Два завоевателя

Мастер Гарет повернулся к Барду:

— У нее есть дар ясновидения. Если ей действительно что-то мешает, если взгляд ее с трудом продирается сквозь пространство, это верное свидетельство того, что дело нечисто. Нам следует соблюдать величайшую осторожность.

Они подъехали к воде. Как раз в том месте, где уже начинавшая зарастать колея упиралась в мирно текущую реку. Вокруг было тихо, денек выдался солнечный, и малиновые блики весело посверкивали на поверхности. Проглядывало дно. Мелкая галька лишь местами прикрывала скалистые породы… Колесам телеги только ободья намочить… Бард поджал губы, пытаясь определить, какую угрозу могло таить это место. Все вполне безмятежно, привычно — уходит тропа под воду, видно дно. На противоположном берегу дорога ныряет в кусты и теряется в роще. Конечно, место для засады отличное — отряду волей-неволей придется вытянуться цепочкой, и в кустах можно легко перебить всадников по одному. Однако что же это за невидимый враг, если и птицы поют в зарослях, и веточка не шевельнется, хотя они достаточно долго наблюдают за дорогой.

— Раз вы не можете определить, что кроется за этой тишиной, — спросил Бард, — может, есть смысл выпустить сторожевую птицу?

Мастер Гарет кивнул, но сразу предупредил:

— Выпустить-то можно, только птица — это не более чем птица. То есть она видит то, что лежит на поверхности, и не различает колдовства или чар, наложенных опытной рукой. Единственный магический прием, применяемый в работе с ней, — это способность Мелоры войти в сознание птицы и видеть ее глазами. Я даже не знаю, можно ли назвать подобное умение магией. Мелора, — позвал он, — дитя мое, ну-ка, выпусти птицу.

Большой уродливый стервятник быстро набрал высоту и принялся кружить над бродом. Спустя несколько минут мастер Гарет, застывший на некоторое время, внезапно ожил, встрепенулся и дал знак Мелоре. Та сразу выставила руку, и птица, камнем упавшая с небес, устроилась у нее на запястье. Затем женщина погладила тварь перышком, угостила мясом с душком и надела ей на голову черный колпачок.

— Там, — Гарет указал в сторону противоположного берега, — нет никого. Ни людей, ни какого-нибудь зверья. Одним словом, ничего живого на многие лиги, исключая деревенскую девчонку, пасущую стадо рогатых кроликов. Что бы здесь ни таилось, это не засада, ваи дом.

Бард и Белтран обменялись взглядами. Наконец Белтран решительно заявил:

— Мы не можем торчать здесь весь день в ожидании чего-то ужасного, чего никто не в состоянии увидеть. Я думаю, мы смело можем переправляться. Мастер Гарет пусть пока останется на берегу. На всякий случай… Я знаю колдунов, которые способны в мгновение ока вырастить лес или поджечь поле на пути армии. Может, что-то подобное они сотворили и с бродом. Мы должны быть готовы ко всему. Так как, Бард, ты отдашь приказ переправляться?

У Барда мурашки побежали по телу. Такое с ним уже пару раз случалось, и всякий раз это объяснялось действием ларана. Он не мог объяснить, почему его охватывал озноб, слышал только, что существует дар ощущать присутствие сверхъестественного. Может, ему при рождении и досталась подобная способность. Конечно, это очень полезное качество, тем более что только теперь он начал понимать, насколько важна для армии работа, проделываемая мастером Гаретом. Раньше он свысока посматривал на Джереми, которого больше заставляли заниматься с ларанцу, чем учиться фехтовать. Случалось, Бард ловил себя на мысли, что Джереми представляется ему странным существом низшего порядка, нежели любой солдат. Теперь же, ощутив нервную дрожь, Бард признал, что ларан — великая сила и пренебрегать им просто глупо. Ощущения и страсти ценны сами по себе; они — незамутненный источник важнейшей информации. «Дар колдовства уже сам по себе может принести могущество», — подумал Бард и положил руку на рукоять меча.

Он повернулся к людям и приказал:

— Рассчитаться по четыре.

