Страница 3 из 46
Одним словом и теперь не смотря на годы, он продолжал оставаться красавцем мужчиной с благородным сердцем и хорошими манерами. Многие женщины со скрытым придыханием в груди, глядя ему вслед, с сожалением в голосе говорили:
- Какой мужчина!... К сожалению, таких - уже больше не делают. Куда катится этот мир?...
Да Фридрих помнил как его Гретхен, покойной и милой красавице Гретхен, говорили её болтушки подруги:
- Грета, какая ты всё-таки счастливая. Дождалась своего принца на белом коне.
Гретта смущенно краснела и прятала взгляд от назойливых подруг.
Да...
Как давно это было.
С тех пор, пожалуй, прошла целая вечность. Они полюбили друг друга. Потом поженились. У них родились дети: всегда жизнерадостный Ханс и прекрасная Ева.
А потом была война.
Фридриха забрали на фронт.
И это была - Россия.
Ему удосужилось попасть адъютантом при генеральном штабе 6-й армии, под командованием фельдмаршала Паулюса.
Он всегда ненавидел эту войну. Тем более, не разделял того сумасшедшего псевдопатриотизма, граничащего с фанатизмом и не верил в "избранность" и "превосходство" нации, так жестоко и слепо истребляющей другие народы. Это было не просто, неверие или предвзятость. Это было подлинное Знание.
Свой род Айнхольцы вели с тех седых времён, когда Европа была свободной территорией и не знала ещё разрушительных войн и разделов на государства. Это было задолго до возникновения Великой Римской Империи. Не говоря уже о Германии, как о государстве. Испокон веков этот род жил в лесах, тысячелетиями накапливая и трепетно храня свои тайные знания и мудрость. Предки поговаривали, что когда-то очень давно они вели тесную дружбу с лесными народами, чьё существование так упорно, со слепой яростью старались вычеркнуть и стереть со страниц истории, патриархи, в последствии укоренившие религиозные культы. Память о троллях, гномах, эльфах, ундинах и многих других представителей этих народов, ушедших в тень и затаившихся от ненавистных "хозяев земли", сохранилась лишь в преданиях и мифах, которые впоследствии облекли в личину суеверий и вымыслов.
Знания, передаваемые из рода в род, по традиции только устно, дабы исключить искажения и оградить от шарлатанов и фальсификаторов, обретали всё новые формы, на ряду, с изменениями, происходящими в жизни самого человека. Одни грани стирались, другие преобразовывались. Что-то отмирало как изжившее в себе и ненужное. В то время как, прибавлялось новое. Но одно было главным - Знание должно было жить и приумножаться. Считалось, что род был обречён на вымирание, если знание по каким-нибудь причинам не передавалось по наследству. И эту традицию свято чтили в роду Айнхольцев. Именно по этой причине он смог дожить до этих времён, в то время как остальные семьи представителей рода прекратили своё существование, ассимилировавшись и рассосавшись среди представителей населения планеты забыв, свои корни и не помня предков глубже четвёртого колена. Род без памяти был обречён на вырождение и деградацию. Люди утрачивали свои природные способности, ограничивая своё восприятие окружающего мира всего лишь элементарными пятью чувствами.
Потому Фридрих так болезненно и воспринимал, ту эпидемию истерии, завладевшую массами. Это было сделано благодаря умелому манипулированию тех, кто стоял у власти. Их власть ощущалась не так уж явно, как действия выдвинутой ими марионетки. У всех на виду был беснующийся Адольф, в то время как сами же кукловоды, скрывались под сумрачной тенью оккультной власти. Они управляли восставшей страной, с использованием своих тайных знаний. Завладев умами податливых масс, закулисные кукловоды, хотели взять реванш за своё предыдущее поражение и вернуть былое величие обречённой на гибель в веках Атлантиды.
Но какой ценой? - Закланием невинной жертвы на алтаре, в образе миллионов народов!
