Страница 4 из 107
Решив досмотреть это удивительное приключение до конца, Петя встал с кровати и вынул из ящика стола листок бумаги, на котором в два столбика были выведены достоинства и недостатки.
— Следуйте за мной.
Джокер оттолкнулся от пола и влетел в стену. Без малейших усилий Петя последовал за ним. Пролетев по коридору, они впорхнули в черное окно антресолей, протиснулись между потолком и залежами векового барахла и очутились перед затянутой паутиной дверцей.
— Пожалуйста, молодой человек, сюда, нас уже ждут, — джокер открыл дверцу, пропуская своего спутника вперед.
Дрожа от страха и сгорая от любопытства, Петя сделал движение, чтобы нырнуть рыбкой в отверстие, но в этот момент кто-то неожиданно схватил его за плечо.
— Зачем!.. — воскликнул Петя с досадой и дернулся.
Воспользовавшись замешательством, джокер выхватил у него бумагу, и его сапожки с выгнутыми носами, мелькнув на мгновение, утонули в отверстии, и дверца захлопнулась.
— Зачем!..
— Что значит, зачем? Вставать пора!
Ах вот оно что… Это мама его будит, уже утро.
— Ну, что ты смотришь на меня как на привидение? Просыпайся, мы с папой уходим.
— Угу.
Далеко-далеко, за двумя коридорами, хлопнула входная дверь.
3
Все утро Пете не давал покоя его сон. Несколько раз он решительно брался за математику, но мысли тут же уплывали, возвращаясь к карточному чертику и загадочной дверце на антресолях. Приснившееся казалось ему сегодня тем более странным, что листок бумаги с выписанными на нем достоинствами и недостатками бесследно пропал.
Так и не сумев сосредоточиться на учебнике, Петя встал из-за стола и, беспечно насвистывая, чтобы доказать самому себе, что он не воспринимает эту чепуху всерьез, прошелся раз-другой по коридору, исподволь поглядывая на антресоли.
В квартире было пусто и тихо: все другие жильцы этой последней питерской коммуналки уже разъехались по новым квартирам. «Все это, конечно, глупости, — уговаривал Петя сам себя. — Никто никуда не летал и на антресолях нет никакой дверцы. Дверцы, конечно, нет… Но бывает же, что человек видит во сне какое-то определенное место, и там впоследствии действительно находят тайник…»
Не в силах больше бездействовать, Петя схватил стремянку, поставил ее под антресоли, сбегал за перочинным ножиком и фонариком, сделал глубокий вдох, выдохнул и полез наверх.
Каменная ниша уходила неизвестно куда вглубь, за пределы квартиры, и была почти доверху забита накапливавшимся за десятилетия, а может быть и за столетие барахлом прежних жильцов. Петя начал пробираться вперед ползком, извиваясь как червяк и беспрестанно чихая.
Первым серьезным препятствием оказался почерневший от времени, треснувший пополам в нескольких местах круглый инкрустированный стол. (1.) Он был виден из коридора, и соседи говорили, что на этом столе когда-то занимались спиритизмом. Что такое спиритизм Петя еще не знал, но догадывался, что заниматься им нехорошо и даже неприлично.
А вот из сумки торчат забытые кем-то ласты, маска и трубка для подводного плавания. (2.) Пожалуй, на обратном пути стоит их забрать и опробовать для начала в наполненной ванне…
Клетка для птиц. Нет, скорее всего, не для птиц, а для какого-нибудь ежа, хомяка или морской свинки. (3.) У Пети таких зверей никогда не было; он считал, что держать кого бы то ни было в клетке жестоко.
А вот две поломанные рамы от картин. Большие, золоченые, как в музее. (4.) Если их починить, то можно что-нибудь нарисовать и вставить.
Дзынь! Ах, что б тебя… Целый мешок пустых бутылок. Наверное, в квартире когда-нибудь жил какой-нибудь пьяница. (5.)
Что еще тут? Большой, стоящий ребром пустой чемодан, крышка приоткрыта. (6.) Чтобы пролезть дальше, пришлось залезть в чемодан и вылезти с другой стороны.
