Воспитанник богов

— Ты думал обо мне, — утвердительно сказала Ольга. — Все время думал. Когда о тебе думают, быть рядом просто.

— Неужели? — удивился Млый. — А ты думала обо мне? Почему же тогда я не оказался в Яви?

— Ты не можешь, — лукаво ответила Ольга. — А я — женщина.

— Погоди, погоди, — Млый отстранился, снял руку с ее плеча. Постепенно у него появились неясные подозрения. — Ты — Ольга?

— Конечно.

Млый вновь пытливо взглянул в женское лицо и вдруг с ужасом убедился, что оно начало меняться.

Как нарисованные стекли с лица брови, поблек рот, глаза утонули вглубь. Такие знакомые и родные черты задрожали, как отражение в воде. Перед ним стояла совершенно чужая женщина.

Меч лежал далеко позади, Млый забыл о нем, когда побежал Ольге навстречу, и теперь понял, что остался с оборотнем один на один без оружия. Вот разве что нож…

— Нет! — крикнула незнакомка и метнулась в сторону. — Не делай этого. Разве пристало мужчине убивать женщину?

— Кто ты? — Млый смотрел на нового врага, не отрываясь, боясь хоть на миг потерять его из виду. — Дасу?

— Ох уж эти мужчины, — назнакомка кокетливо повела плечом, одернула у плеча ставшее темным платье. — Всегда такие подозрительные. Я тебе не враг, — доверительно продолжила она. — Наоборот. Я пришла помочь.

— А как же это… — Млый неопределенно повел рукой, словно рисуя в воздухе исчезнувшее знакомое лицо. — И ты летаешь!

— Меня так и зовут — Летавица.

— Летавица?

— Да. Я могу принять облик любой женщины. Хочешь, я снова стану Ольгой?

— Ну уж нет, — Млый упрямо покачал головой. — С какой стати. Достаточно того, что ты свалилась как снег на голову.

— Разве Сторожич не рассказывал обо мне? Я думала, он предупредил.

— Так тебя послал дасу, — подозрения еще не полностью оставили Млыя, но он уже немного успокоился. — Не делай так больше, — попросил он, имея в виду превращение Летавицы в Ольгу. — Я тебе теперь не поверю.

— Жаль, — огорчилась Летавица. — Но если ты не захочешь увидеть во мне свою жену, то тут я бессильна. — Летавица беспомощно развела руками и вдруг расхохоталась: — А ты очень испугался, да?

— Очень, — мрачно признался Млый. Нож он спрятал, но теперь медленно, не поворачиваясь к Летавице спиной, стал отступать к тому месту, где на земле лежал меч. — И зачем ты сюда пожаловала?

— Хотела помочь, — голос Летавицы был открыт и простодушен. — Мне показалось, что ты ищешь знаний. Есть верный путь узнать сразу все.

— Как это «все»? — не понял вначале Млый.

— Все! — улыбка Летавицы обезоруживала лучше слов. — Все, что ты захочешь узнать. И не захочешь тоже, — загадочно добавила она.

— Об этом мире?

— И об этом, и о множестве других миров. О жизни и смерти, о своей судьбе и судьбе всех остальных. Обо всем, что есть, было и будет или не случится никогда. О предках и о потомках, о зле и добре, о силе и бессилие. Я могу перечислять бесконечно долго, но разве я смогу упомянуть обо всем?

— Но об этом можно узнать? — изумился Млый.

— Да, если решишь, что хочешь этого.

— Конечно, хочу.

Млый почему-то подумал, что Сторожичу надоело возиться с ним, и теперь он подослал ему в спутники Летавицу затем, чтобы решить все проблемы разом. Она, очевидно, знает, каким образом можно прекратить его бесконечное путешествие по Нави, прибегнув к самому лучшему и действенному способу разобраться сразу во всех проблемах. Если так, то зачем отказываться?

Сейчас, глядя на Летавицу, Млыю казалось странным, что еще минуту назад он мог принять ее за Ольгу. Ничего похожего. Темноволоса, лицо окрашено легким смугловатым румянцем, темно-зеленые глаза с быстро меняющимся выражением. Облик, безусловно, привлекательный, но чувствовалась в нем и какая-то неясная враждебность, словно необъяснимое приближение беды. Летавица, пока он ее откровенно разглядывал, подошла к нему вплотную, так что он смог ощутить ее легкое дыхание — чуть приоткрытые губы совсем рядом.

