SOS

Буров ушел, а Люда, смотря перед собой сухими, невидящими глазами, мысленно произносила страшные клятвы навсегда уйти отсюда. Разве нужна она ему, если он не сделал разницы между нею и табуреткой, на которой она сидела!

Она уйдет отсюда, чтобы заняться самым тяжелым трудом, как это делают передовые люди. Если знаменитый дирижер в свободное время водит автобус, если Мария Сергеевна Веселова-Росова, ученый с мировым именем, каждый день ездит в оранжерею, занимаясь там черной подсобной работой среди любимых цветов, то Люда пойдет в больницу, в детскую больницу, будет выхаживать там самых тяжелых больных...

Когда Люда вернулась после работы домой, то застала там Елену Кирилловну и Бурова. Оказывается, они где-то встретились!

Мария Сергеевна обнимала Бурова, крепко целуя его в обе щеки.

- Спасибо, родной. Спасибо тебе, богатырь наш, от науки.

Буров наклонился и поцеловал руку Марии Сергеевны.

- Включать в Африке нашу аппаратуру мог каждый. Подвига в этом нет никакого

- Подвиг в том, что все в мире изменилось, - проговорила Мария Сергеевна, садясь и тяжело дыша после быстрой ходьбы.

- Теперь позвольте и мне, - сказала Елена Кирилловна, вставая и подходя к Сергею Андреевичу.

Она притянула к себе голову Бурова и, встав на носки, поцеловала его.

Люда вспыхнула и отвернулась. Она бы выбежала из комнаты, если бы не побоялась выдать себя.

- Очень трудно разобраться, что происходит сейчас на Западе, - сказала Мария Сергеевна. - Представьте, к нам с особой миссией прибыла американская миллиардерша...

- Мисс Морган? - спросил Буров.

- Вы знаете ее? Завтра она посетит наш институт. Она распоряжается моргановским фондом женщин и передает его Всемирному Совету Мира для использования Б-субстанции в целях предотвращения ядерных войн.

- Они уже предотвращены, - спокойно сказал Буров, усаживаясь в кресло и доставая сигарету. - Вы разрешите? - спросил он Марию Сергеевну.

Люда отметила, что он начал курить.

- Вы, кажется, близко знакомы с ней, Сергей Андреевич? - безразличным тоном спросила Елена Кирилловна.

- Да, встречались в Африке, - так же безразлично ответил Буров, выпуская клуб дыма.

- Что же она там делала? Удовлетворяла свое любопытство в джунглях?

- Она ухаживала за умирающими, работала в госпитале, подкладывала негритянкам, страдающим лучевой болезнью, судна.

Елена Кирилловна поморщилась:

- Что это? Современная эксцентричность американки?

- Я встречалась с нею в Доме дружбы, - вставила Мария Сергеевна. - По крайней мере, одета она удивительно просто.

- Эта простота дороже роскоши, - презрительно бросила Шаховская.

- Это не эксцентричность, а раскол, - улыбнулся Буров.

- Раскол? - повернулась к нему Елена Кирилловна.

- Да. Когда дело доходит до уничтожения апокалипсической саранчи, раскол не щадит и семьи магнатов, - непонятно для Люды ответил Буров

Шаховская отвернулась к окну.

- Итак, друзья мои, приготовьтесь к завтрашнему визиту, - сказала Мария Сергеевна, поднимаясь с кресла.

Елена Кирилловна охватила виски ладонями, словно у нее разболелась голова.

- Хорошо, я приготовлюсь, - объявила Люда.

Буров не обратил на эту реплику никакого внимания.

- Надеюсь, американка не придет в нашу лабораторию? - небрежно поинтересовалась Елена Кирилловна.

- Нет, нет, - заверила Веселова-Росова. - Чисто официальный визит. Принимать ее лучше всего в кабинете академика.

- Но там рояль, - вдруг вспомнила.

Люда. Мария Сергеевна задумчиво улыбнулась.

- Да... Наш Амас Иосифович любит играть "Лунную сонату", если что-нибудь не получается.

- Значит, он часто играет, - снова вставила Люда.

Мария Сергеевна нахмурилась.

- А ты оденься завтра как следует, - строго сказала она дочери.

- Может быть, я могу не приходить? - спросила Елена Кирилловна.

- Нет, дорогая, что вы! Она специально интересуется вами, женщиной участницей открытия. Это связано с какими-то формальностями использования фонда.

Елена Кирилловна пожала плечами.

Буров встал:

- Ну что ж, значит, завтра свистать всех наверх. Начнем дипломатическое плавание...

- Я надену домино, а Елена Кирилловна - кокошник, - заявила Люда и с независимым видом вышла из комнаты.

Елена Кирилловна проводила ее настороженным взглядом

- Кокошник! - усмехнулся Буров и, приветственно подняв руку, ушел.

На следующий день заместитель директора института профессор Веселова-Росова принимала американку мисс Морган.

Лиз, улыбаясь, быстро вошла в ее кабинет.

- Я счастлива пожать руку такому видному ученому, который заставляет гордиться собой всех женщин мира, - сказала она.

Мария Сергеевна радушно усадила ее.

Лиз рассматривала простое убранство профессорского кабинета, портреты ученых на стенах.

- Великие физики... Я не всех знаю. О! Это Курчатов!.. И две женщины...

- Мать и дочь, - подсказала Мария Сергеевна.

- О да! Мария и Ирэн Кюри!.. Как странно, физика оказывается женской областью. Она была бы страшной областью, если бы не ваши последние открытия.

- Справедливость требует отметить: Б-субстанция открыта мужчиной, физиком Буровым, у него была лишь одна помощница.

- О-о! Я уже знаю. Я должна ее увидеть. Мне это крайне необходимо! Вы мне устроите это, дорогой профессор?

- Я думаю, что Сергей Андреевич Буров согласится. Вы ведь встречались с ним?

- О-о! Сергей Буров, Сербург... Еще бы! Он никогда не видел меня в платье. Противоядерный костюм, монашеское одеяние сестры милосердия. Правда, странно?

- Вы сейчас встретитесь с ним, он ждет вас в кабинете академика. Я от всей души благодарю вас, мисс Морган, за передачу вашего фонда для антиядерных целей.

- Так поступила бы каждая женщина, которая видела то, что мне привелось, дорогой профессор. Позвольте мне вас поцеловать.

И американка обняла Марию Сергеевну.

Мария Сергеевна сама провела Лиз в кабинет академика, находившийся в другом конце коридора, - огромную комнату с лабораторными столами, столом для заседаний, роялем, киноэкраном и черной доской с мелом.

Буров, сидевший у окна в ожидании американки, поднялся им навстречу.