Страница 2 из 4
Валька задумался.
– А может – тюрьма? В нашем деле премия всегда с тюрьмой хорошо сочетается.
– Ну, при неблагоприятном стечении обстоятельств – не исключено. Но и тогда будет приятный момент.
– Какой?
– Сидеть будем вместе. А я этого не хочу.
– Что – на больших людей вышел? Криминал?
– Валюша, хуже. Самые уважаемые в городе люди.
– Директор завода? Депутаты?
– Бери выше.
– Согласен. Черт с ней, с пенсией. Все равно я со своей печенью до нее не доживу, – он звонко пошлепал по вздутому животу.
Так, телевидение будет. Пожарных уговаривать не надо. Те, спросоня, по любому звонку куда хочешь примчатся. Вон их сейчас как лесными пожарами припугнули.
Оставалось – оружие. Огнестрельное я отмел сразу. Громко, дорого и хлопотно. Решил съездить к зятю на дачу. Видел я у него на стене любопытную игрушку.
Так и есть. Висит, даже не запылилась.
– Зятек, на медведя держишь или на сохатого? – после глотка ароматного кофе из миниатюрной чашечки, я кивнул на сверкающий полированной сталью арбалет на ковре.
– Папа, зря смеетесь, вещь делалась на заказ из автомобильной рессоры. Пять сантиметров доски легко пробивает, – зять обиженно надул губы.
– А кобеля возьмет?
– Спрашиваете! Да слона свалит! А что за кобель?
– Появился у нас возле дачи бешеный какой-то.
– Хвост прямой?
– Да.
– Точно бешеный, – зять снял арбалет со стены. – Убейте немедленно, а то маму покусает.
– А меня, значит, можно?
– Вы военный, сможете отбиться. Сейчас болты принесу. Они специальные, с титановыми наконечниками. Только осторожнее с ними. Бронежилет пробивают.
– Поучи, поучи еще меня, цыплак.
– Нет, папа, я серьезно.
Короче, уже на следующий день я тренировался в стрельбе по ведру. Тяжелая арбалетная стрела пробивала его насквозь. Вот это мне и нужно было.
За неделю наблюдений и расспросов выявилась такая картина. По субботам в Казачий курень съезжалась вся городская элита во главе с мэром. Последний раз прибыло восемь машин. Программа гульбища была четко спланирована. Сначала стрельба по привязанным к деревьям кабанам или лосям. Потом покер и бильярд на крупные ставки. Бассейн с голыми девочками. После обед из застреленной дичи дотемна. Опять бассейн, подсвеченный теперь разноцветными лампами и ужин в номерах. В домиках на курьих ножках. Нехило развлекаются слуги народа вдали от него.
Модно стало теперь все неблаговидные делишки прокручивать в лесных чащах, за высокими заборами.
И вот я сижу за рулем москвичка и глубоко вдыхаю воздух, как перед прыжком в воду.
Пора.
Через пятнадцать минут привычно прячу машину в лесополосе и бреду по асфальту до границы видеонаблюдения. Сворачиваю вправо и занимаю удобную позицию на развилке могучего дуба.
Из ресторана доносится громкая музыка. Закончился обед. Жрите, жрите, господа! Ужина у вас точно не будет. Пора вам немного побегать и растрясти жирок.
Вскоре вся веселая компашка плавно перетекает в подсвеченный бассейн. Восемь вечера. Можно начинать свою программу веселья.
Первому по телефону бомжа звоню Валентину.
– Валя, это я. Сколько тебе надо времени, чтобы доехать на двадцатый километр трассы?
– Петрович, да ты никак добрался до Казачьего куреня?
– Знаешь его?
– Спрашиваешь! Вот теперь я понял, кого ты трусить собрался. Сейчас Зойку хватаю и через… минут пятнадцать будем там. Какая наша цель?
– По моим данным в бараке незаконно содержатся девчонки-малолетки. Сам знаешь – для чего. Найдите их и помогите выбраться. А я в другой стороне от бараков устрою небольшой пионерский костер.
Зоя – комментатор городского новостного канала. Бесбашенная худющая девчушка. Без президента в голове и всего сопутствующего ему мусора. Как она всем говорит, от стервозности у нее даже тараканы в голове передохли.
Репортаж снять-то они снимут, но Валька говорил, что редактор в эфир может не пустить. Но это уже его забота, если хочет получить ящик виски.
