Мафия заказывает

В кабинете наступила тишина.

VII

Испытание Тягостное молчание разорвал телефонный звонок. Павлов выслушал абонента и внимательно посмотрел на Ильина:

- Я как чувствовал, что не уйти этим "авторитетам" от ответственности за их злодеяния. Знаешь, куда сейчас поедем? Ни за что не угадаешь! На квартиру к Тузу: он только что свою жену из окна выкинул, и есть тому три свидетеля. Так что поедем и давай прищучим этого сукиного сына. Сколько веревочке ни виться, а кончик будет. Если за серию заказных убийств взять не смогли из-за отсутствия доказательств, то хотя бы здесь отыграемся. Сейчас обрадую Антонова и - вперед.

Туз жил недалеко от Кутузовского проспекта в престижном доме добротной каменной кладки. У подъезда толпились зеваки, с нездоровым любопытством глазеющие на неподвижное женское тело, распростертое на сером асфальте.

Ильин бегло кинул на неё взгляд и отметил про себя: "Она не одета, что подтверждает версию: муж расправился с ней во время ссоры. Если бы это было самоубийство, то женщина, вероятно, надела бы лучшее платье, чтобы выглядеть красиво и после смерти. Но, с другой стороны, её прическа безукоризненна, несмотря на падение, у неё подведены брови и губы накрашены, словно она готовилась к такому... Но нет, скорее, у Туза не выдержали нервы, и он вытолкнул в окно жену, которая, может быть, собиралась пойти на свидание. Ну что же, посмотрим, что скажет он сам".

Ильин поднялся наверх, где уже находились сотрудники милиции и Павлов. Туз сидел посредине большой комнаты, оглушенный несчастьем, внезапно обрушившимся на него. Не стесняясь его присутствия, участковый инспектор, гордясь всеобщим вниманием, радостной скороговоркой спешил сообщить о своем неожиданном успехе:

- Только я зашел во двор и подошел к Никифоровой и Петровой пенсионеркам, как услышал шум скандала и драки. Посмотрели мы невольно вверх и увидели в окне женщину, сидящую на подоконнике. Правой рукой она держалась за среднюю стойку рамы, а левой отталкивала от себя вот этого мужчину, - и участковый указал на Туза, который, не в силах вымолвить ни слова, только отрицательно замотал головой. А участковый с жаром продолжал: - Тут мы все увидели, как она качнулась, - он попытался изобразить, как выпадала женщина, выгнув спину и запрокинув назад голову, и тут муж её руку от оконной рамы оторвал, и она полетела вниз.

- Да не так все было! - взвился со стула Туз. - Так только со стороны могло показаться! Да, мы повздорили, не отрицаю. Но она сама заявила, что сейчас в отместку мне прямо у меня на глазах покончит с собой, выбросившись из окна. Сорвала с себя халат, хотела надеть самое нарядное платье. Но я ей не дал, не желая доводить дело до крайности. А она, когда я платье у неё из рук вырвал, прямо в комбинации к окну подскочила, на подоконник села и стала раскачиваться. Я видел, что она в невменяемом состоянии, и, желая предотвратить несчастье, бросился к ней. Да, я действительно схватил её за руку, которой она опиралась об оконную раму, надеясь удержать падающую Нину и втянуть обратно в комнату. Но не удержал. Она в тот момент, когда я схватил её руку, сопротивляясь, резко дернулась назад, её рука выскользнула из моей, и она полетела вниз без единого вскрика. Ужасно, это ужасно! Дайте же мне спуститься туда к ней вниз, хотя бы проститься!

Участковый инспектор шагнул вперед и силой усадил пожилого человека на стул. Что осталось от всесильного воротилы подпольного бизнеса! Перед членами следственно-оперативной группы сидел раздавленный горем, вмиг постаревший человек, измученный болезнями и тревогами. Ильин вдруг поймал себя на том, что в данном случае Туз невиновен. Скорее всего, так и было: пытался остановить жену, удержать её, а со стороны это выглядело как убийство, заверенное тремя свидетелями, один из которых - сотрудник милиции. Да ещё наверняка всю эту сцену, трактуемую как убийство, могли видеть из дома напротив.

И словно подтверждая его предположение, в комнату вошел молодой стажер прокуратуры и доложил Павлову шепотом, впрочем слышным по всей квартире, что он нашел ещё одного свидетеля, видевшего, как мужчина выталкивает из окна полураздетую женщину.

