Армагеддон

Бейкер расхохотался, а потом несколько раз чихнул.

- Тебе надо выступать по телевизору, - сказал он. - Ты написал свою биографию, как я тебя просил?

Ник кивнул и протянул два исписанных листа бумаги. Шериф сел и внимательно прочитал их. Когда он кончил читать, он посмотрел на Ника так долго и так пристально, что Ник в смущении и недоумении опустил глаза.

Когда он снова поднял взгляд, Бейкер спросил:

- Ты жил сам по себе с шестнадцати лет? В течение шести лет?

Ник кивнул.

Ник написал: "Мне было трудно, так как я поздно начал читать и писать. В приюте я сдал по почте шесть зачетов. Еще шесть я сдал, когда жил в Чикаго. Чтобы закончить среднюю школу, мне нужно еще четыре зачета".

- Какие зачеты ты пока не сдал? - спросил Бейкер, а затем повернулся и заорал: - Эй вы там, заткнитесь! Вы получите свой кофе с булочками не раньше, чем я освобожусь.

Ник написал: "Геометрия. Математика. Двухгодичный курс языка. Все это необходимо для того, чтобы поступить в колледж".

- Язык? Ты имеешь ввиду иностранный?

Ник кивнул.

Бейкер рассмеялся и покачал головой.

- Ну и ну! Глухонемой учится говорить на иностранном языке. Не обижайся, малыш. Ты ведь понимаешь, что я не над тобой смеюсь.

Ник улыбнулся и кивнул.

- Так почему же ты столько скитался?

"Пока я был несовершеннолетним, я не осмеливался оставаться на одном месте слишком долго, - написал Ник. - Боялся, что меня засадят в другой приют или что-нибудь в этом роде. Когда же я стал достаточно взрослым, чтобы найти себе постоянную работу, наступили тяжелые времена. Говорят, биржевой рынок лопнул, но так как я глухой, то я этого не слышал (ха-ха)".

- Как твои зубы?

Ник пожал плечами.

- Принимал обезболивающие таблетки?

Ник показал два пальца.

- Ну ладно, у меня есть кое-какая бумажная работа по поводу этих парней. А ты продолжай уборку. Поговорим попозже.

Доктор Сомс, тот самый, который чуть не переехал Ника на своей машине, зашел к шерифу в половину десятого тем же утром. Это был человек лет шестидесяти с поредевшими седыми волосами, тощей цыплячьей шеей и очень острыми голубыми глазами.

- Шеф сказал мне, что ты умеешь читать по губам, - обратился он к Нику. - А еще он сказал мне, что собирается поручить тебе кое-какую работу, так что мне лучше удостовериться, что ты не умрешь у него на руках. Снимай рубашку.

Ник расстегнул свою голубую рубашку и снял ее.

- Боже мой, - сказал Бейкер. - Только посмотри на это.

- Да уж, они постарались как следует, - сказал Сомс.

Живот и ребра Ника по цветовой гамме напоминали восход в Канаде. Сомс ощупал его и внимательно изучил зрачки его глаз. Под конец он осмотрел остатки передних зубов Ника.

- Они, должно быть, болят, как сукины дети, - сказал он, и Ник горестно кивнул. - Ты их потеряешь, - продолжил Сомс. - Ты... - Он чихнул три раза подряд. - Извините.

Сомс достал из черной сумки стетоскоп.

- А теперь, Джон, твоя очередь. Снимай рубашку.

- Снимать рубашку? Это еще зачем?

- Потому что твоя жена попросила меня тебя осмотреть, вот зачем. Она думает, что ты болен, и не хочет, чтобы ты заболел еще сильнее. Бог ее знает, почему. Ну не говорил ли я ей, что когда ты наконец будешь гнить в могиле, нам с ней не надо будет больше таиться? Ну давай, Джонни. Покажись нам.

- Это была обычная простуда, - сказал Бейкер, неохотно расстегивая рубашку. - Сегодня утром я уже чувствую себя отлично. Честное слово, парень, у меня такое чувство, что ты болен сильней, чем я.

- Не ты будешь указывать доктору, а доктор - тебе. - Пока Бейкер снимал рубашку. Сомс повернулся к Нику и сказал: - Забавно, похоже, все в округе свалились от простуды. Миссис Лэтроп заболела, и вся семья Ричи, и даже Билли Уорнер кашляет в своей камере.

Бейкер вынырнул из своей майки. Когда стетоскоп прикоснулся к его груди, у него перехватило дыхание.

- Господи, какой холодный! Ты что, держишь его в морозилке?

- Вдохни, - сказал Сомс, нахмурившись. - Теперь выдохни.

Сомс возился с шерифом очень долго. Прослушивал грудь и спину. Наконец он отложил стетоскоп и осмотрел ему горло.

- Ну? - спросил Бейкер.

Сомс надавил пальцами на подчелюстные железы Бейкера. Бейкер дернулся.

- Мне даже не надо спрашивать, больно ли здесь, - сказал Сомс. Джон, сейчас ты отправишься домой и ляжешь в постель. Это не совет, это распоряжение врача.

- Амброз, - ответил шериф спокойно. - Ведь ты же знаешь, что я не могу. У меня на руках трое заключенных, и сегодня их надо отправить в Кэмден. Прошлой ночью я оставил с ними этого паренька, но больше я так не поступлю.

- Забудь о них, Джон. Тебе надо подумать о самом себе. Это какая-то дыхательная инфекция, довольно сильная, судя по звуку, и к тому же сопровождаемая лихорадкой. Твои дыхательные пути воспалены, Джон, и, говоря откровенно, это вовсе не шуточки для такого тучного человека, как ты. Иди и ложись. Если завтра будешь чувствовать себя нормально, отвезешь их в Кэмден, но лучше бы тебе вызвать патрульную машину, чтобы она забрала их.

Бейкер виновато посмотрел на Ника.

- Знаешь, - сказал он, - я действительно немного не в своей тарелке. Может быть, если я немного отдохну...

"Идите домой и ложитесь, - написал Ник. - Я буду осторожен".

- Похоже, лихорадка опять возвращается, - сказал Бейкер, надевая рубашку. - А я-то думал, что избавился от нее.

- Прими аспирин, - сказал Сомс, запирая на замок врачебную сумку. Отвратительная вещь эти инфекции в гландах.

- В нижнем ящике стола лежит коробка из-под сигар, - сказал Бейкер. Там деньги на служебные расходы. Можешь пойти в кафе и купить по дороге обезболивающее лекарство. Только укажи в расписке, сколько денег ты взял. Я свяжусь с полицией штата, и к концу дня тебя от них избавят.

Ник показал большой палец.

- Я во многом доверился тебе, хоть мы и знакомы совсем недавно, сказал Бейкер серьезно. - Но я надеюсь, что ты этого заслуживаешь.

Ник кивнул.

Жена шерифа Джейн Бейкер пришла около шести часов с накрытой тарелкой в руках и пакетом молока.

"Большое спасибо, - написал Ник. - Как чувствует себя ваш муж?"

Маленькая женщина с каштановыми волосами рассмеялась.