Страница 3 из 33
- Входите, входите, господин Хейнс, - подбадривающе сказал Семвол.
- Простите, господин э... но мои ботинки...
- О, это ерунда, дорогой мой, - произнес полковник. С этими словами он быстро встал из-за стола, подошел к Хейнсу, взял его за руку и подвел к креслу.
Хейнс, совершенно растерянный, примостился на уголке, судорожно сжимая борта своего пиджака.
Семвол не сразу приступил к допросу. Он долго и пристально изучал его лицо, фигуру и бегающие, боящиеся света бледно-голубые глаза. Он наблюдал за застывшей на лице Хейнса не то виноватой, не то растерянной улыбкой.
- Как вы себя чувствуете, господин Хейнс? - наконец спросил полковник.
- О, превосходно, превосходно, господин э...
- Жорж, - подсказал полковник.
- Да, благодарю вас, господин Жорж. Я никогда не думал, что сейчас где-нибудь может быть это... - Он сделал широкий жест рукой.
- Это? - небрежно спросил Семвол. - На это, дорогой Хейнс, имеет право любой цивилизованный человек, и особенно люди, которые создали все. Я имею в виду ученых.
На слове "все" Семвол сделал многозначительное ударение.
Доктор Хейнс поморщил лоб и произнес сухо:
- Вы шутите, господин Жорж. Мы знаем, на что сейчас имеем право...
- Доктор Хейнс! - воскликнул Семвол.- Неужели вы серьезно думаете, что мы собираемся мстить вам, ученым, за причиненные нам страдания? Разве вы виноваты в том, что плодами вашего труда воспользовались варвары, случайно оказавшиеся у власти? Неужели вы думаете, что и мы такие же варвары, которые будут слепо мстить людям, обогащающим человеческую культуру и цивилизацию? Если вы так думаете, то вы глубоко нас оскорбляете.
Хейнс растерялся. Он заерзал на стуле, заволновался, заговорил срывающимся голосом:
- Простите меня, господин Жорж, если я вас обидел. Но если вы действительно так думаете, то я вам так обязан, так обязан... Как я хотел бы что-нибудь сделать, чтобы оправдать все то, что вы о нас думаете!.. Я готов отдать все свои знания, силы, опыт...
- Совершенно верно, доктор Хейнс, вы говорите святую истину. Именно это сейчас требуется. Нам не следует вспоминать обиды. Мы должны говорить на одном языке, на языке культурных людей, которые ненавидят войну.
- Да, - восторженно произнес Хейнс. - Это совершенно правильно.
- Я думаю, доктор Хейнс, что лачугу, подобную этой, - полковник небрежно обвел рукой свой кабинет, - вы приобретете значительно быстрее, чем вы думаете. Мы верим, что истинные ученые найдут свое призвание в обновленном мире...
- Конечно, конечно...
- Прежде чем закончить наш с вами разговор, я должен задать вам несколько вопросов, чтобы иметь представление, как вас лучше устроить. Если вы, конечно, разрешите.
- О, да, да...
- Вы работали в Отдельной лаборатории, руководимой доктором Роберто?
Хейнс вздрогнул.
- Да, - ответил он тихо, не понимая, откуда господин Жорж знает такие подробности.
- Ваши исследования касались главным образом атомного ядра?
- Почти... - испуганно прошептал Хейнс.
- Почему "почти"?
- Потому что собственно атомным ядром занимались другие лаборатории и институты, а мы пытались уйти несколько глубже...
- Как глубже?
- Мы занимались структурой частиц, из которых состоят атомные ядра, господин Жорж... Мы занимались структурой частиц, которые в физике называют "элементарными".
Семвол улыбнулся и, перегнувшись через стол, с виноватой улыбкой заметил:
- Вы меня извините, я в этих делах неуч. Поэтому прошу вас рассказать немного подробнее. Кстати, кажется, эти исследования были объединены под шифром "Омега"?
Хейнса охватил ужас. Его голос стал едва слышен.
- Да, господин Жорж. Вы очень информированы... Проект "Омега" разрабатывали под руководством доктора Роберто. Дело в том, что доктор Роберто, а также некоторые другие ученые теоретически предсказали еще до войны, что частицы, которые мы привыкли называть "элементарными", из которых построены ядра всех атомов во вселенной - протоны, нейтроны и электроны, в свою очередь имеют сложную структуру.
