Страница 6 из 13
– Пойдем прогуляемся? – предложила Инна сестре. – Что-то в доме душно стало.
– И правда, пока они все не приведут себя в порядок, потехи не жди, – подхватила Наташа. – Разве что тетя Ингрида устроит скандал из-за плохо накрахмаленного белья или, наоборот, из-за перекрахмаленного. Всегда найдет к чему придраться. Жуткая стерва.
У Инны сложилось такое же мнение. Гости уже расползлись по дому. Всюду слышались звуки хлопающих дверей. Потекла вода из кранов. Словом, дом наполнился звуками и ожил. По пути в сад сестры продолжили экскурсию по дому.
– А здесь что? – спросила Инна, указывая на очередную дверь.
– Туалетная комната, – сказала Наташа.
– Туалет?
– Нет, я же говорю, туалетная комната. Там не один унитаз. Зайди, убедись сама.
Инна последовала предложению сестры. Тем более, что давно ощущала настойчивые напоминания своего организма о необходимости такого визита. Она вошла внутрь и обмерла. Действительно туалетная комната, но это слабо сказано. Чего тут только не было понапихано.
Прямо в пол вмурована огромная ванна. Повсюду зеркала, сверкающая сантехника. Металлические краники очень сложной конструкции и совершенно не понятно для чего предназначенные. Кнопочки и хитро устроенные полочки. И, уж само собой, от пола до потолка туалетная комната была выложена испанским коллекционным кафелем.
Инна подошла к зеркалу, чтобы проверить, все ли у нее в порядке. Внезапно ее внимание привлекли к себе два мелких предмета, брошенных на поверхности шкафчика с чистыми полотенцами и махровыми простынями. Инна наклонилась поближе, чтобы рассмотреть непонятные штучки.
Очевидно, кто-то забыл тут контактные линзы. В этом не было ничего удивительного. Шкафчик стоял прямо перед зеркалом. Должно быть, кто-то хотел вставить линзы, но потом его что-то отвлекло, и он ушел, позабыв про них. Инна вышла и показала Наташе свою находку.
– Смотри, что я нашла, – сказала она. – Кто у вас в доме носит контактные линзы?
– Даже сразу и не скажу, – пожала плечами Наташа.
– Что, никто?
– Напротив, почти у всех зрение слабое. Вот и дедушка очки носит. И мои дяди, и их жены тоже. Да и Дюшу я в очках видела. Так что и не знаю, кто бы это мог забыть линзы.
– Ну, все равно, возьмем их с собой, – сказала Инна. – Потом спросим у твоих родственников. А то в ванной прислуга может на пол смахнуть. А линзы дорогие.
После посещения туалетной комнаты сестры наконец вышли в сад. Даже сейчас среди зимы огромный сад выглядел на редкость ухоженным и аккуратным. Выложенные камнем дорожки были расчищены, как и площадка перед домом.
– Тут у нас летом водоем, в нем золотые рыбки плавают. На зиму их в оранжерею переводят. А там у дедушки розарий. Он увлекается цветами. Прямо трясется над ними. А тут я разбила альпийскую горку, получилось очень неплохо. Даже дедушка меня похвалил.
Но Инна не слушала болтовни сестры. Все ее внимание было привлечено к странной сцене. Эмилия Карловна, стоя у «черного» хода в наспех накинутой на плечи шубке, что-то взволнованно рассказывала Зине, время от времени поднося руку с зажатым в ней носовым платком к глазам. Похоже, экономка плакала. Более странной наперсницы для того, чтобы излить душу, она вряд ли могла себе выбрать. Но тем не менее тоже наспех одетая Зина сочувственно гладила Эмилию Карловну по руке и утешала.
– Эмилия плачет, – сказала Инна Наташе.
Та прервалась на полуслове и посмотрела в сторону дома.
– Конечно, ей нелегко. Она уже привыкла считать себя хозяйкой и почти дедушкиной женой. А тут на нее Зина с Эдгаром свалились, а потом и все родные дедушки пожаловали. Сама видела, они Эмилию не любят и боятся, вот и доводят до слез. Бедняга, она даже к Зине смягчилась. Поняла: чтобы выстоять против остальных, ей нужен соратник.
Инна с Наташей направились к всхлипывающей Эмилии. Та быстро вытерла слезы и почти сердито посмотрела на них. Слова сочувствия застряли у Инны в горле. И вместо этого она спросила, когда будут обедать.
