, - подумал Вяча. - Конечно, это прямой потомок Ивана Рябова".

"Какие у него руки! - размышлял Антоша. - Прав, конечно, Егор, эти руки многое умеют делать".

А Ян глядел на крепкую фигуру боцмана и думал: "Пожилой уже, а сразу видно: и парус легко поднимет и в гребле молодым не уступит".

- Ну, так по какому делу понадобился вам боцман Рябов? - прервал раздумья гостей хозяин.

Так "...на острове Соломбала произошла знаменательная встреча..." - как об этом записал Вячеслав Полянкин.

Соломбала

"На острове Соломбала произошла знаменательная встреча..." А что это за Соломбала такая? - может быть, не без усмешки полюбопытствует иной читатель. Да так, конечно, не ахти что, но и не очень местечко безвестное. Знающий старожил-соломбалец может не без гордости сообщить вам, что о Соломбале писали литератор-декабрист Бестужев-Марлинский, великий русский поэт Николай Алексеевич Некрасов, выдающийся советский романист Алексей Толстой и писатель Вениамин Каверин в своих "Двух капитанах".

Внимательно приглядитесь к старому боцману Степану Ивановичу Рябову, и вам не нужно будет знакомиться по крайней мере с половиной взрослого населения Соломбалы. Коренные соломбальцы - мореходы, кораблестроители и судоремонтники - прожили большие и разные жизни, но у них у всех много общего.

Если присесть поближе к огню, если впереди длинный и тихий вечер, о моряках-соломбальцах можно услышать немало занимательных историй. И будьте уверены, рассказы соломбальских капитанов и механиков, матросов и кочегаров, шлюпочных мастеров и судовых корпусников окажутся не скучнее стивенсоновских. Если нужно, будут и штормы и кораблекрушения, морские сражения и плавание на обломках мачт и на льдинах - словом, самые необычайные приключения.

Старики в Соломбале мудры, степенны и общительны. Многие из них, плавая, повидали полсвета, дальние моря и чужеземные страны. Судоремонтники ещё в детстве помогали своим отцам шить карбаса и шлюпки ивовой вицей, а в первые годы стахановского движения ставили на электросварке мировые рекорды. Даже незнакомые между собой старые соломбальцы, встречаясь, приподнимают фуражки в знак приветствия, иногда останавливаются и начинают разговор о рыбалке, об окраске сетей, об остойчивости поморских карбасов и корабельных шлюпок, о далёком былом.

Соломбальские женщины веселы и говорливы. И случись какое-нибудь событие, через полчаса уже вся Соломбала знает об этом. А Соломбала теперь не так уж мала. Хотя жительницы морской слободы и сейчас редко пользуются телефоном, они могут соперничать с самыми совершенными средствами связи.

И мальчишки в Соломбале и такие же, как всюду, и не такие. Все они отличные пловцы и заядлые рыболовы. Все влюблены в морс и речные просторы, в корабли и в свои посудинки - моторные катерки и лодки, шлюпки, карбаса и самодельные байдарки.

Запахи недалёкого моря овевают морскую слободу Соломбалу. Улицы здесь тихие, и многие из них густо зарастают травой. Всюду из-за заборов смотрят мелколистные застенчивые тонкие берёзки, высокие стройные тополя, осыпающие тротуары и дорогу обильным пухом. Чуть ли не у каждого дома красуются черёмухи, рябины, кусты смородины и малинника. Только на главной улице, идущей от реки Кузнечихи и судоремонтного завода, шумно и оживлённо. Грузовые и легковые машины и автобусы мчатся в ту и другую сторону.

Узкая речка Соломбалка - канал, прорытый ещё по приказу Петра Первого, заполнена катерами и лодками самых разнообразных размеров, форм и расцветок.

В затоне, в доках и у причалов судоремонтного завода стоят пароходы, теплоходы, буксиры, катера. Трубы и мачты их видны издалека. Неистовый треск пневматической клёпки, компрессорные выхлопы, грохот отгружаемого листового железа - весь этот шум незнакомому человеку может показаться шумом разрушения, а на самом деле это шум созидания и восстановления.

Таков остров, на котором произошла "знаменательная встреча" боцмана Степана Ивановича Рябова с юными друзьями Вячей Полянкиным, Антошей Прилучным и Яном Эрмушем.

- Ну, так по какому делу понадобился вам боцман Рябов? - спросил Степан Иванович.

- Вы слышали об Иване Рябове? - смущаясь, спросил Антоша.

- Который при Петре Первом спас Архангельск, - поспешил разъяснить Вяча.

- Кто же о нём не слыхал! - улыбнулся Степан Иванович.

- А вы ведь тоже Рябов... Вы, случайно... не потомок его?

Вопрос рассмешил боцмана.

- Да кто же его знает, потомок я или не потомок. Никогда не думал об этом и не выяснял. Знаю только, что кормчий Рябов не был графом. И я тоже - не граф и не князь. Это только графы и князья свою родословную знали и помнили. На Севере Рябовых хоть не пруд пруди, а всё же фамилия такая частенько встречается. Да к чему вам это?

Ребята наперебой принялись рассказывать Степану Ивановичу о кинофильме, показали газету и стали объяснять, для чего они ищут потомков Рябова.

- Ясное дело, дядя Степан - потомок, - сказал, незаметно подойдя, Егор.

- Это не так важно, ребятки, - сказал Степан Иванович. - Архангельск-то спас Иван Рябов, а не потомки. Только разве интересно узнать, что его потомки теперь делают, достойны ли они своего знаменитого предка.

Егор поставил на стол ведёрко с квасом и кружки.

- А вот скажу я вам, что раньше слышал. - Степан Иванович разлил квас и подвинул кружки мальчикам. - Где-то будто бы сохранился кафтан Ивана Рябова. Царь Пётр ему кафтан пожаловал со своего плеча за верную службу отечеству. А кафтан с царского плеча в то время был самой большой наградой. Орденов и крестов тогда ещё не давали.

- А первый орден Пётр и учредил, - сказал Вяча. - Орден Андрея Первозванного... Ого, ребята, нужно искать не потомков, а кафтан Ивана.

- Может быть, этот кафтан как раз у потомков и хранится, - высказал предположение Егор.

- Значит, потомков и нужно искать! - заметил Антоша.

А Степан Иванович продолжал рассказ:

- Приезжали сюда из Москвы учёные. Они тогда ещё из Архангельска домик Петра увезли. Искали и кафтан Ивана Рябова, да, кажется, не нашли. А в том кафтане, говорят, будто бы петровская благодарственная грамота спрятана была.

Мальчики с изумлением слушали боцмана. Кафтан Ивана Рябова, да ещё петровская грамота! Нет, Вяча Полянкин такое упустить не мог. Это же история! Это же исторические реликвии, которым и цены нет. Искать, искать!

Вяча так и заявил:

- Будем искать кафтан Ивана Рябова! За это нам будут благодарны наши потомки!

- А я завтра к дяде Степану на "Буревестник" поеду, - сказал Егор, которого мысль о поисках кафтана знатного кормчего не слишком увлекала.

- А нам можно? - спросил Антоша.

- Приезжайте, все вместе и приезжайте! - пригласил боцман. - Покажу вам свой парусник. А то его скоро на слом. Добрая была посудина - трёхмачтовая! Приедете - там и решим: может быть, вместе и за поиски кафтана примемся. Боцмана "Буревестника" на пенсию собираются провожать. Время теперь будет. Приезжайте!