Когда они выполнили команду, распорядился:

— Сдвоить ряды. Первая четверка, за мной, — и первым въехал в светлые воды. В этот момент он буквально содрогнулся от нахлынувшей дрожи, застучали зубы. Конь уперся и принялся решительно мотать головой. Бард легонько ударил его каблуками, понудил идти вперед — струи казались так чисты и прозрачны…

— Двинулись! — крикнул он своим людям. — Не спешить. Держаться всем вместе…

Краем глаза он заметил какое-то неясное движение, тут же подумал, может, мастер Гарет опять выпустил сторожевую птицу… Коротко метнул взгляд назад — Мелора как сидела, так и сидит на муле. «Хорошо, что они наблюдают издали. В случае чего помогут».

Они уже были на середине брода. Неожиданно вода поднялась до животов лошадей. Один из солдат выкрикнул:

— Командир, здесь ничего нет. Можно звать остальных.

— Подожди, — только и смог вымолвить Бард. Его била крупная дрожь, мурашки бегали по всему телу. Пришлось сжать челюсти — подступила тошнота. Не хватало еще, чтобы его вырвало на глазах у солдат. Как беременную женщину…

Тут до него долетел крик мастера Гарета, тоже направившего свою лошадь в поток. «Назад! — кричал ларанцу. — Немедленно назад!»

Вода внезапно поднялась до холки коня — только что казавшаяся спокойной река вдруг взбунтовалась. Лошадь под ним дрожала, словно они попали в снежный буран в горах. «Заколдованная река!» — пронеслось в голове Барда. Он изо всех сил натянул вожжи, пытаясь успокоить отчаянно ржавшую, вырывавшуюся лошадь. Наконец справился со скакуном — развернул его, теперь разбушевавшийся поток уже не мог сбить его. Солдаты из его четверки тоже пытались справиться с конями. Зрелище было жуткое — доселе мирные струи вдруг разъярились. Бард, отчаянно ругаясь, все-таки сумел направить лошадь к берегу. Один из его людей неожиданно пошатнулся и упал в бушующий поток. Другая лошадь начала спотыкаться… Бард успел схватить ее уздечку и подтянуть к себе. Своим конем он теперь управлял одной рукой.

— Держите их! Ради богов, держите их, — закричал он. — Правьте к берегу. Теснее, теснее, все в кучу…

Он все еще не мог прийти в себя от изумления — его лошадь была приучена переправляться через горные реки и держать равновесие на узких тропках. Он сильно сжал коленями бока скакуна. Предупрежденный заранее Бард, вероятно, смог бы форсировать заколдованный поток, но вот люди… С кем бы он остался?.. Вода между тем уже подступала к головам животных. Выбора не было — следовало любым путем выбраться на берег. В этот момент одну из лошадей сбило потоком, она закричала так жалостно, словно раненая женщина, — видно, ногу сломала. В мгновение ока ее уволокло вниз по течению. Седока тоже не было видно. Ужасная смерть!.. Другой солдат соскочил в воду, его перекувырнуло, потащило вниз, но он сумел устоять и даже добраться до берега. Тут ему помогли, правда, некоторые солдаты падали в поток.

Как только все выбрались из воды, река внезапно успокоилась. Ничто теперь не указывало на опасность, которая подстерегала путников у брода возле Морейской мельницы.

Вот что, значит, имел в виду сторож у ворот…

Теперь пришло время подсчитать потери. Бард мрачно усмехнулся — вот тебе и безобидная речушка. Ясно, что лошади, сломавшей ногу, и ее всадника уже нет в живых. Второй солдат сумел вытащить лошадь на берег, но сам в последний момент не удержался, его шибануло о камни… Теперь он лежал бездыханный, с проломленным черепом… На лошадь тоже нечего было рассчитывать — ее хорошенько потрепало.

Бард возблагодарил богов, что сам решил разведать брод. Что бы случилось, если бы весь отряд сразу начал переправу? Он прикинул — точно, с десяток погибших, а сколько лошадей переломало бы ноги, сказать трудно… Командир подозвал мастера Гарета и сурово спросил:

— Вот, значит, какая преграда затуманила взор вашей девице!

Ларанцу виновато повесил голову, вздохнул:

— Прошу прощения, ваи дом… Мы всего-навсего лерони, а не колдуны, наши возможности не беспредельны… Позволю себе заметить, что без нашего предупреждения люди бы безбоязненно сунулись в реку.