Путь дельфина

Он замолчал и быстро взглянул на Джейн.

- Вы не верите мне, - сказал он.

- Нет, - ответила она. - Я верю. - Он глубоко вздохнул.

- Извините, - сказал он. - Я уже рассказывал все это другим, а потом жалел. Я рассказал это одному человеку, который ответил, что дельфины инстинктивно признают превосходство человека и ценность его жизни. - Мэл улыбнулся с грустью. - Простой инстинкт. "Как у собак", - заявил он мне. "Собаки инстинктивно обожают людей, любят их", - и он собрался рассказать мне о своей таксе по кличке Пучи, которая читала утренние газеты и не приносила ему их, если там на первой странице рассказывалось о какой-нибудь трагедии. Он мог подтвердить это многочисленными случаями, когда ему приходилось самому идти за газетой.

Джейн засмеялась. Это был приглушенный веселый смех, и он моментально снял горечь с души Мэла.

- Во всяком случае, - сказал Мэл, - сдержанность дельфинов по отношению к людям является одним из доказательств, которые, как и дельфины здесь на станции, убедили меня в том, что они пытаются тоже нас понять. И пытаются, может быть, целые века.

- Я не понимаю, почему вас беспокоит обстановка, сложившаяся вокруг исследований, - сказала она. - Зная все это, неужели вы не можете убедить людей...

- Убедить я должен одного человека - Корвина Брейта. И не похоже, что у меня это здорово получается. Я просто чувствую, чувствую, как он сидит и готовит приговор мне и моей работе. Я чувствую... - Мэл заколебался, - как будто у него в руках топор палача.

- У него его нет, - сказала Джейн. - И не может быть. Я это узнаю, если вы позволите. У меня уже был бы ответ, если бы я считала его с самого начала администратором, а не ученым.

Мэл нахмурился недоверчиво.

- Вы действительно хотите узнать это для меня? - спросил он.

Она улыбнулась.

- Подождите, и вы увидите, - ответила она. - Мне самой интересно, что у него на уме.

- Это может быть важно, - сказал он обеспокоенно. - Я понимаю, что это звучит фантастично, но если я прав, исследования с дельфинами могут оказаться очень важными, более важными, чем что-либо еще в мире.

Она неожиданно встала из-за стола.

- Я начну прямо сейчас, - сказала она. - Почему вы не возвращаетесь на остров? Через несколько часов я туда отправлюсь на водном такси.

- Но вы даже не закончили ланч, - возразил он. - В действительности вы даже к нему не приступали. Давайте сначала поедим, а уж затем займемся делами.

- Я хочу кое-кому позвонить и попробовать перехватить их, пока они еще на работе, - сказала она. - Надо учитывать разницу во времени. Извини, мы еще пообедаем вместе.

Она погасила его разочарование одной из своих очаровательных улыбок и направилась к выходу.

Когда она ушла, Мэл почувствовал, что, собственно, не голоден. Он позвал официанта и отменил основной заказ. Посидел еще, выпил два бокала, что случалось с ним довольно редко. Затем вышел и на вертолете вернулся на остров.

* * *

Пит Адант повстречался с ним по дороге от вертолетной площадки к дельфиньему бассейну.

- А, вернулся, - сказал Пит. - Корвин хочет видеть тебя через час, - то есть, когда он вернется. Он тоже отправился на материк.

Обычно такая информация пробудила бы в нем предчувствие грядущего прекращения исследований. Но три тоника и отсутствие обеда притупили несколько его чувствительность. Он кивнул и отправился к бассейну. Дельфины все еще были там, продолжая свой танец. Или, быть может, ему только казалось, что в их движениях есть заданность? Мэл сел на стул рядом с бортиком бассейна перед магнитофоном, записывающим визуальный образ издаваемых дельфинами звуков. Он включил наушники гидрофонов.

Неожиданно его поразила мысль о тщетности всего этого. Он проделывал одно и то же вот уже 4 года. И какова сумма результатов, которую он может представить? Виток за витком магнитной ленты с записью неудачи установить продуктивную беседу с дельфинами.

