Страница 13 из 107
С раннего утра готовились к съемкам телевизионщики. Над поверхностью пруда были натянуты тросы, по которым ездили камеры крупного плана. Несколько специальных камер разместили под водой, неподалеку от противолодочных мин. С установленных на берегу штативов и «с плеча» операторы должны были снимать основное действие. Рядом стоял автобус, в котором сходились провода всех телевизионных картинок.
К половине двенадцатого все было готово. Столпившиеся вокруг пруда зрители волновались, поглядывая на часы.
Больше всех хлопотал, приготовляясь к празднику, руководитель кружка судомоделистов Максим Кузьмич. Телевидение снимало его впервые, а еще поговаривали, что приедет сам губернатор. На соседних лужайках уже взлетали в небо ракеты и трещали кордовые модели самолетов. Народу прибывало все больше. Максим Кузьмич волновался как во время первого свидания и порывался лезть в воду, чтобы распутать застрявшую в водорослях бечеву с сигнальными флажками.
С детского возраста Максим Кузьмич Мореходов мечтал о дальних плаваньях. Но он рос в деревне и ему с малых лет приходилось работать, поэтому о поступлении в морское училище тогда не могло быть и речи. Только после того как ему исполнилось восемнадцать и его призвали в армию, юный Максим Кузьмич уговорил комиссию направить его служить во флот. Он тогда был крепким и здоровым (а во флот берут только очень здоровых людей), поэтому члены комиссии пошли ему навстречу. Они только удивились немного, потому что служить во флоте тогда надо было три года, в то время как в сухопутных войсках всего два. И мало кто из призывников изъявлял желание служить три года.
Но не таков был Максим Кузьмич. Он твердо решил не только отслужить с отличием весь положенный срок, но и остаться на флоте на всю жизнь.
И тут судьба сыграла с Максимом Кузьмичом ужасную, злую шутку: в первую же неделю службы на замечательном крейсере «Нахрапистый» он поскользнулся на пролитом нерадивым коком киселе, кубарем скатился с высокого трапа и переломал себе ноги.
Увы! После выхода из госпиталя Максим Кузьмич уже не мог вернуться на флот: он остался хромым на всю жизнь, не успев отслужить на крейсере даже недели из положенных трех лет.
Он больше не вернулся в родную деревню. Погоревав, он устроился учеником слесаря на большой судостроительный завод, где с годами, десятилетиями достиг в своем мастерстве необычайных высот.
Тогда же, в свободное время, он увлекся изготовлением точных деревянных моделей больших океанских судов. Он обстругивал, выдалбливал и вытачивал корпус, под лупой изготавливал тончайшие детали надстроек, трапов и якорей, натягивал снасти и сажал внутрь крохотных человечков в матросских курточках.
Бывало ему снилось, что он сам крошечный капитан своего маленького корабля и у него в подчинении команда таких же крошечных как он, справных и ловких матросиков.
Когда Максиму Кузьмичу Мореходову исполнилось шестьдесят лет, его с почестями проводили на пенсию и предложили работать руководителем судомодельного кружка в заводском Дворце культуры. Максим Кузьмич с радостью согласился.
С тех пор его мечта в каком-то смысле обрела реальность: в своей просторной мастерской он был полноправным капитаном. Матросами были его мальчишки-ученики, а кораблями — десятки и сотни моделей, прошедших за годы работы через его руки.
В ночь перед праздником Мореходову приснился настоящий морской бой моделей судов, в каждом из которых находилась команда живых матросиков. И капитаном самого большого и красивого из них был он сам, стоящий в фуражке и белоснежном кителе на капитанском мостике. Это были прекрасные мгновения.
3
Мореходов встретил Славика Подберезкина с приличествующей случаю серьезностью, пожал руку как взрослому и внимательно осмотрел лодку. Внешне в ней не было заметно никаких изменений; все переделки, касающиеся системы управления, скрывались внутри корпуса. Только за стеклышком рулевой рубки на капитанском мостике появились штурвал и крошечные рычажки управления.