Барон фон Айнхольц осознавал весь ужас творящейся катастрофы, но смиренно выполнял свой долг и верил в торжество Истины. Долг заключался не в служении Фашистской Империи, а в служении Знанию, один из законов которого гласит: "Никогда не вмешивайся в распри и войны по своей воле. И если не в силах этого избежать, выполняй вменённые тебе обязанности, честно и беспрекословно. Помни, что ответственность ляжет на плечи того, кто тебя принудил к нарушению жизненных принципов".
Фридрих был благодарен судьбе, за то, что, будучи адъютантом, при штабе, ему не приходилось принимать участия в этом варварском истреблении человечества.
Суровой морозной зимой 1942-1943 он, как и многие другие, воюющие по обе стороны фронта, стал очевидцем и участником Сталинградской битвы. Даже сейчас по прошествию стольких лет, его сердце сжималось в твёрдый холодный комок. Дыхание замирало в груди, и всё тело пронзали миллионы ледяных иголок, при воспоминании, этих страшных событий.
Это был АД!
Казалось, что Лёд и Пламень ведут непримиримую битву, сметая всё на своём пути. Слепо используя человека в своих интересах, как ничего не значащий, вспомогательный, подручный материал. Люди верили, что были правы. Что, отстаивают незыблемые идеалы и интересы. Им и в головы не приходило то, что все они являются винтиками грандиозного механизма в борьбе двух извечно противоборствующих сил.
Это был циничный ужас войны. И в каждый миг солдаты, с трудом и болью, отрывая примёрзавшие к оружию руки, задавали себе вопрос, что лучше: найти избавление в геройской смерти, или продолжать бороться за жизнь из последних сил, в ожидании ещё более суровых испытаний. Те, кто остался в живых, голодные и обмороженные находились в состоянии полного исступления. Они, привыкли не реагировать на закоченевшие трупы, которых было так много, что их давно уже перестали уносить с мест сражений. Это были семена, посеянные глумливой Смертью, без намёка на дальнейшие всходы. Земля промёрзла и была твёрже камня. О захоронении не было и речи. Кое-где ещё пытались укладывать штабелями окоченевшие тела, осознавая всю бессмысленность этих действий. Мыслей о победе уже не было. Людям хотелось выжить. Просто выжить - любой ценой.
Всё разрешилось 1 февраля 1943 года. Фельдмаршал объявил о капитуляции. Но на этом ужасы не закончились. Впереди ожидали новые суровые испытания, в борьбе за выживание в концентрационных лагерях Советской России.
Фридрих фон Анхольц закрыл глаза. Как же давно это было... Но, события этой ужасной зимы, до сих пор так отчётливо и зловеще, будоражат воспоминания. Ужас, стужа, разрывы снарядов... стоны, крики, безумие и плач...
И снова суеверия
А день, становился таким, как и следовало ожидать, он был ослепительно солнечным и до умопомрачения жарким. А, что вы хотели? Начало июля.
Лето было в самом разгаре, и удушливый зной поглотил в себя всё, погружая в сомнамбулическое, томное состояние. Создавалось такое впечатление, что ещё мгновение и весь этот мир растает, как оплывшее липкое мороженное. И потом, растечётся, яркими красочными разводами. Жаркий день, цветами, смешается на палитре, неизвестного и сумасшедшего художника, для того, чтобы снова, отобразиться, на холсте, в обновлённой и свежей уже реальности. И утраченные цвета и оттенки обретут свою новую, яркую жизнь.
Из плавящегося, раскалённого асфальта исходил невыносимый и знойный жар. Он нехотя поднимался вверх и создавал колебания в вибрирующей атмосфере. Окружающее пространство, становилось нечётким, иллюзорно дрожащим, подобно рябому отражению на поверхности воды.
Деревья уже не сопротивлялись этому зною. Они покорно смирились с тем, что сверху их обжигало палящее солнце, а снизу - жаровня асфальта, расправившись с пожелтевшей и жухлой травой, подбиралась к ветвям, скручивая листочки в грязно-зелёные свитки, покрытые густым слоем ядовитой пыли.
Пыль, обогащённая почти всем содержимым таблицы Менделеева, уже давно стала продуктом нашего стремительного прогресса и неотъемлемой составляющей больших годов.
Город застыл, задыхаясь от этого пекла и изнывая от жары. Он хотел дождя...