Похищенный саркофаг

Каковым он в сущности и являлся. Глава похоронного бюро оценил молчание детектива по-своему.

- В случае успеха, - сказал он веско, - я готов выплатить вам десять процентов. С учетом судебных издержек и штрафа, которые в этом случае обязан будет выплатить Шульги-младший, это составит окло ста шекелей.

Сто серебряных шекелей - то есть, полторы тысячи обычных. Приличная сумма, можно было бы рассчитаться с домовладельцем по меньшей мере за последние полгода.

- Ну хорошо, - нехотя согласился Ницан. - А если мне не удастся доказать, что саркофаг был похишен и заменен другим?

- Тогда я выплачу вам половину суммы, - с готовностью ответил НарамСуэн. - Но вы докажете, вы обязательно докажете! Лугаси сказал, что вы еще не знали поражений!

"Что еще за Лугасси?" - снова подумал Ницан, покачал головой и пододвинул к себе чистый лист бумаги.

- Мне нужны дополнительные сведения, - сказал он. - Вам придется ответить на несколько вопросов. Начнем?

Нарам-Суэн с готовностью кивнул.

- Вопрос первый. Вы хотите, чтобы я выяснил, кто подменил саркофаг. Верно?

- Именно так, господин Бар-Аба, именно так!

- Иными словами, - заметил детектив, - вы уверены в том, что сами родственники усопшего к этому отношения не имеют.

- Хочется на это надеяться, - грустно ответил Нарам-Суэн. - Хочу надеяться, что господин Пилесер Шульги и прочие наследники славного имени, не могли унизиться до элементарного подлога... Ради такой ничтожной суммы, - добавил он после крохотной, но заметной паузы.

Ницан пожал плечами. Ему доводилось сталкиваться с такими скупыми богачами, которые ради половины названной гробовщиком суммы постарались бы похоронить его самого вместе с конторой. Впрочем, это к делу не относилось. Он продолжил:

- Вопрос второй. Кроме подмены саркофага были замечены какие-нибудь странности?

- Вы имеете в виду, после похорон? - уточнил гробовшик.

- Да, когда вскрывали склеп.

Нарам-Суэн беззвучно пошевелил губами, словно что-то подсчитывая в уме.

- По-моему, нет, - ответил он. - Светильники горели так, как им положено. Мумия господина Шульги-старшего была в прекрасном состоянии, он лежал как живой. И драгоценности не тронуты.

- Много драгоценностей? - поинтересовался Ницан.

- Очень. На каждой руке по восемь золотых браслетов. Золотая маска. Золотой нагрудник. Золотой венец. Перстни... - господин Нарам-Суэн задумался. - Перстни, по-моему, тоже на месте... - увидев вытаращенные от изумления глаза Ницана, гробовщик пояснил: - Шульги - традиционалисты, следуют древним религиозным обрядам, в том числе и относительно погребения членов семейства. Я знаю, что сейчас у большинства не принято хоронить личные ценности покойного. Но в данном случае ритуал соблюдался полностью. А богатство господ Шульги даже вошло в поговорку, знаете ли.

Ницан не знал поговорок о богатстве господ Шульги и не очень интересовался устным народным творчеством. Поэтому перешел к следующему вопросу:

- Вы занимались реставрацией склепа. Как полагаете, кто-нибудь из ваших рабочих мог впоследствии незаметно проникнуть туда?

- И похитить саркофаг? - Нарам-Суэн покачал головой. - Не думаю. Вопервых, непонятно зачем. Саркофаги, пусть даже из таких ценных пород дерева, не относятся к ходовому товару.

Ницан вынужден был согласиться. Вряд ли в Тель-Рефаиме нашелся бы скупщик краденого, которому пришло бы в голову приобрести саркофаг. Разве что для самого себя.

- А во-вторых, - продолжил Нарам-Суэн, - магические печати на входной двери ставились после погребения. И никто кроме наследника не знает, как они нейтрализуются.

- А секретарь? - напомнил Ницан. - Вы же сказали, что при вскрытии склепа присутствовал секретарь господина Шульги, а не он сам.

- Да, верно. Господин Шульги при мне передал нейтрализующую формулу своему секретарю, после чего тот молодой человек проводил нас - меня и судебного исполнителя к склепу.

Детектив тяжело задумался. Вся история представлялась ему чрезвычайно странной. И самым паршивым было то, что он не знал толком, о чем спрашивать клиента. Ницан раздраженно почеркал по бумаге карандашом, отбросил его в сторону.

- Ладно, - сказал он наконец. - Я попробую заняться вашим делом... - и уже когда обнадеженный заказчик находился рядом с дверью, спросил: Кстати, от чего умер Шульги-старший?

Гробовщик озадаченно взглянул на детектива.

- Точно не припомню, - признался он. - Семейный врач говорил что-то о сердечном приступе.

Выпроводив гробовщика, Ницан освободил Умника из заточения. Рапаит выглядел жалко.

- Умник, - строго сказал детектив. - Мы начинаем новое расследование. Не вздумай мне мешать. Иначе я тебя, все-таки, дематериализую.

Угроза рапаита ничуть не испугала, но он с готовностью закивал и даже придал свое крысиной мордочке озабоченное выражение. Согнав Умника со стола, детектив запросил по телекому из Хранилища Памяти сведения о семействе Шульги. В ожидании бумаг он набрал номер дежурного магаэксперта полицейского управления. Тот отозвался немедленно. Представившись, Ницан поинтересовался причиной смерти Навузардана Шульгистаршего.

Дежурный эксперт оказался знакомым и нудными вопросами Ницану не докучал. Попросил несколько минут подождать, потом сообщил:

- Сердечный приступ. Переел за обедом на собственном юбилее. Кажется, день рождения... Да, точно, день рождения. Шестьдесят лет. Это, конечно, не возраст, но, что делать, бывает. Никаких подозрительных обстоятельств.

- Магия? - на всякий случай уточнил Ницан.

- Следов вредоносной магии не установлено. Ни смертных заклятий, ни прочего в этом духе. Все чисто.

- Он часто жаловался на сердце?

- Поговори с семейным врачом, Ницан. Я не в курсе. Извини, если у тебя все, я пойду. Много дел.

Фантом мага-эксперта растаял. Ницан поднялся из-за стола и принялся расхаживать по бюро, заложив руки за спину и рассуждая вслух. Умник тотчас взгромоздился на письменный прибор. Его маленькие блестящие глазки внимательно следили за передвижениями Ницана.

- Что же нам известно? - спросил детектив. - Господин Шульги, богатей и ретроград, изволил переесть за праздничным обедом. Сердце не выдержало интересно, самого обеда или его стоимости? - как большинство обывателей Тель-Рефаима, детектив не жаловал богатеев. Хотя и понимал, что такое отношение продиктовано в основном элементарной завистью. Что делать, вполне человеческое чувство. - В общем, - повторил он, - смерть наступила от естественных причин. Эксперты... Полиция... Понятно?