Тревоги ледяного грота

- Я думаю, что вам еще представится возможность давать показания следственным органам на континенте.

- Не думаю, не думаю, мэм. Едва ли ваши руки дотянутся дотуда.

Я вернулась в Город Надежды. Теперь предстояло найти хромого толстяка с подбитым глазом.

За все время существования Города Надежды у нас не произошло ни одной драки. Доктору Танаге не было известно ни об одной травме за эти дни. Я оказалась в тупике".

Глава девятая

КЛИНКИ РЖАВЕЮТ

"Я ничего бы не добилась, если бы не Спартак с Остапом. Они с воодушевлением решили помочь мне.

Нашелся человек, который все знал. Это был наш знаменитый кулинар "маркиз де Грот".

Его привел ко мне Остап:

- Клевое дело: "последние известия", "светские сплетни", "утиное стадо для западных газет" - и все это нормально в одном лице, вернее, личике с усиками. Рекомендую, "маркиз де Грот", который все знает. Дай тете ручку.

"Маркиз" смущенно улыбался:

- Мсье Остап слишком преувеличивает мою осведомленность, мадам. Я лишь кое-что слышал и кое-кого видел.

- Кто он? Приведите его ко мне.

- Если позволите, мадам, мы приведем к вам одну даму. От нее вы узнаете больше, чем от прихрамывающего толстяка с подбитым глазом, ибо глаз ему подбила именно она.

- Балдей не балдей, а похоже, что это так, - глубокомысленно заключил Остап. - Ждите нас с Марией. Крутанем с пол-оборота.

Мария пришла робкая, сконфуженная, в черной мантилье. Когда-то красивое лицо ее осунулось. Она заговорила страстно:

- Да заступится за меня пресвятая дева! Не выгоняйте нас из Города, сеньора. Я не могла поступить иначе. Я расскажу вам все как на исповеди, если господа оставят нас одних.

- Зажигать фонари под глазом, должно быть, дело дамское, придется нам, маркиз, топать ножками, пока не позовут.

Это была Мария, жена Педро, которых повстречал в Южной Америке Николай Алексеевич.

Едва мы остались одни, Мария расплакалась:

- О сеньора, да защитит вас пресвятая дева, мы так преданы вам, так преданы! И, если бы он не сказал так о вас, которую мы все чтим, у меня рука не поднялась бы.

- Расскажите по порядку, милая Мария.

- Да благословит вас господь за вашу ласку, добрая сеньора. Он явился в наш дом со словами, что старая дружба, как клинки из хорошей стали, не ржавеет.

- Кто он?

- Да все тот же проклятый Мигуэль Мурильо, с которым связала нас судьба из-за нашей с Педро добросердечности. Когда ваш супруг, сеньора, будь благословенно его имя, угостил нас замечательной едой в самые наши голодные дни, то этот Мурильо проходил мимо нашей лачуги и от запаха разогретой еды упал в обморок - так изголодался. А каждый голодный нам друг, мы накормили и выходили его, сеньора. С тех пор они с мужем стали дружить. Куда-то уезжали на заработки, скрывая это от меня. Но толку было мало, если не считать того, что оба завербовались в ваш благословенный Город Надежды. Только здесь обрели мы надежду жить, не умирая с голоду.

Я подсела к Марии, обняла ее за плечи и вытерла платком слезы, которые струились по ее смуглому лицу. Она поцеловала мне руку, которую я не успела отдернуть.

- Я все расскажу вам, сеньора, все-все, только не выгоняйте нас отсюда.

- Никто не выгонит вас, Мария. Важно, чтобы Город не прикрыли, как того хотят некоторые богатеи.

- Да коснется их черный ангел своим крылом. Вот теперь мне становится понятнее, зачем он явился к нам. Сначала он перевел разговор на воспоминания, твердил все о каком-то Централь-парке, пугал, будто их с Педро могут узнать, тогда им несдобровать, их сразу же вышибут отсюда. А что делать тогда нам с ребятишками?

- Полно-полно, Мария. Никто здесь не обидит вас, честное слово!

- И он еще сказал, что "старик в свое время откупился от них, дав каждому по десять долларов, и теперь припомнит, если Педро не послушает Мигуэля".

- Если не послушает?

- Да. Он грозил открыть "старику", кто они такие - Мигуэль с Педро. И он говорил, пусть и меня вышибут отсюда, но ты со своими ублюдками пойдешь по миру. И еще стращал, будто бы в Городе Надежды должна произойти чистка, всех неугодных сошлют на Большую землю, и Педро в первую очередь, если он не послушается старого друга. Он говорил все это и курил.

- Курил? - ужаснулась я. Для меня это было кощунством!

- И курил и пил спиртное. Мой Педро попробовал только одну рюмочку, клянусь пресвятой девой, а от сигарет отказался.

- К чему же склонял Педро его старый друг?

- Чтобы Педро подговаривал всех защищать свои "права", угощал бы сигаретами, подносил выпивку и требовал бы от дирекции отмены всяких там запретов. И чтобы привозили из Австралии настоящее мясо, не то откажутся от работы. Он уверял, что недовольных много. Дай им только сигнал. И напоследок потребовал, чтобы Педро и эти недовольные выбрали бы его, Мурильо, одним из директоров.

- И вы все это слышали, Мария?

- Я вступила в мужской разговор, потому что тревожилась за детей. Я сказала, что не надо бояться чистки, что можно обратиться к вам, сеньора, что вы душевная женщина. И тогда Мигуэль стал зло смеяться. Мне страшно повторить его слова.

- Повторите, Мария, это важно.

- Но они касаются вас, несравненная наша заступница.

- Все равно. Это нужно для следствия.

- Для следствия? - испугалась Мария. - Он назвал вас распутной женщиной, которая якобы продалась старику, чтобы ловко устроиться здесь со своим бывшим мужем, сделав его любовником. И будто сыночек ваш вовсе не от старика, который на это не способен, а от бывшего мужа и вы вдвоем старика водите за нос.

- Какая мерзость! - не выдержала я.

- Именно мерзость, сеньора. Я тут не выдержала и ударила Мигуэля в морду, иначе ведь не назовешь его свиное рыло. Он бросился на меня с кулаками. Тут Педро ввязался в драку, и мы вдвоем так отдубасили негодяя, что он вылетел с лестницы нашего второго этажа. Добавлю, что и ребятишки наши помогали нам. Это была драка так драка! Всем семейством, да простит мне пресвятая дева. И мы выбросили вслед ему его дрянные фляжки, из которых Педро должен был угощать спиртным своих друзей.

- Спасибо, Мария. Теперь ясно, кто принес в самолет чемодан.