Ржавая фашистская каска. Страшная-то какая! (7.)
Два отреза черного бархата, поеденные молью. (8.)
Коробка оплавленных восковых свечей. (9.)
Справочник «Ритуальные услуги». Открыт на странице «Кремация». (10.) Как будто специально пугают!
Перевалившись наконец через последнее препятствие, Петя оказался перед оклеенной стершимися от времени обоями стеной. Вот и все, никакой волшебной дверцы. Теперь нужно просто вылезти обратно, почиститься, помыться и никому об этом не рассказывать.
Намереваясь уже развернуться, Петя напоследок, без всякой определенной цели, постучал по стене… и неожиданно стена отозвалась гулким пустым звуком. Ой-ой-ой, по всему телу волной пробежали мурашки. Стена казалась не только пустой, она была слегка податливой и упругой. Петя достал из кармана перочинный ножик, с усилием надавил, и стена преткнулась насквозь. За обоями и картонным перекрытием была пустота.
Дрожа от волнения, Петя заработал ножиком взад-вперед, издавая неприятные повизгивающие звуки, и вскоре картонный круг величиною с крышку от ведра провалился внутрь, в темный простенок. Посветив внутрь фонариком, Петя увидел затянутую паутиной дверцу — ту самую, за которую звал его карточный шут и за которую он не смог попасть из-за того, что мама удержала его за плечо…
Петя взялся за кольцо и потянул его на себя. Дверца скрипнула и распахнулась настежь. В пахнувшем сыростью и плесенью отверстии фонарик высветил шершавые стены и узенькую, круто спускающуюся вниз винтовую лестницу.
Отступать назад теперь было немыслимо, и Петя, отмахиваясь от липнувшей к лицу паутины, полез в сырую прохладу лестницы, уходящей в неизвестность.
4
Проход был настолько узок, что взрослому человеку, наверное, пришлось бы продвигаться боком. Петя и сам едва помещался. Батарейки подсели, фонарик едва светил, идти приходилось почти на ощупь. Ступеньки были щербатые, а стены влажные и склизкие.
Петя попытался представить себе, в какой части дома может находиться этот потайной ход; ведь он жил на четвертом этаже, а под ним находились другие квартиры, лестничные марши и площадки. «Разве что, — подумал он, — ход может скрываться в толще самих стен…»
Однако, по мере того как он спускался, становилось понятно, что он уже находится гораздо ниже, чем может находиться основание и даже фундамент дома. Пете стало не по себе, и он уже был готов повернуть обратно, как внизу, за очередным поворотом лестницы, забрезжила тоненькая полоска света. Вот его рука нащупала дверь, которая податливо приоткрылась, и ему в глаза ударил яркий электрический свет.
За дверью сияла округлая комната, размеры которой было трудно определить, потому что ее стены, пол и потолок — все сплошь состояло из зеркал. Вверху искрилась огромная хрустальная люстра, какие бывают в театрах, а внизу располагался длинный, уставленный золотом и серебром стол.
За столом сидели, а лучше сказать располагались удивительные сущности — люди, животные, предметы и даже явления природы. Оставаясь пока незамеченным, Петя в изумлении принялся их разглядывать.
По левую руку от него, начиная от самого дальнего, за столом находились:
— завернутый в простыню бородатый древнегреческий гражданин. Петя почему-то сразу окрестил его «Сократом»;
— луч света, падающий сверху и временами принимающий едва уловимые человеческие очертания;
— запылившаяся пузатая бутылка коньяка;
— молоток с честными и решительными чертами лица;
— бравый мушкетер, которого Петя, не задумываясь, назвал «д'Артаньяном»;
— закутанная в черные одеяния монашка.
По правую сторону от стола располагались персоны тоже удивительные, но гораздо менее симпатичные.
Напротив «Сократа» восседал увешанный орденами, как рыбьей чешуей, грузный и бровастый чиновник, из головы которого торчали самые настоящие серые ослиные уши. «Генеральный секретарь» — мысленно обозвал его про себя Петя Огоньков.