Влюбленный дьявол

.......................................................................

- О, мой Альвар! - воскликнула Бьондетта.- Я победила! Теперь я счастливейшее из созданий!

У меня не было сил вымолвить слово; я испытывал необыкновенное смущение, скажу больше - я окаменел от стыда. Она соскочила с кровати, бросилась к моим ногам и стала снимать с меня башмаки.

- Что ты, дорогая! - воскликнул я.- Зачем это унижение...

- Ах, неблагодарный,- отвечала она,- я служила тебе, когда ты был всего лишь моим повелителем. Дай же мне теперь служить моему возлюбленному.

В мгновенье ока я оказался раздетым; волосы мои были аккуратно убраны в сетку, которую она нашла у себя в кармане. Её сила, энергия и ловкость были столь велики, что я не мог сопротивляться им. С тою же быстротой она совершила свой ночной туалет, погасила свечу и задёрнула полог.

И тут она спросила нежным голоском, с которым не могла бы сравниться самая сладостная музыка:

- Дала ли я моему Альвару такое же счастье, как он мне? Но нет! Я всё ещё единственная счастливая из нас двоих; но скоро и он будет счастлив, я так хочу. Я дам ему упоительное блаженство, всю полноту знания, я вознесу его на вершины почестей. Любимый мой, хочешь ли ты быть превыше всех созданий, подчинить себе, вместе со мной, людей, стихии, всю природу?

- О, дорогая моя Бьондетта! - отвечал я, правда, сделав над собой усилие.- Мне достаточно одной тебя, ты одна - желанье моего сердца.

- Нет, нет,- быстро возразила она.- Тебе не должно быть достаточно одной Бьондетты. Меня зовут не так. Ты дал мне это имя, оно нравилось мне, я охотно носила его; но нужно, чтобы ты знал, кто я... Я дьявол, мой дорогой Альвар, я дьявол...

Произнеся это слово с чарующей нежностью, она зажала мне рот поцелуем и тем самым лишила меня возможности отвечать. Как только я вновь обрел способность говорить, я сказал:

- Перестань, моя дорогая Бьондетта, кем бы ты ни была, перестань повторять это роковое имя, не напоминай мне о заблуждении, от которого я давно уже отрёкся.

- Нет, мой дорогой Альвар, нет, это совсем не было заблуждением; но мне пришлось заставить тебя так думать, мой бедный мальчик. Пришлось обмануть тебя - нужно же было заставить тебя образумиться. Ваш род бежит от истины. Лишь ослепив вас, можно дать вам счастье. О, ты будешь безмерно счастлив, стоит только пожелать. Я обещаю осчастливить тебя. Ты уже убедился, что я не так страшен, как меня малюют.

Эта болтовня окончательно привела меня в замешательство. Я не хотел поддерживать разговор, и опьянение чувств, в котором я находился, способствовало этому добровольному самообману.

- Отвечай же,- настаивала она.

- Что же я должен ответить?

- Неблагодарный, положи руку на это сердце, которое боготворит тебя быть может, и твоё зажжётся хоть каплей тех чувств, которые переполняют меня. Пусть и в твоих жилах вспыхнет хоть на мгновенье упоительное пламя, горящее в моих. Смягчи, если можешь, звук этого голоса, созданного, чтобы возбуждать любовь, которым ты сейчас пользуешься лишь для того, чтобы пугать мою робкую душу. Скажи мне, наконец, если можешь, но с той же нежностью, какую я испытываю к тебе: "Мой дорогой Вельзевул, я боготворю тебя..."

При звуке этого рокового имени, хотя и произнесённого таким нежным тоном, меня охватил смертельный ужас. Я оцепенел от изумления, мне казалось, что душа моя погибла, если бы не глухие угрызения совести, раздававшиеся где-то в потаённом уголке моего сердца.

Вместе с тем моя чувственность пробудилась с такой силой, что разум уже не мог совладать с ней. Она предала меня, беззащитного, в руки моего врага, который воспользовался этим и без труда овладел мной.

Он не дал мне опомниться, задуматься над совершённым проступком, коего он был не столько соучастником, сколько виновником.

- Ну вот, теперь наши дела устроены,- сказал он тем же голосом, к которому я успел привыкнуть.- Ты искал меня: я последовал за тобой, служил тебе, помогал, выполнял всё, что ты хотел. Я желал овладеть тобой, но для этого нужно было, чтобы ты добровольно предался мне. Конечно, первой уступкой с твоей стороны я обязан кое-каким хитростям; но что касается второй - ты знал, кому предаёшься, я назвал себя, и ты не можешь ссылаться на своё неведение. Отныне, Альвар, наш союз нерасторжим, но чтобы упрочить его, нам необходимо лучше узнать друг друга. И поскольку я уже знаю тебя почти наизусть, чтобы сделать это преимущество обоюдным, я предстану перед тобой в своём настоящем виде.

Не успел я опомниться от этой странной речи, как рядом со мной раздался резкий свист. В ту же минуту окружавший меня мрак рассеялся; карниз под потолком оказался весь покрыт огромными улитками; их рожки быстро шевелились и вытягивались, излучая пучки фосфорического света, который от движения становился ещё ярче.

Наполовину ослеплённый этой внезапной иллюминацией, я бросил взгляд на постель рядом с собой. Но что я увидел вместо прелестного личика? О, небо! отвратительную голову верблюда. Громовым голосом она произнесла своё зловещее Che vuoi?, которое некогда повергло меня в такой ужас в пещере, разразилась ещё более зловещим хохотом и высунула бесконечно длинный язык...

Я вскочил и, зажмурив глаза, бросился ничком на пол под кровать. Сердце моё, казалось, готово было выскочить из груди, я задыхался, мне не хватало воздуха. Не знаю, сколько времени я провёл в этом неописуемом состоянии, как вдруг почувствовал, что кто-то теребит меня за руку. Ужас мой возрос ещё более. Когда я всё же заставил себя открыть глаза, яркий свет ослепил их. Однако он исходил уже не от улиток - их не было на карнизе; это было солнце, светившее мне прямо в лицо. Кто-то снова потянул меня за руку: я узнал Маркоса.

- Э, господин кавалер, когда же вы собираетесь ехать? - спросил он.Если вы хотите ещё сегодня добраться до замка Маравильяс, вам нельзя терять времени, скоро полдень.

Я не отвечал. Он внимательно посмотрел на меня.

- Как? Вы всю ночь пролежали одетым? Значит, вы спали без просыпу 14 часов. Как видно, вы порядком утомились. Ваша супруга так и думала, вот почему, вероятно, не желая стеснять вас, она переночевала у одной из моих тёток. Но она оказалась проворнее нас с вами. По её распоряжению, вашу карету с самого утра привели в порядок, и вы можете ехать. Ну, а вашей супруги вы уже здесь не застанете. Мы дали ей хорошего мула, она хотела воспользоваться утренней прохладой и отправилась вперёд вас. Она будет поджидать вас в первой же деревне на вашем пути.