— А это что? — поинтересовался Максим Кузьмич, через очки вглядываясь в маленькое окошечко.
— Это просто так, — отмахнулся Славик. — Хочу туда игрушечного матросика посадить, пускай рулит…
После этих слов Мореходов посмотрел на мальчика как-то странно, и даже снял очки. Но Славик уже отвернулся и ничего такого не заметил.
— Давай, — сказал он Маринке Корзинкиной, приблизившись к ней вплотную и подставляя ладонь.
Но Маринка повела себя неожиданно.
— Не дам, — сказала она вдруг и прижала коробок к груди.
— Что? — удивился Славик.
— Не дам, — повторила Маринка. — Он не игрушечный.
Славик почувствовал, как внезапно теряет почву под ногами. Положение было незавидное: на них смотрели, и он не мог на глазах у всех применить силу по отношению к девочке.
— Ты что, с ума сошла? — зашипел он, делая вид, что улыбается. — Давай быстрее, сейчас начнется!..
— Не дам, — упрямо повторила Корзинкина. — Я лучше всем расскажу, прямо сейчас, перед телевидением. Не хочу, чтобы вы его утопили, он не игрушка.
Славик перепугался и растерялся по-настоящему. У лодки уже не было дистанционного управления, она не могла участвовать в соревнованиях без Пети Огонькова.
В это время в стороне послышался шум: несколько хулиганов старшеклассников стали бросать камнями в парусники, которые владельцы спустили на воду опробовать до начала смотра. Мальчишек было трое, и вели они себя нагло и вызывающе. Никто, даже взрослые, не смели к ним приблизиться. Все только возмущенно галдели и требовали позвать милиционера. Но, как всегда, в самый нужный момент милиционера поблизости не оказалось.
Вот один на камней попал в мачту белоснежного швертбота, тот опасно качнулся и едва удержался на плаву. Хулиганы радостно зашумели, в толпе прокатилась волна возмущения. Славик искоса взглянул на Маринку и быстрым шагом направился к мальчишкам.
Увидев, что к ним решительно приближается какой-то с виду не очень крепкий пятиклашка, хулиганы перестали бросать камни и стали ждать что будет дальше.
А дальше все произошло очень быстро. Не вступая в переговоры и не сбавляя шага, Славик с разгона толкнул в грудь одного, сделал подсечку другому и, увернувшись от кулака третьего, ударом ноги столкнул его в воду.
Пока двое поднимались и вытаскивали из воды третьего, на аллее наконец показалась милицейская фуражка, и опозоренные хулиганы бросились наутек. А наградой герою были дружные аплодисменты.
— Давай, — негромко сказал Славик, вернувшись.
Маринка безропотно протянула ему коробок.
Вот ударил духовой оркестр, и начался торжественный смотр участников. Первыми на поверхность пруда вышли парусники, два из которых позорно завалились на бок, и их вылавливали с самой середины, выгребая туда на лодках. Потом, бойко работая винтами, пруд пересекали модели судов с резиновыми двигателями. Такой двигатель состоит из множества тоненьких, круглых в сечении резинок, которые образуют свободно провисающий жгут. Этот жгут располагается внутри или, чаще, под днищем корпуса. Винт заводится вручную или специальной машинкой на огромное число оборотов, затем судно спускают на воду и отпускают. Такие модели делаются из любого подручного материала, они просты в обращении и не требуют сложного дорогого оборудования.
Совсем другое — дистанционно управляемые модели. Это сложные, начиненные электроникой машины. Изготовить такую модель, особенно если она является точной копией большого судна, можно только в имеющем специальные станки и оборудование кружке, под руководством опытного руководителя. А мы уже знаем, что таким опытным руководителем был Максим Кузьмич Мореходов. Но и Славик Подберезкин тоже был не промах. Он, конечно не умел столь же мастерски выстругивать и вытачивать детали, но зато он мог начинить любую модель такой сложной электроникой, что Максиму Кузьмичу долго приходилось крутить ус и покачивать головой.