Он снял наушники и отложил их в сторону. Затем закурил и сел, наблюдая полуприкрытыми глазами подводный дельфиний балет. Движение дельфинов точнее всего было действительно определить как танец. По своему изяществу, целенаправленности движений, они, поддерживаемые соленой водой, превосходили все, что доступно человеку в воздухе или на земле. Мэл снова подумал о том, что он рассказал Джейн Вилсон об отказе дельфинов нападать на людей, даже когда те били или убивали их. Он думал о том установленном факте, что дельфины приходят на помощь в случае, если один из них будет ранен или потерял сознание, и поддерживают его на поверхности воды, чтобы он не утонул, - дыхательный процесс дельфинов требует контроля со стороны сознания, прекращаясь, если дельфин сознание теряет.

Он думал об их жизнерадостности, нежности, широком и сложном речевом диапазоне. В каждой из этих категорий обычный человек выглядел по сравнению с ними крайне бледно. В дельфиньей культуре не было видимых импульсов к войне, убийству, ненависти и злу. Ничего удивительного, думал Мэл, что нам так трудно понять друг друга.

В иной среде, в иных условиях они стали такими, какими стремятся стать люди. У нас технологии, способность использовать орудия труда, но при всем этом во многих отношениях мы больше животные, чем они. Можно ли судить о том, кто из нас лучше, думал он, глядя сквозь воду на их движения. Я мог быть счастливее, если бы был дельфином. На секунду идея показалась привлекательной: бескрайнее синее море, свобода, конец всей сложной структуре человеческой культуры на земле. Несколько поэтических строк пришли ему на ум.

- Плывите, ребята, быстрее сюда, - продекламировал он громко сам себе. Умчимся в неведомый край!

Он увидел, что два дельфина приостановили свой подводный балет, и заметил, что микрофон перед ними был включен. Их головы повернулись под водой в сторону микрофона. Он вспомнил следующие строки и громко произнес их для дельфинов.

Где в гавани плещутся наши друзья,

Где море штурмует в прилив берега,

Где белые кони грызут удила,

И ржут и резвятся средь брызг волшебства.

Внезапно он прервал декламацию, чувствуя неловкость, и посмотрел вниз на дельфинов. На мгновенье они просто зависли на месте лицом к микрофону. Затем Кастор развернулся и поднялся на поверхность. Его лоб с дыхалом, а затем и вся голова, показались над водой, и Мэл услышал, как Кастор квакающим голосом, формируемым чувствительными губами и мускулатурой дыхала, произносил слова на человеческом языке.

- Плыви, Мэл, - квакал он, - быстрее сюда! Умчимся в неведомый край!

Голова Поллукса показалась рядом с головой Кастора. Мэл ошеломленно смотрел на них. Затем он резко перевел взгляд на ленту магнитофона. На ней была видна ритмическая запись его собственного голоса, как он звучал в бассейне, и ниже, на двух отдельных дорожках выписывались параллельные ритмы дельфинов. Они копировали его речь в неслышимом диапазоне во время его декламации.

Мэл встал на ноги, не отрывая взгляда от дельфинов, дрожа от предположения столь невероятного, что не осмеливался его сформулировать явно. Словно оглушенный Мэл прошел к ближнему концу бассейна, где три ступеньки вели в неглубокую часть. Глубина здесь составляла только три фута.

- Плыви, Мэл, - квакал Кастор, пока они вдвоем сохраняли в воде свое положение, высунув головы из воды и глядя на него, - быстрее сюда! Умчимся в неведомый край!

Ступенька за ступенькой Мэл сошел в бассейн. Он ощутил прохладу воды, замочившей его брюки и достававшей до пояса, когда он встал, наконец, на дно бассейна. В нескольких футах прямо перед ним два дельфина смотрели на него в ожидании. Стоя в воде, слегка колыхавшейся несколько выше пряжки его ремня, Мэл смотрел на них, ожидая, в свою очередь, какого-нибудь сигнала, который бы подсказал ему, чего они от него хотят.

Они не сделали никакого намека. Они просто ждали. Инициатива была отдана ему.

Он шагнул с шумом вперед на глубину, опустил голову, задержал дыхание, и ушел под воду.