Страница 22 из 45
Но я сделала вид, что поняла отца, потому что восхищалась его решимостью изобрести необыкновенное.
Ждали прилета Ту-144 с собаками. Сколько же времени понадобится, чтобы их натаскать!..
С обратным рейсом Ту-144 повезет нашу почту в ООН - разоблачающую Генри Смита магнитофонную ленту, переданную Юрием Сергеевичем.
Неожиданно и очень корректно он попросил свидания со мной.
- В связи с индикатором запаха и работой моей биофабрики, - сказал он, предлагая встретиться на бульваре.
Я пришла туда чуть раньше, но он уже ждал меня, вскочил, почтительно поздоровался, словно не он столько времени не замечал меня, и попросил разрешения сесть рядом на скамейку. Я отодвинулась от него подальше.
- Ради общих интересов я хотел бы узнать о гипотезе профессора Ревича, высказанной о вашем отце, - сухо начал он.
Можно было предвидеть любой вопрос, кроме этого!
- Шутка ученого! Честное слово! Он потом сам смеялся над ней.
- И все-таки, о чем? Это очень важно при оценке результатов "бионического эксперимента" вашего отца. Поверьте.
- Ревич выдумал, будто папа, похожий на мальчика в красноармейской форме, спустился на парашюте к партизанам... не с самолета, а с летающей тарелки.
- Весьма шутливо, - с каменным лицом произнес Юрий Сергеевич.
- Он назвал папу "гуманоидом", проводящим на Земле биологический эксперимент, в результате которого появились на свет мы со Спартаком. И еще будто все папины изобретения - это давно ему известные достижения инопланетян.
- Вот это важно!
- Папа очень рассердился. И Ревич покаялся в озорной выдумке, которой хотел показать, как легко одурачить людей, подбирая факты и спекулятивно толкуя их.
- Благодарю за информацию. Она ценна для меня. И пригодится, как я уже говорил, по завершении секретных работ с индикатором запаха.
Я встала и пошла. Он не удерживал меня, хотя я долго ощущала затылком его взгляд.
Скоро нам привелось встретиться вновь.
Шульц объявил состав комиссии для испытаний индикатора запаха, В нее, кроме меня, вошли Юрий Сергеевич, Танага, Спартак, Остап и де Грот, который ведал на заводе "вкусных блюд" делом аромата.
Папа встретил нас в своей лаборатории. В глубине ее я увидела Кати-тян, но без ее белой наколки.
Оказывается, Танага послал ее к папе как лаборантку. Должно быть, меня, руководительницу злополучного завода, мой милый папка постеснялся использовать и прикрылся секретностью.
Испытания прибора должны были проходить по программе, взятой из моей диссертации: повторялся опыт, проведенный когда-то с моим Бемсом, - из четырех палочек лишь одна была поднесена к пахучему источнику. Бемс находил ее безошибочно, хотя ни один прибор не обнаруживал ее. Новый прибор оказался не хуже Бемса.
Я глазам стоим не верила! Ведь я прочитала столько литературы, знала, что выдающиеся ученые считали создание, подобного аппарата невозможным. Наш старый индикатор и в сравнение не шел!
Юрий Сергеевич придирчиво повторял испытание в разных вариантах.
- Клево! - заметил Остап. - Только, Юрий Сергеевич, как бы он вас того... не тяпнул.
- То есть кате это "не тяпнул"? Прибор?
- А как же! Нюх у него собачий, как бы и прикус такой же не был.
Танага и Спартак рассмеялись. Юрия Сергеевич покраснел от злости.
- Это слишком серьезно для шуток. Кстати, об одной старой шутке, которая сейчас выглядит достаточно серьезно. - И Юрий Сергеевич торжественно перешел на латынь. - Я утверждаю, что такой индикатор запаха создать, изобрести, сделать за такой короткий срок невозможно.
- А он есть! - восхищенно воскликнул Остап на своей ужасной латыни. Новый принцип, никому никогда не известный!
Вошел Вальтер Шульц:
- Надеюсь, достойные господа, мы действительно воспользуемся в нашей работе чем-то никому и никогда не известным!
- На Земле, - многозначительно заметил Юрий Сергеевич, - ко не на других планетах.
- Что вы имеете сказать, достойный господин? - насторожился Шульц.
Я посмотрела на папу. Он весь съежился и подобрался, как для прыжка.
Юрий Сергеевич возвысил голос:
- Я думаю, что мы имеем все основания утверждать, что испытываемый прибор инопланетного происхождения. На Земле его создать нельзя!
- Однако он создан, - зло вставил папа.
- Создан кем-то где-то! А сюда принесен неведомыми нам путями, которые стоило бы распознать.
- Что вы хотите сказать? - И мой низкорослый папа встал перед высоченным Юрием Сергеевичем и почему-то не показался мне маленьким, хотя человек с мелкой душонкой смотрел на изобретателя сверху вниз.
- У меня существовало лишь подозрение, теперь уверенность. Просим вас, достойный господин Пришелец, раскрыться. Это касается не только всех нас, так долго считавших вас землянином, но и меня лично! И я имею право..
- Вас? Лично? - заинтересовался Шульц.
- Да, достойный господин Генеральный директор. Этот прибор - прямое доказательство, что перед нами гуманоид-инопланетянин, который не только произвел на свет с помощью земной женщины своих детей, но и подсунул мне свою дочь, лишенную естественных земных качеств. А. я-то тщетно искал причин нашей психологической несовместимости!.. Более того, он лишил меня собственного сына, кровь которого испорчена инопланетной примесью!
- Молчать! - взревел всегда невозмутимый Вальтер Шульц. - Наши отцы в Германии слышали также подлые бредни расистов! Я немец, но другого поколениия! И я не потерплю таких теорий, тем более в галактических масштабах! У меня к достойному инженеру Толстовцеву нет ничего, кроме восхищения и за его дочь и за его прибор!
- Но у меня иное мнение! - сопротивлялся Юрий Сергеевич.
- Стоп, "чистокровный арие-землянин"! - гневно оборвал его Спартак. Первым же рейсом "Ивана Ефремова" мы отправим вас в Африку, в ЮАР, единственное место на нашей планете, где вы найдете единомышленников!
- Найдется кое-кто и в Америке, - подсказал Остап.
- Кстати, достойный господин Мелхов, Директорат решил, что вам следует сопровождать магнитную пленку, разоблачающую Генри Смита, и выступить на предстоящем суде свидетелем, - вставил Шульц.
- Нашли повод, чтобы выдворить меня отсюда? Мировая общественность станет на мою сторону! - закричал Юрий Сергеевич, направляясь к выходу.