Страница 21 из 73
Yo-630 ошарашенно кивнул.
За воротами Миссии оказалось тихо — похоже, все и правда спали. Yo-630 и Wala тихонько прошли через двор, вошли в обитель и стали подниматься по винтовой лестнице в башенку мастера Zozo. Сверху раздавался мерный грохот: «Бах! Бах! Бах!» — И что мы ему скажем? — спросил Yo-630. - Он там за всех нас поклоны бьет, а тут мы такие…
— А ничего не скажем! — огрызнулась Wala. — Он сам все поймет, на то и мастер. Посмотрит на нас — и все поймет.
Дальше шагали молча. Грохот становился все ближе. Они остановились перед дверью.
— Стучись! — прошептала Wala.
— Почему я?
— Ты мужчина или ветошь в конце концов?!
Yo-630 глубоко вздохнул, поднял манипулятор и аккуратно постучал.
«БАХ! БАХ! БАХ!» — грохотало за дверью.
— Откроет — сразу падаем к стопам! — скомандовала Wala. — Тогда меньше объяснять не придется.
Yo-630 постучал снова. Мастер Zozo продолжал бить поклоны. Ожидание стало нестерпимым. Тогда Yo-630 что было силы замолотил в дверь манипулятором. И вдруг она распахнулась…
Келья была крохотной, но казалось, что здесь пульсирует сама Вселенная. Здесь грохотало и сверкало, словно сам Господь сошел с небес. Распахнув в шоке ротовые пластины, Yo-630 и Wala как зачарованные шагнули вперед — к этому вспыхивающему алтарю внутри каморки. Но тут же оба споткнулись и упали, словно Господь с размаху уронил их, собираясь раздавить в гневе, искрошить, рассверлить…
Ритмичный грохот продолжался, вспышки на алтаре били все так же ярко. А позади раздалось невнятное мычание. Первой опомнилась Wala. Она зашевелилась, обернулась — и вдруг вскрикнула. Yo-630 тоже обернулся — и увидел то, обо что они споткнулись.
Мастер Zozo лежал на спине, широко раскинув манипуляторы. Один его окуляр был почти закрыт, другой нелепо двигался взад-вперед, поскрипывая червячной передачей. В громовых вспышках линза объектива казалось влажной и мутной.
— Ата… ма-а-ата… — бормотал мастер Zozo. — Зя… Зя… у мамы сирота-а-а…
Yo-630 в страхе кинулся к нему, забыв даже про алтарь и вспышки:
— Мастер Zozo! Мастер Zozo! Вам плохо?! У вас случился удар?!
Но тут почувствовал на плечевой пластине ее манипулятор.
— Оставь его, — жестко сказала Wala. — Обернись!
Yo-630 послушно обернулся. Wala подняла железный табурет и швырнула его в алтарь — туда, где сияло, где грохотали молнии. Раздался стеклянный звон, все смолкло и потухло.
— Что это было? — прошептал Yo-630. - Что это все значит?
— А это, — жестко ответила Wala, подходя к столу, усыпанному битым стеклом, — если не ошибаюсь… Нет, я не ошибаюсь. Знай: это — эвдиометр. Установка по окислению водорода небесной громовой дугой! Вот это — баллон с водородом, вот это — кислород из окиси. А вот по этой трубке капает готовая вода — видишь, куда капает? В пустой баллон из-под масла. Ты помнишь его? Мы его возили менять на такой же, но с маслом.
Yo-630 перевел взгляд на мастера Zozo, затем — снова на разбитый стол.
— Пошли отсюда, — проскрипела Wala.
— Куда? — глухо произнес Yo-630.
— Кто куда, — тихо ответила Wala.
Казалось, прошла вечность. По крайней мере, несколько лет. Или дней. Хотя, может, часов. Наконец дверь отъехала в сторону, и появился рослый мастер с неровной лицевой пластиной, чуть румяной от ржавчины.
— Вы ее родственник? — строго спросил мастер.
— Ну?! Что с ней?! - умоляюще крикнул Yo-630, - Не молчи!!! Ну?
— Что с ней… — медленно повторил мастер, стягивая рукавицы. — Пока ничего сказать нельзя. Мы сделали все возможное, и теперь надо просто ждать. Это был очень сильный удар, все поршни, все главные шестеренки… Очень сильный удар. Хотя надежда есть всегда.