"Все, круг замкнулся. Тузу теперь не открутиться, будь он хоть сто раз невиновен, - подумал Ильин. - Все-таки есть возмездие на этом свете!"

- Ну а из-за чего ссора-то вышла? - Павлов спросил с нарочитым безразличием, давая понять, что сам факт преднамеренного убийства уже установлен и не вызывает сомнений.

Туз обреченно посмотрел на пожилого следователя. Можно было бы рассказать ему об увлечении жены молодым мужиком, мошенником и картежником, который внезапно исчез из её жизни. Конечно, при этом утаить, что исчезновение организовано им самим. Туз вспомнил, как пала духом жена в последнее время. Особенно её подкосило известие о том, что любовник уехал один и прихватил с собой её драгоценный браслет. Туз знал, что в течение месяца она дважды искала взаимности у молодых мужчин, партнеров по теннису. Но почему-то ничего не получалось. Скорее всего, сама мысль, что с ней встречаются только из-за денег, что без них ей не найти взаимности, отравляла её отношения с поклонниками. И эти неудачные романы тем более разжигали ненависть к мужу, изгнавшему с позором мужчину, которого она искренне любила. Их отношения становились все хуже и хуже, скандал следовал за скандалом, и она все чаще угрожала ему самоубийством. Вначале хотела попугать, а потом и сама утвердилась в мысли, что раз она не может вызвать бескорыстного ответного чувства, то и жить больше не стоит. И вот наступила развязка. Но ведь нельзя говорить все это следователю, закапывая себя ещё глубже: кто же поверит, что, зная об увлечениях жены, он продолжал её любить и не только не убивал, но и искренне горюет о её безвременной гибели. Да и сила у него уже не та, чтобы удержать семидесятикилограммовое тело жены. Но разве объяснишь все этим тупым, да ещё явно настроенным против него ментам?

И Туз, с досадой махнув рукой, с печалью в голосе ответил:

- Да так, пустяки. Семейные ссоры, как и в каждой семье.

Павлов и Ильин переглянулись, подумав об одном и том же: этот человек невиновен. Но все сложилось так, что установленные обстоятельства и показания свидетелей были против него. И даже пуговица его рубашки, оторванная во время возни у окна, могла быть истолкована как активное сопротивление жертвы, пытающейся спастись от озверевшего мужа. Наверняка найдутся свидетели её измен и постоянных семейных скандалов. Все вместе складывается в целостную картину преднамеренного убийства, пусть и совершенного в состоянии аффекта. Прощай, Туз! Теперь другие будут заправлять твоим криминальным бизнесом. И единственное, на что ты можешь рассчитывать, так это на более или менее приличное положение в зоне, поддерживаемое авторитетными друзьями с воли.

- Ну что, Алексей Петрович? Я же вам говорил, что мы все равно скоро увидимся! А вы не верили! - появившийся на пороге квартиры Антонов был по-праздничному весел.

Да, это была победа, пусть не лично его, Антонова, но победа справедливости. И он был счастлив: как же долго гулял на свободе этот негодяй! Как же долго"! И сколько раз в своем воображении Антонов представлял, как зайдет в квартиру и скажет: "Вы арестованы, Синельников!"

Обыск провели быстро: данное дело было совершенно ясным, а материалы, уличающие его в других преступлениях, Туз с его опытом и осторожностью дома не держал.

Туз обреченно расписался в протоколе и под конвоем пошел к выходу. Вслед за ним двинулись Павлов, Антонов и Ильин с понятыми. Внизу все ещё стояла толпа зевак. Увидев выводимого милиционерами Синельникова, они разом замолкли, глядя с любопытством и некоторой тревогой на человека, решившегося на убийство. Туз попросил разрешить ему попрощаться с женой, и Павлов не отказал. Тот подошел и с минуту постоял над трупом, склонив голову. Ему захотелось наклониться и поцеловать бледную щеку любимой, но он не решился в присутствии любопытных зрителей. Ограничился лишь тем, что протянул руку и погладил похолодевшее плечо. Все молчали, он прошел, сопровождаемый милиционерами, к машине и, когда уже садился в нее, подталкиваемый дюжим старшиной, услышал, как кто-то с неприязнью сказал: "Убил, а теперь жалеет! Притворяется, сволочь!"