– В пять часов, – сухо сказала Эмилия Карловна и заторопилась обратно на кухню. – Зина, идем. Работа сама собой не сделается.
Сестры продолжили обход сада. В одном месте Инна остановилась и удивленно спросила у Наташи:
– Кто это там?
– Где?
– Вон в кустах сидит, – сказала Инна. – Вроде бы человек какой-то.
– Да, точно! – удивилась Наташа. – Эй, кто там в кустах?
Ее крик возымел странное действие. Кусты затрещали, а человеческая фигура начала стремительно удаляться. Сестры кинулись следом. Но беглец оказался проворней, он выскочил из сада прежде, чем его успели догнать. Сестры остановились возле открытой калитки. В обе стороны уходила пустынная улица.
– Ты его рассмотрела? Кто это был? – отдышавшись, спросила Наташа у сестры.
– Не знаю, по-моему, какой-то мужчина. Лица я не разглядела.
– И я тоже. Что бы ему делать у нас в саду?
– Может быть, вор?
– Среди бела дня? И почему обязательно вор?
– Если не вор, то зачем ему срываться с места и бежать сломя голову?
– Как-то странно, – сказала Наташа. – Пошли посмотрим на следы.
Они вернулись к кустам, где заметили загадочного мужчину. Но там ничего не оказалось, кроме нескольких окурков сигарет и массы следов мужских ботинок.
– Он тут долго стоял, – сказала Инна. – Замерз, начал топтаться на месте. Кого он ждал?
– Ясно, что не нас, – пожала плечами Наташа. – Иначе бы не убежал. Должно быть, какой-нибудь местный пьяница. Решил посмотреть, нельзя ли тут чем-то поживиться.
Слова сестры ничуть не убедили Инну. Во-первых, пьянчужке было явно не по карману курить облегченный «Camel», разве что он его где-то стянул. Ну и во-вторых, вряд ли пьяница стоял бы в кустах так долго. Чтобы понять, что ничего ему в доме, где полно гостей, не светит, хватило бы и нескольких минут.
Инна встала на то место, где околачивался неизвестный, и огляделась по сторонам. Сзади была сплошная каменная стена. А прямо перед ней оказались два окна спальни и окно кабинета Роланда Владимировича. Все окна были плотно задернуты шторами. Так что разглядеть там что-то было вряд ли возможно. Инна недоуменно пожала плечами и пошла следом за Наташей в дом.
Едва они успели привести себя в порядок, как прозвучал звонок к обеду. Инна спустилась вниз одной из первых. В гостиной уже находился Алексей Роландович и его жена, которая беседовала со своим свекром. Вид у нее при этом был страдальческий, словно у христианской мученицы. И Инна не удивилась, что Роланд Владимирович поспешил оставить свою невестку в обществе супруга.
– До чего нудное существо, – прошептал он Инне на ухо. – Ценю ее прекрасные качества, но она наводит на меня тоску. В ее обществе я чувствую себя так, словно мне не семьдесят семь, а все двести.
– Вы выглядите на пятьдесят, – шепнула в ответ Инна.
Роланд Владимирович от ее комплимента расцвел и попытался погладить Инину руку. Это не прошло не замеченным для его родных и Эмилии Карловны. Бедная женщина стала бледней простыни и срывающимся голосом предложила гостям пройти в столовую, где уже ждал сервированный стол. Все прошли в столовую и чинно расселись вокруг огромного овального стола. Последней к гостям присоединилась Стася, одетая в спортивный костюм и кроссовки.
– Пробежалась перед обедом, – пояснила она свое опоздание. – Тренер велел мне за праздники сбросить килограмм. Иначе рискую вылететь из сборной.
Ингрида брезгливо сморщила носик, когда Стася плюхнулась рядом с ней. На первое подали странного вида холодную коричневую жидкость, в которой плавал изюм, орехи и сухофрукты. К супу подавалась сметана и сливки. Инна осторожно попробовала и поняла, что это холодный суп из черного хлеба с пряностями. На вкус было не так уж плохо, хотя для середины зимы несколько странный выбор.
На второе подали страшно пересоленную свинину в соусе, который явно передержали на огне. Картофельное пюре тоже попахивало дымком. Меню дополняли котлеты с горошком и цветной капустой и странного вида отварные изделия из теста и творога, обильно политые соленым сметанным соусом.