Страница 6 из 7
НОЧЬ ТРЕТЬЯ
Впервые в жизни Раст вышел за пределы города ночью. Знар вывел его наружу через короткий личный туннель, шедший прямо из его жилища. Раст последний раз обернулся, поглядел на темный силуэт старика на фоне бледного свечения и, сжимая в руке меч, шагнул во тьму. В памяти его всплывали все те ночные ужасы и кошмары, все хищники и чудовища, порождения мрака, которыми так любили запугивать друг друга простые ари. Он был готов ко всему. Он двинулся в обход периметра, как только глаза привыкли к темноте и он стал различать, неясные формы вокруг себя. Он держал меч наготове и вертел головой, вслушиваясь в ночь. Но слышал он только шум ветра. Если во мраке и водились чудовища, то до поры до времени они занимались своими делами. Дойдя до старой части купола, он полез наверх и тогда только понял, что главная опасность заключается не снаружи, а внутри него самого. И еще он понял, почему ари не может жить вне Города и погибает, если его оторвать от других ари. Выйдя за пределы общего городского психополя, складывающегося из тысяч индивидуальных психополей, Раст начал слабеть и замерзать. Силы оставляли его с катастрофической скоростью. Сколько времени понадобилось бы ему, чтобы забраться на купол днем? Всего ничего, ведь купол превышал его рост всего лишь в 60-70 раз. Не то было сейчас. Масштабы изменились. Путь наверх неимоверно разросся и нависал над ним неразрешимой задачей. Распластавшись по шероховатой поверхности и цепляясь за выступающие деревянные балки, Раст медленно, мучительно медленно подтягивал тело вперед, чтобы отхватить очередной клочок пространства, рухнуть и застыть, копя силы для следующего рывка. Временами он испускал короткий стон. Тяжелый меч превратился в громоздкую обузу, но он не бросал оружие, хотя и речи не могло быть ни о какой самозащите, если бы на него кто напал.
Раст впал в полнейшее отупение. Весь огромный мир съежился и свелся для него к почти неразличимым деталям рельефа, которые попадали в его сузившееся поле зрения и в которые он почти утыкался головой. Время остановилось, исчезла вся его прошлая жизнь и потеряло всякий смысл понятие будущего, осталось лишь одно мучительное, бесконечно длящееся настоящее. Только в редкие моменты просветления он улавливал, что ветер становится все сильнее и, значит, он все-таки не стоит на месте, а ползет и забирается все выше и выше.
Постепенно рельеф становился все более пологим и наконец под ним оказалась горизонтальная площадка, а ветер усилился настолько, что порывы его угрожали оторвать Раста от купола и сбросить во мрак. Он понял, что дополз. У него хватило сил поднять голову, и привыкшие ко тьме глаза различили вдали трубчатые конструкции и сотрясаемые ветром плоскости хлорофилловых плантаций, а еще дальше темные, громадные массы окружающего город леса.
Сильный порыв ветра толкнул его в бок, он перевернулся на спину, развалился плашмя, раскинув руки-ноги и цепляясь за ближайшую деревянную балку, чтобы не быть унесенным прочь. Если бы он не был измотан до последнего предела, если бы он был еще способен хоть что-то чувствовать, то его ожидал бы неминуемый шок, ибо Раст никогда не видел звезд, а Знар забыл его предупредить о их существовании. Поэтому он просто лежал в смертельном оцепенении и в спасительном равнодушии к собственной участи глядел вверх, а мрак разглядывал его миллионами ярких, мигающих глаз. Раст провалился в полусон, полу-обморок, и в его голове тут же загрохотали чужие голоса.
- ...неутешительная картина... все так пессимистично - разум стремится к самоубийству...
- Ну, не так все мрачно. Я сказал, что есть тенденция к самоустранению, а это еще не самоубийство. К тому же это лишь одна сторона процесса.
- Есть и другая?
- Конечно. Вот нисходящая линия: разум - рассудок - рефлекс инстинкт... Нечто трепетное и живое, горячее, подвижное, постепенно остывает, затвердевает, одевается в жесткий костяной панцирь, умирает... А потом возрождается как Феникс...
- Каким же образом?