Второй звонок – пожарным.
– Вижу сильный огонь и дым в районе Казачьего куреня.
– Кто звонит? Назовите фамилию, имя, отчество. Ваш адрес?
– Какой адрес? Там люди гибнут! Звоню вам с трассы. С двадцатого километра. Знаете, где это? – я отключился.
Третий звонок – дежурному по горотделу. Знаю, что два последних звонка точно записываются и потом будут проверяться. Стараюсь изменять голос.
– Дежурный по…
– Выстрелы в ресторане Казачий курень. Я водитель. Звоню с трассы. Двадцатый километр.
– Назовите фамилию, адрес…
– Вы что, не поняли? Стрельба в Казачьем курене, – я выключил телефон. Этим точно объяснять не надо, что такое этот ресторан. Небось, сам их начальник сейчас в бассейне плавает.
А теперь – за работу. Будет вам сейчас и адрес, и огонь с дымком, и цирк с пивком.
Четыре стрелы по бензобакам автомобилей. На стоянке всего их десять. Стрелял через одну машину. Чпок, чпок, чпок, чпок. В свете прожекторов заблестели ручейки вытекающего бензина. Так и было задумано.
Теперь три стрелы – в цистерну с бензином.
Поджег приготовленный факел и бросил через забор. Все. Можно убираться отсюда.
Уже возле трассы услышал хлопок. В воздух взлетела первая машина. Потом хлопки начали следовать один за другим. Выезжая на трассу, увидел зарево от вспыхнувшей цистерны. Мимо меня в сторону полыхающего огня мчались воющие и сверкающие машины. Красные, синие, черные, и все с мигалками.
Возле города вытащил питание из телефона бомжа и выбросил сотовый в канаву. Потом поменял всю верхнюю одежду. Переобулся. Все старье полил бензином и сжег в лесополосе.
Дома загнал машину в гараж. Выпил банку пива и пожевал хвостик от вяленого леща. Вкуса не почувствовал. Все мысли были там, позади. Долго сидел за рулем, перебирая в уме все свои действия.
Вроде следов не оставил. Единственное, что могут найти, это наконечники стрел. Но вряд ли по их изуродованным после пожара и взрывов останкам можно будет что-либо определить.
Теперь остается только ждать. Еще одна бессонная ночь. Все как на войне. Там тоже после боя возбужденный мозг отказывался от сна, перебирая и повторяя тончайшие детали сражения. В такие минуты, видимо, они и запоминаются на всю жизнь.
С Валькой удалось встретиться только через неделю. Он сам приехал ко мне на дачу. С тремя бутылками виски.
– Премию не дали. Но и не посадили. За це ж да нэ выпыть? Наделал ты шороху старик, – он поперхнулся и закрутил головой. – Надеюсь, тебя не прослушивают?
– Еще как. Вон видишь, скворец из своего домика выглядывает? И еще десяток воробьев под стрехами. Ласточки из гнезд над дверью.
– Все шутишь? А мне вот три дня назад было не до смеха, когда сам глава горотдела грозил из меня слоника сделать. Интересно ему было, как это мы с Зойкой раньше их опергруппы приехали к Казачьему куреню. Не поверил он, что мне с пожарки позвонили. Следаки даже позже огнеборцев прибыли.
– Ну, и как все было?
– Когда мы подъехали, машины на стоянке уже догорели. Все десять – дотла. В углу полыхала цистерна. Пожарники с ходу пробили ворота и ринулись ее заливать пеной. Мы с Зойкой проехали за ними. Охрана уже вынула из бассейна пьяных вдрызг городских начальничков. Мы их всех сняли. Правда, интервью взять не получилось. Кроме мата, они от страха позабыли все слова. А мат в эфир нельзя. Очень просили охрану отвезти их домой.
– Девчонки как?
– Десять малолеток увезли на скорых. Нет, раненых среди них не было. У большинства – шок от взрывов, некоторые воды наглотались от страха. А так – без трупов обошлось.
– А запись? Что-то никаких сообщений по телевизору не было.
– По местному – и не будет. Я же Зойку сразу со всеми записями в столицу отправил. Вчера первая ласточка прилетела. Начальника горотдела – на пенсию. Мэр, как узнал, слег в больницу. Остальные ударились в зарубежные бега. Из столицы важняк приехал. Девочек опрашивает.