В город

- Дело, значит, есть.

- В поле он, чуть свет поехал.

- Домой-то скоро будет?

- Говорил, к завтраку, а там не знаю...

- Погожу тогда! - решительно сказал Василий и тяжело сел на лавку лицом к печи.

Он вынул махорку, хотел было закурить, но вспомнил, что Марья не любит, когда курят в избе, и спрятал кисет. Да и курить что-то не хотелось. В теле была противная слабость, в голове стоял шум.

Василий опустил голову и задумался. Думал он, что жена скоро помрет, надо будет делать гроб и что лучше заранее раздобыться хорошими досками. Барана придется резать, а то и двух на поминки, родни припрет, пожрать любят...

Потом он стал думать, кому и за сколько продать дом и хозяйство и куда поехать. На первое время можно бы в Смоленск, к старшей дочери, а там видно будет. Денег у него, слава богу, соберется, можно будет в городе какой домишко присмотреть.

Потом он стал подбирать наиболее убедительные слова, чтобы председатель не возражал. В мыслях все выходило складно, и никак не мог устоять председатель против Василия.

- Зачем пришел-то? - спросила хозяйка, ставя ухват в угол и садясь к столу.

Василий не сразу понял, о чем его спрашивают, так задумался. Моргая, будто спросонок, он посмотрел на Марьино красивое лицо, на ее полные губы и голубые слегка навыкате нагловатые глаза.

- Жена у меня дуже болеет, - наконец сказал он. - Насчет лошади я, в город бы ее свезть. Ну и потом, значит, по своим делам.

- Сколько ей годов-то, Акулине? - без интереса спросила Марья.

- Годов-то? - Василий минуту подумал. - А вот считай: мне пятьдесят пять, ну а ей на два годка помене.

- А! - только сказала хозяйка.

Некоторое время она молчала, тоже о чем-то крепко задумавшись, потом нагнулась к швейной машине, перекусила нитку, разобрала материю, и мерный ровный стрекот наполнил избу.

Василий опять закрыл глаза. Его тянуло лечь на лавку, укрыться с головой, не думать ни о чем, а заснуть... Мысль о том, что нужно дожидаться председателя, говорить и доказывать, что в колхозе ему больше невозможно, а потом идти по грязной дороге назад в Моховатку, - мысль эта наполняла его отвращением и холодом. Между лопаток у него дергало что-то, а кожу на груди и на руках стягивало.

Скоро Василий забылся под стрекот машины, уже не думал ни о чем и вздрогнул, когда в сенях затопали плотные шаги и в избу вошел хозяин.

Был он крупного роста с маленьким бледным лицом, на котором, как у скопца, росли едва заметные белесые кустики. Он приехал верхом и, войдя в избу, первое время потирал ляжки и морщился, нагнувшись и глядя на что-то в окно.

Василий тоже обернулся и посмотрел: мальчишка уводил вдоль забора высокого костистого жеребца с подрезанным хвостом. Тот разъезжался ногами и задирал голову.

- Ну как? - громко спросила Марья, подходя к шестку и берясь снова за ухват.

Председатель, все еще нагнувшись, повернул к ней голову, хотел что-то сказать, но увидел Василия и, смолчав, протянул ему холодную влажную руку. Потом прошел через избу, вздохнул, как человек, сильно уставший, сел на лавку спиной к окну и принялся стаскивать сапоги.

Разувшись, шевеля пальцами босых ног, он смотрел на жену, и лицо его постепенно принимало сонное и тайное выражение. Василий тоже внимательно оглядел Марию, как она напрягалась, передвигая чугуны в печи, на ее сильную спину и невольно подумал: "Ишь, черт, гладкая!"

- Ну, как там у вас? - спросил председатель. - Сено возите?

- Возим, - торопливо ответил Василий, отводя глаза от Марьи. - Возим, но навряд скоро управимся... Дожди не ко времю пошли, дуже сыро. Да и народу мало, по домам сидят.

- Чем у вас там бригадир думает? - поморщился председатель. - Сколько раз говорено было, чтобы свозить! Дождались дождя! Вот погодите, доберусь я до этого бригадира!

Председатель посмотрел на жену и снова вздохнул. Василий кашлянул и поерзал на лавке.

- Скоро, что ль, там? - спросил председатель у жены.

- Сейчас поспеет, - невнятно сказала Марья.

Василий томился. Хозяин не спрашивал, зачем он пришел, а начинать первому о своей просьбе было неловко. Все слова, придуманные им, пока он сидел в ожидании, вдруг пропали, и опять Василий почувствовал, что он совсем болен, что самое главное сейчас - опохмелиться бы и лечь поспать.

- Букатинские поля смотрели, - сказал председатель и оживился, - с корреспондентом с областной газеты. Лен должон хорош быть. Обещал написать про девок-то наших.

Не поворачиваясь, он нашарил позади себя на подоконнике сложенную газету, оторвал клочок, вытянул вперед правую ногу, достал из кармана махорки и закурил.

- Ну! - притворно удивился Василий и тоже торопливо закурил. - Они напи-шут! Такое ихнее дело - писать...

- Задымили, - хмуро сказала Марья и, хлопнув дверью, вышла на двор.

- Ты зачем ко мне? Дело какое? - спросил председатель, подмигивая вслед жене и улыбаясь Василию.

Василий подобрал ноги, уселся плотнее и наклонил голову.

- Жена у меня дуже болеет, - начал он. - Хочу я ее в город свезть. Дорогу вот только развезло, машины совсем не ходят. Лошадь бы мне, Данилыч...

- Лошадь? - председатель покряхтел, поскреб голову. - А что, в медпункт не ходила она?

- Была. Только, я так думаю, операцию надо ей.

- Ну ладно! Сегодня уж так, а завтра я скажу, чтоб дали. С утра и поедешь.

- А я ть тоже здоровьем плох стал чегой-то... - опять начал Василий, делая грустное лицо. - Да ты зашел бы когда ко мне, а? - перебил он вдруг себя, вспомнив, что такие дела на сухую не делаются. - Брага у меня есть, дочка посылку из города прислала - сахару. Выпили бы, бражка у меня хороша, жена намедни заварила, ничего бражка. Сальцо тоже есть, восемь пудов потянул поросенок... Зашел бы!

- Зайти можно, - сказал председатель, улыбаясь.

- А я, Данилыч, - подхватил обрадованный Василий, - решил совсем, значит, с колхозом распроститься.

- То есть это как же - распроститься? - председатель перестал улыбаться.

- А вот так, - сказал Василий, набираясь решимости и поводя глазами. - Вот так, что нету больше моего желания работать тут. Жена хворает, дочки пишут, зовут... Чего мне здесь! Потом же, давно я собирался... Старый председатель отпускал меня, спроси хоть кого хошь! Пущай другие поработают, а с меня хватит. Я по плотницкой части работу себе всегда у городе найду. А тут что?