Страница 7 из 18
– Рик! – крикнул коп с другой стороны улицы. – Рик, нам нужно ехать в Логан! Всем патрульным машинам! Иди сюда!
Патрульный Эшленд оглядел улицу, но движущихся автомобилей не было. В этот момент на Бойлстон-стрит находились только разбитые машины. Но вот с соседних улиц доносился шум взрывов и столкновений автомобилей. И запах дыма становился сильнее. Коп дошел до середины мостовой, остановился, повернулся к Клаю и Тому.
– Спрячьтесь где-нибудь. В помещении. Один раз вам повезло. В следующий может не повезти.
– Патрульный Эшленд, вы не пользуетесь сотовыми телефонами, так? – спросил копа Клай.
Эшленд смотрел на него с середины проезжей части Бойлстон-стрит, по разумению Клая, не самого безопасного места. Он думал о том, что вытворяла на этой самой улице «утка».
– Нет, сэр. Наши автомобили радиофицированы. У нас есть портативные рации, – он похлопал по чехлу с рацией, который висел на поясном ремне. Клай, который пристрастился к комиксам, как только научился читать, подумал об удивительном поясе Бэтмена, в котором находилось столько полезного.
– Не пользуйтесь ими, – предупредил Клай. – Скажите другим. Не пользуйтесь мобильниками!
– Почему вы так считаете?
– Потому что они воспользовались, – он указал на мертвую женщину и лежащую без сознания девочку. – Аккурат перед тем, как рехнулись. И я готов поспорить на что угодно, что этот парень с ножом…
– Рик! – вновь крикнул коп на другой стороне улицы. – Поторопись, твою мать!
– Спрячьтесь где-нибудь, – повторил патрульный Эшленд и поспешил к той стороне улицы, на которой стоял отель «Четыре сезона». Клай сожалел, что еще раз не сказал копу о вреде сотовых телефонов, но его радовало, что патрульный Эшленд покинул мостовую, ставшую опасной зоной. С другой стороны, он понимал, что в этот день опасной зоной стал весь Бостон.
4
– Что вы делаете? – спросил Клай Тома Маккорта. – Не трогайте его. Возможно, он… ну не знаю, заразный.
– Я и не собираюсь его трогать, но мне нужен мой ботинок.
Ботинок лежал под растопыренными пальцами левой руки безумца, достаточно далеко от лужи его крови. Том осторожно ухватился за пятку и потянул ботинок на себя. Потом сел на бордюрный камень Бойлстон-стрит (в том самом месте, где стоял, по разумению Клая, в другой жизни, магазин на колесах «Мистер Софти») и сунул ногу в ботинок.
– Шнурки порваны, – обнаружил он. – Этот чертов псих порвал шнурки, – и заплакал.
– Попробуйте как-нибудь выкрутиться, – Клай принялся вытаскивать нож из портфеля. Удар наносился с огромной силой, и Клай понял, что нож нужно дергать взад-вперед, чуть-чуть вытаскивать, вгонять назад, а потом опять тащить на себя. Метод срабатывал, но нож выходил неохотно, в череде возвратно-поступательных раскачиваний, с жутким скрипом, от которого Клая передергивало. И он не мог не гадать, а кому из тех, кто находился внутри, досталось больше всего. Глупые мысли, вызванные исключительно шоком, но он никак не мог от них отделаться. – Сможете завязать ботинок хотя бы на две петли?
– Да, думаю, что…
Клай услышал механический «комариный» писк, который, нарастая, перешел в мерное гудение. Том, сидя на бордюрном камне, вытянул шею, оглядываясь. Клай повернулся к парку. Маленький караван патрульных машин ПУБ[18], отъехавший было от отеля «Четыре сезона», остановился на уровне магазина «Огни города» и уткнувшейся в витрину «утки». Копы высунулись из окон, когда частный самолет, средних размеров, может «сессна», может «твин бонанза», в самолетах Клай не разбирался, появился над домами между Бостонским портом и Коммон, летя на малой скорости и быстро теряя высоту. Еще через несколько мгновений самолет оказался над парком, его крыло практически чиркнуло за вершину одного из сияющих осенней листвой деревьев, а потом он нырнул в каньон Чарльз-стрит, словно пилот решил, что это посадочная полоса. Потом, менее чем в двадцати футах над землей, самолет взял влево, и крыло ударило по фасаду серого каменного здания, возможно, банка, на углу Чарльз- и Бикон-стрит. Ощущение, что самолет летит медленно, можно сказать, парит, в тот самый момент и улетучилось. С огромной скоростью, словно камень, раскрученный в петле пращи, самолет развернуло вокруг крыла, вошедшего в контакт с фасадом, и бросило на соседнее кирпичное здание. И тут же самолет исчез в ярких лепестках красно-оранжевого пламени. Ударная волна пронеслась по парку. Утки улетели раньше.
