Гость Бастилии

- Мудрость женщин подобна жалу змеи, жалящей нас.

ВЫСОКАЯ СТАВКА

По знаку кардинала Мазарини подкатил его кресло к богато инкрустированному шахматному столику и расставил на нем фигуры из слоновой кости.

- Попробуйте сразиться со мной, метр. Я не назначаю сразу ставки, ибо мое духовное звание обязывает к милосердию.

Первая, молниеносно проведенная партнерами партия закончилась в пользу Ферма прямой атакой на короля. Кардинал -нахмурился. Взгляд его стал злым и колючим. Ферма наблюдал за этим больным и беспомощным человеком, ум которого цепко держал в повиновении и страну, и ее короля, хотя тело с трудом могло покинуть мягкое, передвигающееся на колесиках кресло.

Высохшая рука, когда-то ловко владевшая шпагой, дрожала, передвигая фигурки:

- Вы опаснее, чем я думал. Я просто играл с вами, как с его величеством, которому всегда надо предоставить возможность атаковать.

Во второй партии Ферма не удалось развить атаку, и, оставшись без двух пешек, он вынужден был признать поражение.

Кардинал воодушевился:

- Прекрасно! Теперь - на ставку! Вы достаточно искушены в этой игре, но это лишь удваивает мой интерес. Мне всегда требуются побудительные причины, чтобы проявить себя в полной мере.

Ферма расставил фигуры, и свои, и кардинала, вспоминая, что герцог Арман Жан дю Плесси до принятия духовного сана славился как человек азартный и, видимо, не утратил этой страсти, став кардиналом.

Ришелье поднял с полу тершегося о его ноги кота.

- Итак, ставка, метр? Что у вас есть в Тулузе? Именье, рента, замок?

- Только дом и служба вашему высокопреосвященству.

- Прекрасно! Вы ставите дом, а я... Что бы вы хотели, сударь?

- Свободу узнику Бастилии, старому графу Эдмону де Лейе, давнему соратнику покойного короля Генриха IV.

- Откуда вы знаете об узнике Бастилии? - сердито спросил Ришелье, сбрасывая с колен кота.

- Я провел там ночь как гость Бастилии, ваша светлость, зажатый между дверьми тамбура камеры пыток.

- Что такое? - обернулся Ришелье к Мазарини.

- Должно быть, господин комендант проявил свое обычное остроумие, ваше высокопреосвященство, не желая, чтобы гость переступил хотя бы порог любой каморы.

- Прекрасно! - воспрянул Ришелье. - Тогда распорядитесь, чтобы господин комендант провел в этом же месте предстоящую ночь. - И кардинал поправил фигуры на доске.

- Но ото невозможно, ваша светлость! - запротестовал Ферма.

- Почему? - удивился кардинал. - Ведь я же сказал.

- Он слишком толст, ваша светлость, и двери просто не закроются, пока он не похудеет.

Кардинал Ришелье расхохотался:

- Я должен отдать вам должное, метр, и в легкой игре, и в легкой беседе. Но сейчас и игра, и беседа примут серьезный характер.

- Я готов, ваша светлость.

- Готовы лишиться собственного дома?

- Если вы ставите против него - свободу графу Эдмону де Лейе.

- Ставка сделана. Ваш ход, метр! Пеняйте на себя и не ждите от меня пощады, если ваша семья останется без крыши над головой.

ЭТЮД ФЕРМА

- Такова жизнь, ваша светлость, и шахматы в известной степени отражают ее, - сказал Ферма, разыгрывая начало партии, которое теперь назвали бы вариантом дракона, а в ту пору считали неправильным началом.

- Вы стремитесь во что бы то ни стало выиграть или остаться без крыши над головой. Но вы забываете, что ничья не принесет желанной для вас свободы графу-еретику.

- Потому я и стремлюсь ее добиться.

- Учитываете ли вы все ресурсы моей защиты?

- Шахматы, ваша светлость, единственное средство отгадывать мысли другого.

- Недурно сказано! Слышите, Мазарини? Не снабдить ли нам камеру откровенности комплектом железных фигур для отгадывания мыслей преступников? Но ваши мысли, сударь, я отгадываю и без шахмат, и без камеры откровенности.

- Что вы имеете в виду, ваше высокопреосвященство?

- Вашу судебную практику, метр, заставляющую меня предостеречь вас от излишнего усердия в оказании помощи (даже математической!) простолюдинам в ущерб интересам высокородных господ. В вас не чувствуется, метр, дворянского подхода (впрочем, кажется, вы и не дворянин!), и, может быть, поэтому не понимаете, что взятые вами под защиту люди слишком часто берутся за оружие, причиняя нам с Мазарини немало хлопот.

- Я руководствуюсь в своей судебной практике только соображениями справедливости, как учит наш король и вы, ваше высокопреосвященство.

- Г-м! - задумался, глядя на доску, кардинал. - А не находите ли вы свою активность излишней и неоправданной? Хотя бы в этой партии?

- По крайней мере, в этой партии вы не можете упрекнуть меня в пренебрежении к высокородным фигурам.

- У вас офицер против трех пехотинцев, но они создали моему королю крепость покрепче Ла-Рошели.

CHESS096.GIF

У черных действительно было подобие укрывшей короля крепости, а белая пешка, стремившаяся к восьмой горизонтали, надежно контролировалась черной ладьей (96), она не могла двинуться вперед, поскольку белая ладья была под ударом пешки "f".

41. е7? fg 42. е8Ф Kf8+ 43.Kpd8 Л : е8 44.Кр : е8 Ке6 45.Cc1 f6, и у белых нет никаких надежд на выигрыш, а победа Ферма была необходима. И он сделал "невероятный ход"!

41.Лg1!

- Что такое? - изумился кардинал. - Вы подставили туру?

- Нет, это дар взамен свободы узнику Бастилии.

- В Бастилии, метр, крепкие стены. Да воздается дающему по заслугам, и кардинал со стуком поставил свою ладью на место взятой: 41 ... Л : g1.

Но Ферма, ждавший этого, предложил новый "подарок":

42. Се5+!

- Вы, кажется, метр, на деле демонстрируете свое пренебрежение к дворянскому сословию, отдавая офицера, - проворчал Ришелье, забирая слона.

- Я верю в скрытую силу пешек, ваше высокопреосвященство.

- Не слишком надейтесь на вновь обретенную королеву. Одиникая, она не справится с крепостью, которую вы, вместо того, чтобы разрушать, еще больше укрепили: 42 . . de 43 е7 Л : g5!

А вот и неучтенная вами вилка!

- Почему же неучтенная, ваша светлость? Ее можно предотвратить: 44. Kd5 Kf6+ 45. К : f6 Kp : f6.

Ришелье смело шел на размен, справедливо считая, что ферзь окажется бессильным перед ладьей с четырьмя пешками.

Последовал ошеломивший кардинала ход Ферма: