Письма с фабрики

Делегация посетила пионерский лагерь. А вечером в клубе состоялся торжественный митинг, посвященный советско-чехословацкой дружбе*

ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ

Трудовые династии. - В гостях у Кировой-Кириллиной. - Без пяти девяносто. - Встреча в музее Николая Островского.

Во второй части "Писем с фабрики" я приводил выписки из дневника секретаря парткома Королева: "Пришли сегодня коммунистки Глебова и Князева, требуют - дайте нам партийное поручение. Всем дали, а нам нет. Нам почему-то не хватило".

И вот узнаю, что у ветерана труда Глебовой оказалась моя книга "Сложная жизнь", присланная с Сахалина. Дочь у нее там работает учительницей. Просматривая книгу в библиотеке, увидела заглавие "Письма с фабрики". Начала читать и нашла это место. Купила книгу и прислала матери.

Значит, не только молодежь со всех концов Советского Союза приезжает в Лакинск. Сыны и дочери здешних рабочих, окончив вузы, получают специальности учителей, врачей, геологов и разлетаются в далекие края.

Лакинка, таким образом, как бы отражает весьма характерное для нашего образа жизни явление. Здоровое кровообращение страны, обмен людьми, движение молодого населения по необъятным просторам нашей Родины. И в то же время есть интересные примеры привязанности лакинцев к Лакинску. Здесь ценят то, что называют рабочими династиями.

Владыкой мира станет труд! Эти слова пролетарского гимна стали знаменем мира социализма. И теперь, когда этот новый мир уже имеет свою историю, мы видим впечатляющие приметы нового понятия знатности рода, фамильной гордости. В старое время знатный титул наследовался не по заслугам, а по рождению. Теперь знатность фамилии определяется только трудовым вкладом всех ее поколений в общее дело.

Мне хочется рассказать о сестрах Кировых - Анастасии и Клавдии.

Анастасия Георгиевна Кирова уже давно носит фамилию своего мужа, мастера ткацкого цеха Кириллина. Ее сестра Клавдия Георгиевна замужем за помощником мастера Завьяловым. Обе сестры уже на заслуженном отдыхе. Кириллины живут в дачном городке возле станции Ундол. Здесь живут не только пенсионеры. Это садово-огородные участки рабочих и служащих фабрики, составившие город-спутник Лакинска.

Я был приглашен сюда на семейную встречу. Хозяин дома показал свои достижения в сельском хозяйстве. Впрочем, они были и на столе, все первой свежести, прямо с куста и дерева. За столом заговорили о детях. У Кириллиных дети достойно представляют эту фамилию на дальнем рубеже страны. У Завьяловых вся семья трудится здесь. "Отец и сын" - так был назван очерк в газете "Лакинка" об отце и сыне Завьяловых, оба - помощники ткацкого мастера. Обслуживают один комплект. Сделали его передовым. Комплект стал частью их личной жизни.

Теперь сын женится на ткачихе. Трудовая династия Кировых омолаживается, и вклад ее в общее дело продолжается.

Прозвучали за столом песни. Сначала сестры Кировы отдали дань сердца своим предшественникам - комсомольцам гражданской войны, затянув звонкими голосами: "Там, вдали за рекой, уж погасли огни" - песню с таким печальным концом: "Ты, конек молодой, передай дорогой, что я -честно погиб за рабочих". Потом они так же хорошо спели "Враги сожгли родную хату" и "Медсестра, дорогая Анюта". После этих протяжных песен как бы стряхнули с души горесть и зазвучала рассыпчатая дробь:

А ну-ка, дай песню, Калуга,

Ходи веселей, Кострома!

В клубе заседает совет пенсионеров. Встретил там Евдокию Ивановну Кузьмину. В минувший приезд она о своем возрасте сказала: без четырех восемьдесят. А теперь: без пяти девяносто.

Опять хлопочет о какой-то старушке, которую дети до того довели, что она из дома ушла и живет в сарае. Рассказывает, как ездила в совхоз помогать в уборке овощей: "И нам польза и обществу".

Вспомнилось высказывание Льва Толстого: "Мне кажется, что со временем вообще перестанут выдумывать художественные произведения... Писатели, если они будут, будут не сочинять, а только рассказывать то значительное или интересное, что им случилось наблюдать в жизни".