Клай опустил глаза и увидел, что держит в руке мясницкий тесак. Он вытащил его, пока вместе с Томом Маккортом наблюдал за крушением самолета. Вытер о рубашку сначала с одной стороны, потом с другой, осторожно, чтобы не порезаться (руки-то тряслись), засунул за пояс, с еще большей осторожностью, по самую рукоятку. Когда он это проделал, на ум пришла одна из его первых попыток по созданию комиксов… мальчишество, право слово.
– Пират Джоксер перед вами, к вашим услугам, моя прелесть, – пробормотал он.
– Что? – переспросил Том. Он уже стоял рядом с Клаем, глядя на горящий самолет в дальнем конце Коммон. Из гигантского костра торчал только хвост. На нем Клай мог прочитать бортовой номер самолета: LN6409B. Надпись над номером вроде бы походила на логотип какой-то спортивной команды.
Потом пропал и хвост.
Клай почувствовал, как первые волны тепла достигли его лица.
– Ничего, – ответил он коротышке в твидовом костюме. – Займемся делом.
– Что?
– Пошли отсюда.
– А-а. Хорошо.
Клай двинулся вдоль южной стороны Коммон, в том самом направлении, в каком и шел в три часа дня, восемнадцать минут и вечность тому назад. Тому Маккорту приходилось быстро перебирать ногами, чтобы не отстать. Он действительно был очень маленького роста.
– Скажите, вы часто несете всякую чушь? – полюбопытствовал он.
– Будьте уверены. Можете спросить у моей жены.
5
– Куда мы идем? – спросил Том. – Я направлялся к станции «Т», – и указал за зеленый киоск, от которого их отделял примерно квартал. Рядом собралась небольшая толпа. – Но теперь не уверен, что это хорошая идея, спускаться под землю.
– Я тоже, – кивнул Клай. – Я снял номер в отеле «Атлантик-авеню инн», в пяти кварталах отсюда.
Том просиял.
– Думаю, я знаю этот отель. На Лоден-стрит, рядом с Атлантик.
– Совершенно верно. Пошли туда. Узнаем, что говорят по телевизору. И я хочу позвонить жене.
– Из номера?
– Естественно, из номера. Сотового телефона у меня просто нет.
– У меня есть, но я оставил его дома. Сломался. Рейф… мой кот… сбросил его с кухонного столика. Как раз сегодня я собирался купить новый, но… Послушайте, мистер Ридделл.
– Клай. И давай на ты.[19]
– Ладно, Клай. А ты уверен, что звонить из номера по обычному телефону безопасно?
Клай остановился. Такая мысль даже не приходила ему в голову. Но, если проводная связь опасна, что тогда могло быть безопасным? Он уже собрался сказать об этом Тому, когда на станции «Т», к которой они направлялись, внезапно началась драка. Оттуда доносились панические крики, вопли и ничего не значащие слова. После встречи с мужчиной, который бросился на них с ножом, Клай уже знал, что эта галиматья – признак безумия. Люди, которые толпились около П-образного парапета из серого камня и уходящих вниз ступеней, бросились врассыпную. Некоторые выбежали на проезжую часть, двое – обнявшись, на бегу оглядываясь. Большинство бросилось в парк, все в разные стороны, огорчив Клая. Куда больше ему нравились те двое, что не расставались и на бегу.
Однако, у станции «Т», и на ногах, оставались двое мужчин и две женщины.
Клай не сомневался, что именно они поднялись со станции по лестнице и разогнали остальных. Когда Клай и Том остановились в полуквартале, наблюдая за ними, оставшиеся четверо принялись драться друг с другом. Драку эту отличала та самая неистовая, убийственная жестокость, с которой Клай уже сталкивался, а вот разделение на избивающих и избиваемых отсутствовало. Дрались не двое против двоих, не трое против одного, и, уж конечно, не «мальчики» против «девочек». Более того, одной из «девочек» была женщина лет шестидесяти пяти, коренастая, со строгой прической, напомнившей Клаю нескольких знакомых ему учительниц, которые приближались к выходу на пенсию.
18
ПУБ – полицейское управления Бостона.
19
Поскольку в английском вы и ты обозначают одним словом, you, переводчику в какой-то момент приходится делать переход от вы к ты, вводя предложение, которого нет в оригинале.