- Ну и что же? Я думаю, вы занимались "Омегой" в течение войны не ради доказательства каких-то теорий, а имели перед собой вполне определенную цель?
- Совершенно верно. Эта цель была... Эта цель была - страшное оружие войны... Слава богу, оно не было создано...
- Вот как! - сказал Семвол, откинувшись в кресло. - И как далеко зашли ваши исследования?
- Мне трудно судить о том, что делалось в связи с проектом "Омега". Мне известно, что теоретическое обоснование этой работы было закончено. Была также разработана схема ускорителя для рассеивания частиц большой энергии на протонах и нейтронах. Но что было дальше, мне не известно.
- Не известно? - удивился полковник Семвол. - Кем же вы работали у доктора Роберто, если вам не известны детали его исследований.
Хейнс виновато улыбнулся.
- Какую работу доверял вам доктор Роберто?
- Большую часть времени я работал по обеспечению лаборатории нужным оборудованием. Остальное время я занимался информацией.
- Ага, вот так, - произнес Семвол с оттенком разочарования. - Ну, и о чем вы информировали вашего шефа?
- Я переводил русские статьи.
- Русские статьи? Вы знаете русский язык, доктор Хейнс?
- Да, господин Жорж. Я когда-то жил в России, вернее, не в самой России, а в стране, которая называется теперь Западная Белоруссия. Правда, все статьи, которые я переводил, относились к довоенному времени, но тем не менее они были очень содержательны. Доктор Роберто их очень высоко ценил.
- Неужели русские тоже занимались вещами, подобными вашей "Омеге", да еще до войны? - недоверчиво спросил полковник.
- Ну, конечно!
- Вот оно что, - задумчиво произнес полковник. - Теперь я попрошу вас ответить мне еще на один вопрос. Кто из ваших товарищей ближе всего был связан с работой доктора Роберто?
- Доктор Мюллер, - ответил Хейнс. - Доктор Мюллер был самым доверенным лицом Роберто. Они всегда были вместе. Они работали в одном кабинете. Они вместе делали все расчеты...
- Я чувствую, вы, кажется, недолюбливаете доктора Мюллера, Хейнс?
- Вы проницательны, господин Жорж. Да. Тысячу раз да! Я никогда не верил в его лояльность.
- Ого, Хейнс, вы, оказывается, в чем-то подозреваете своего коллегу!
- Я выстрадал право на это, господин Жорж!
- Ну, хорошо, я не буду больше спрашивать о том, что может затронуть ваши личные чувства. Меня интересует прежде всего дело. Что вы скажете о втором вашем сотруднике, о Родштейне?
- Родштейн - экспериментатор. Он ставил эксперименты, которые ему приказывали делать Роберто или Мюллер. У него - золотые руки и дьявольское чутье. Роберто не любил Родштейна за его жадность к деньгам, но очень уважал за экспериментаторский талант...
- Спасибо, господин Хейнс. Беседа с вами была очень интересна и полезна. Я ценю вашу откровенность и желание помочь нам. Сейчас я прикажу отвести вас в комнату, где вы сможете привести себя в порядок, переодеться и, естественно, поесть - вы, видимо, голодны?..
- О, господин Жорж!
- Не стоит, - прервал его Семвол. - Но у меня к вам будет просьба и даже, если хотите, приказ.
- Я исполню все.
- Мое требование очень простое: ни сейчас, ни вообще когда-либо вы не должны передавать вашим сотрудникам содержание нашей беседы.
- О, конечно, конечно!
- Ну вот и все. А сейчас спокойной ночи и до свидания.
Семвол приподнялся и пожал руку Хейнсу. В двери показался адъютант.
- Отведите господина Хейнса в его комнату и позовите ко мне Родштейна.
4.
Полковник Семвол слыл среди своих товарищей тонким психологом. Говорили, что именно благодаря этому он сделал в армии стремительную карьеру. У него было чутье, которое всегда безошибочно вело его к цели. Этим чутьем он пользовался не только для того, чтобы наилучшим образом выполнять задания высших начальников, но и для того, чтобы располагать их к себе. Он знал склад характера почти всех, с кем ему приходилось сталкиваться, а также слабости каждого, кто мог для него представлять хоть какой-нибудь интерес. Как он сам говорил в кругу своих близких друзей, "разговаривая с любым, я продумываю свою партию на десять ходов вперед".