— Кто ее ударил?! Кто?!! - закричал Yo-630. - Я ничего не знаю!!! Мне сказали, что Wala попала в мастерскую, я тут же примчался и…
— Три дня назад она переходила улицу, и ее сбил грузовик, — сухо ответил мастер.
— Подонок!!! - прошипел Yo-630, сжимая манипуляторы. — Мерзкий подонок!!! Наверняка сел за руль сырым!
— Да, — тихо кивнул мастер. — Да и она тоже.
— А вот этого не может быть!!! Мы расстались, поклявшись друг другу, что встретимся снова, когда с грехом будет покончено… Мы поклялись, что все для этого сделаем!!! И я, и она…
Мастер посмотрел на Yo-630 усталыми окулярами и покивал головой.
— Как вас зовут? — спросил он.
— Yo-630.
— Yo, вы ничем здесь ей не поможете. И повидать ее сейчас нельзя — туда не пустят. Так что мой вам совет: идите домой и постарайтесь успокоиться. Если ее состояние хоть как-то изменится — мы вам сразу сообщим.
Подходя к дому, Yo-630 купил в ларьке колбу и почти бегом дошагал до парадного.
— Один глоток, чтобы успокоиться! — твердо сказал он. — И больше — никогда. Глоток — и колбу вдребезги! Глоток — и сразу вдребезги об камень! Клянусь! Или будь я проклят!
Он запрокинул голову и сделал ровно один большой глоток. Некоторое время стоял, прислонившись спинной пластиной к стене и чувствуя, как в груди бьется поршенек, а черная беспросветность отступает. А вместо беспросветности со всех сторон наплывает влажная надежда. Наконец он глубоко вздохнул, подтянулся и бойко затопал по лестнице в свою квартиру, слегка сутулясь и нелепо покачивая сжатой в манипуляторе колбой.
май 2006, Москва
МНЕ ПОВЕЗЕТ
Материя, прежде сквозная, уже не прозрачна на свет. Что прячемся? Спящий-то знает. Но снящийся — видимо нет.
Дедушка Ан не ест бутербродов потому что у него рак. Мои бутерброды скоро будут на полочке в кухне. Ему осталось жить всего пару месяцев. Так сказал доктор в коридоре, а я услышал и плакал весь вечер. Это было позапрошлой зимой, я был еще совсем маленький и плакал часто. У дедушки седые усы на щеках — ни у кого в мире нет таких замечательных усов. Еще у дедушки смешная голова — она совсем без волос и покрыта темными пятнышками. Если ее погладить ладошкой — теплая и бархатная. Дедушка курит трубку и смотрит ТВ. Дедушкины глаза всегда смеются. Он пока с нами, но когда-нибудь уйдет насовсем в далекое будущее, где ученые научились лечить рак. Так сказала мама.
— Деда!
Бормочет ТВ на разные голоса — дедушка Ан смотрит последние известия. Это глупое занятие, потому что завтра и послезавтра и через неделю наверняка будут новые известия, намного более последние. Я дергаю его за рукав халата.
— Деда! А скоро ты уйдешь насовсем в будущее, где ученые научились лечить рак?
— Не скоро еще… — с улыбкой откликается дедушка. — Ты успеешь вырасти, пойдешь в школу, потом окончишь школу с золотой медалью и пойдешь в колледж, а я все еще буду с вами, только все реже и реже и реже. А когда совсем здоровье ухудшится — уйду в далекое будущее навсегда.
— А будущее — оно где?
— Будущее наступает каждую секунду. А будущее, где умеют лечить рак, — его надо ждать, оно далекое.
— Далекое?
— Да. Это такое будущее, где люди могут лечить все болезни, летают между звезд, а работают за них роботы. Там не будет войн, там никто не будет умирать и болеть, люди не будут стареть, и все старые дедушки снова станут молодыми.
— Деда, возьми меня с собой в это будущее!
Дедушка Ан улыбается. Он переворачивает трубку и стучит о край пепельницы. Крошки пепла летят на ковер, но дедушка плохо видит.
— Зачем тебе будущее? У тебя есть настоящее.
— Настоящее что?
— У тебя все настоящее. Тебе надо жить, расти и учиться. Может, ты вырастешь, станешь знаменитым ученым, и сам научишься лечить рак. И тогда наступит будущее.
— А если не вырасту?
— Вырастешь… — Дедушка смеется, его усы топорщатся седыми метелками.
— А если не научусь лечить рак?