В Московский государственный музей Николая Островского приехали бригадиры лучших комсомольско-молодежных бригад Лакинки, соревнующихся за право называться бригадой имени Павла Корчагина.

В музее Николая Островского идет вечер, посвященный 72-летию со дня рождения первого лауреата премии Ленинского комсомола писателя Николая Алексеевича Островского. Это вечер нескольких поколений. В зале ветераны гражданской и Великой Отечественной войн, представители стахановского движения, комсомольцы и пионеры.

Людмила Воронова, Маро Псардия, Валентина Шиманова и секретарь цеховой комсомольской организации прядильщица Галина Семенова рассказывают присутствующим о том, как текстильщики Лакинска трудятся в первом году десятой пятилетки, как они выполняют свои социалистические обязательства, принятые в честь 50-летия со дня пуска в эксплуатацию прядильной фабрики.

Газета "Комсомольская правда" опубликовала беседу с Раисой Порфирьевной Островской.

"В музее был вечер, посвященный 72-летию Николая Алексеевича. Было много гостей. Были в музее в тот вечер и комсомольцы с текстильной фабрики имени Лакина, которые рассказали о о своих трудовых успехах. Невозможно сосчитать все коллективы и бригады, которые носят имя Островского или Павки Корчагина.

И все они включились в юбилейную вахту "60-летию Октября60 ударных недель!". В музее недавно открылся новый зал.

И каждый день туда поступают трудовые рапорты участников вахты. В них для меня будто снова^звучит голос Николая Алексеевича, голос его Павки",

Владимирская "Комсомольская искра" так отозвалась об этой встрече:

"Это была не праздная поездка в Москву. Молодые рабочие ордена Трудового Красного Знамени фабрики имени Лакина, бригадиры комсомольско-молодежных бригад, ткачиха Маро Лсардия, прядильщица Людмила Воронова, мотальщица Валентина Шиманова к ней готовились давно.

В своих трудовых коллективах они провели собрания, приняли повышенные социалистические обязательства в соревновании за право называться бригадами имени Павла Корчагина..."

ПИСЬМО ПЯТОЕ

Первый красный директор Лакинки Федор Иванович Тюрин. - Преемственность фабричного руководства. - Оперативка.

В архиве С. Ф. Жучкова сохранились воспоминания Г. Никифорова о первом красном директоре Федоре Ивановиче Тюрине.

В середине декабря 1917 года Тюрин вернулся домой с войны м не успел сесть за стол, как в избу вошел его старый товарищ.

- Завтра на фабрику приходи. Общее собрание проводить будем!

Это было первое собрание рабочих ундольской ткацкой фабрики. Впервые в жизни они пришли выбирать свое руководство - правление фабрики. Кого поставить председателем? Здесь несколько десятков человек, и каждому революция дала право быть на этом высоком посту. Так кого же?

- Тюрина Федора Ивановича! - пронеслось по рядам. - Человек хоть и беспартийный, а вполне революционный. Да и грамоте кое-что знает!

- Правильно, пиши Тюрина! - поддержали другие.

Фабрика стояла. Не было топлива, продовольствия, сырья. Был лишь остаток товаров на складе, который решили использовать на нужды фабрики и рабочих. Ткацкая держалась на допо,топной паровой машине. Об электричестве не было и понятия. А жилья - всего несколько казарм. В каждой комнатушке ютилось по 10- 12 человек. Вот с чего начинали строить новую жизнь. Когда приступили к строительству новой прядильной, Федору Ивановичу часто звонили из Москвы Валериан Куйбышев и Серго Орджоникидзе. А если происходила заминка, он сам выезжал в Москву.

За один год построили новое предприятие и рабочий поселок - 14 двухэтажных деревянных домов, общежитие, амбулаторию, столовую, баню, клуб.

Когда заговорили о том, чьим именем назвать фабрику и поселок, Федор Иванович сказал:

- Лучшим будет, по-моему, имя Лакина, большевистского агитатора, погибшего здесь от руки черносотенцев!

И все с ним согласились.

Последние годы жизни Федор Иванович, уже будучи глубоким стариком, прожил в родном селе Хренове, рядом с Лакинском.