- Не забывайте, что разум - орудие выживания. Животное стало разумным, чтобы выжить. Развитый мозг потребовался, чтобы лучшим образом реагировать на изменения среды, на внешнюю угрозу. Но вот среда преобразована, внешней угрозы нет, и разум, это острое оружие, постепенно притупляется, погружается в спячку и... и теперь ему грозит внутренняя опасность - опасность деградации, вырождения в инстинкт. И тут же срабатывает механизм защиты - раз есть опасность, разум обязан пробудиться. Ему ведь все равно - внешняя угроза или внутренняя. Главное - опасность.
- Но как конкретно работает этот защитный механизм?
- Могу привести аналогию из теории вероятностей. Есть там одна теорема. Допустим, имеется некая система, состоящая из множества элементов, и каждый элемент характеризуется неким численным параметром. Параметры могут принимать совершенно разные значения. Так вот, когда значения параметров начинают стремиться к какому-то одному и тому же числу, то есть элементы теряют свою индивидуальность, то повышается вероятность появления флюктуации. Это значит, что параметры каких-то немногих элементов станут резко отличаться от общего, среднего значения.
- И что это означает на языке социологии?
- Ну, когда общество превращается в хорошо отлаженный механизм, а его члены в лишенные индивидуальности винтики, резко повышается вероятность появления гениев, пророков, бьющих тревогу, не дающих социуму впасть в окончательную спячку.
- Пророки? Это уже что-то из области мистики.
- Не придавайте слишком большого значения термину. Можно сказать так: личности с обостренным чувством будущего, наделенные вторым виденьем, даром улавливать смутные картины будущего. Может, они не умеют правильно эти картины интерпретировать, но они пытаются заразить своей тревогой окружающих...
- Все равно пессимистично. Что может одиночка, пусть даже и гениальная? Вы не хуже меня знаете, как принято поступать с пророками, особенно если они предсказывают неприятности.
- ...
ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ
Раст очнулся, когда взошло солнце. Ощущал он себя так, как будто весь вчерашний день его избивали дубинками. Он лежал на спине, бездумно пялился в глубокую синеву и чувствовал, как под действием солнечного тепла в закоченевшее тело возвращается жизнь. Не хотелось ни о чем думать, ничего не хотелось делать. Лежать бы так и лежать и смотреть в чистое синее небо. Никакой тени над головой, никакой угрозы.
Он вздрогнул.
Тень! Где...
Он не успел завершить мысль, а тень уже нависла над ним - черная, отчетливо видимая, жуткая и совсем, совсем низко. Она была, она угрожала...
Раст схватил валяющийся рядом меч, вскочил на ноги. Он огляделся. Приметы, названные Знаром, совпадали. Где-то здесь. Он принялся лихорадочно долбить свод купола вокруг себя. После очередного удара меч провалился в пустоту. Несколькими ударами он расширил лаз, перебросил перевязь меча через плечо и погрузился в узкий туннель, ведший почти вертикально куда-то вниз. Он спускался с максимальной скоростью, цепляясь за выдолбленные в стенках туннеля лунки, почти застревая в самых узких местах. Вскоре слабое, светлое пятнышко осталось далеко вверху. Ему снова стало холодно, но он знал, что это не от сырости и темноты, а от страха. Тень нависала слишком, слишком низко.
Когда погас последний слабый лучик света, туннель внезапно расширился, и нога Раста не нащупала очередной выбоины. Он тщетно пытался разглядеть хоть что-либо под собой, сделал неловкое движение, перенося центр тяжести, и сорвался вниз. К счастью, высота была не слишком большой. Он плюхнулся на твердый пол и сразу же вскочил на ноги. Не видно было ни зги. Вытянув вперед руки, он сделал пару шагов и уткнулся в стену. Передвигаясь наощупь вдоль стены, он быстро понял, что попал в очень небольшое, замкнутое помещение. И никакого намека на выход, кроме верхнего, который теперь был недоступен. Раст еще раз пошел вдоль стены, методично, через небольшие интервалы, тыча в нее мечом. Звук ударов был безнадежно глухой, но на очередном шаге стена отозвалась гулко и протяжно. Раст ударил в это место сильнее, и меч пробил тонкую перегородку насквозь. Еще несколько яростных ударов, и Раст вместе с остатками стены вывалился в соседнее помещение, с трудом удержался на ногах и замер.