— Мне здесь одиноко, — призналась она и положила ладони Млыю на грудь.

Млый вздрогнул от этого прикосновения, почувствовав в нем желание и беззащитность.

— Хочешь, я буду тебе другом? — тихо сказала Летавица.

— Да, — ответил Млый и удивился своему разом охрипшему голосу.

— Тогда пойдем.

Покорно, как ребенок, не отбирая руки, которую цепко обхватили пальцы Летавицы, Млый последовал за ней, не спрашивая, куда они, собственно, направляются.

Они сошли в крохотную, круглую, как блюдце, впадину, на дне которой не ощущалось даже легкого движения ветерка.

Летавица, не выпуская руки Млыя, опустилась на траву и потянула его за собой. Млый, не сопротивляясь, опустился на колени.

Темное платье Летавицы стало соскальзывать с ее плеч, открылась грудь с коричневыми отвердевшими сосками, пальцы перебирали длинные волосы Млыя уже на затылке.

Млый, как будто падал в пропасть, давал увлечь себя, и вдруг почувствовал это отрешенное падение почти физически, словно в следующий миг должен последовать неизбежный удар о землю.

— Кто ты?! — он вырвался из оплетающих его рук, вскочил на ноги, тяжело дыша. — Ты говорила, что хотела объяснить…

— Как жаль, — глаза Летавицы еще какое-то время оставались полузакрытыми. — Как жаль, что ты мне не доверяешь. — Она тоже встала, деловито разгладила на плечах платье. — Но это поправимо, — улыбка вновь стала легкой, насмешливой. — Мы будем друзьями, — утвердительно сказала она, — как только ты узнаешь меня получше. А сейчас пойдем искать книгу.

— Книгу? Про книгу ты не говорила ничего.

— Я же тебя спрашивала — хочешь ли ты узнать все сразу. Так вот, все сразу можно узнать только из Книги Печали.

— Книга Печали… — как эхо откликнулся Млый.

— Да, существует Книга Печали, стоит которую прочитать, и узнаешь все. Но ее следует сначала найти.

— Опять найти, — Млый разом поскучнел. — Мы уже искали со Сторожичем проход, ведущий из Нави в Явь. До сих пор не нашли. Теперь, оказывается, надо искать книгу.

— Ну, это не так сложно. Книгу Печали охраняет Индрик, а с ним мы в хороших отношениях. Если ты будешь рядом со мной, то он тебя не тронет. Индрик любит дев.

— Разве ты дева? — усмехнулся Млый, все еще прислушиваясь к своему торопливому сердцебиению.

— Могу быть и девой, — обидчиво возразила Летавица. — Как захочешь. По крайней мере, Индрик знает меня.

— Кто такой Индрик? Зверь?

— Зверь. Страшный для врагов и верный для друзей. Ты ничего раньше не слышал об Единороге?

— Кое-что слышал, — признался Млый. — В детстве.

— Как странно, — Летавица шла чуть впереди Млый, и он невольно следил за ее легкой поступью. — Как странно, что, вырастая, люди забывают о знаниях детства. Может быть, самых верных знаниях.

— А Книга Печали? Почему она так называется?

Летавица на ходу пожала плечами.

— В ней записаны все знания мира. Всех миров, — поправилась она. Многие из людей готовы были отдать жизнь, чтобы ее прочитать.

Последние слова прозвучали неясным намеком, и Млый насторожился.

— Разве кто-нибудь пытался?

— Пытались, и даже проникали в Навь. И даже читали.

— Почему же они тогда не поделились этими знаниями с другими?

— А вот это ты узнаешь сам, — Летавица быстро взглянула на Млыя через плечо. — Когда прочтешь.

Какое-то время они шли молча. Степь, Млый это понял уже и раньше, менялась не только сама по себе. Когда он только попал в Навь, все вокруг выглядело иначе. Потом появился дасу, и вместе с ним изменился окружающий ландшафт, словно Сторожич внес в этот мир что-то свое, присущее только ему одному. С появлением Жердяя также произошли изменения. Вместе с Нием выросли горы. А вот с приходом Летавицы равнина вдруг заколосилась высокой травой, небо с неяркими дневными звездами стало опять безоблачным, холмы поднялись круче, и на горизонте обозначилась кромка леса.

— Книга лежит на поляне, — нашла нужным наконец что-то сказать Летавица. — А в лесу рыщет Индрик. Чтобы прочитать книгу, его надо отвлечь. Ты понимаешь, о чем я говорю?