Победители

Сергей Довлатов

Победители

Дело происходит в спортивном зале академии Можайского. Все мужчины здесь - широкоплечие. Манеж освещен четырьмя блоками люминесцентных светильников. На шершавом ковре топчутся финалисты чемпионата России. За центральным столиком - Жульверн Хачатурян, получивший на Олимпийских играх в Мельбурне кличку Русский Лев...

Год назад Хачатурян поступал в университет. Он был самым широкоплечим из абитуриентов.

Шел экзамен по русской литературе. Хачатурян всех спрашивал:

- Прости, что за вопрос тебе достался?

- Пушкин, - говорил один.

- Мне повезло, - восклицал Хачатурян, - именно этого я не учил!

- Лермонтов, - говорил второй.

- Повезло, - восклицал Хачатурян, - именно этого я не учил!

Наконец подошла его собственная очередь. Судья вытащил билет. Там было написано: "Гоголь".

- Вай! - закричал Хачатурян. - Какая неудача! Ведь именно этого я как раз не учил!.. Впрочем, мы отвлеклись. Информатор произнес в микрофон:

- Внимание! Финальные схватки продолжаются. В синем углу Аркадий Дысин из Челябинска! В красном - Олег Гарбузенко из Мелитополя!

Сейчас же на южной трибуне раздался звук пощечины. Как выяснилось, это были скромные аплодисменты.

Борцы пожали друг другу руки и начали возиться.

Каждый из них весил центнер. Каждому было за сорок. Оба ходили вразвалку, а борьбу ненавидели с детства.

Борцы трогали друг друга, хлопали по шее, кашляли и отдыхали, сомкнув животы.

- Пассивная борьба! - выкрикнул информатор. - Спортсменам делается замечание!

Однако Дысин и Гарбузенко не реагировали. Они стали бороться еще деликатнее. Оба знали свое дело. Оба помнили былые схватки. Бра руле, двойной нельсон, захват, подсечка... Жесткий брезентовый ковер неожиданно устремляется ввысь и хлопает тебя с чудовищным гневом по затылку...

- Синий не борется! - орали зрители. - Халтура! И красный не борется!..

Однако Дысин и Гарбузенко не реагировали. Борьбу они ненавидели, а зрителей презирали.

Вдруг что-то произошло. Возникло ощущение тревоги и беспокойства. Как будто остановились часы в международном аэропорту. Зрители и секунданты начали озираться. Борцы устало замерли, облокотившись друг на друга.

Все уставились на главного судью. Дело в том, что Жульверн Хачатурян безмятежно дремал, опустив голову на кипу судейских протоколов.

Хачатурян спал. Присутствующие не решались его будить. Рефери и боковые судьи ушли в шашлычную. Зрители читали газеты, вязали, штопали носки, распевали туристические песни.

- Если бы ты знал, как я ненавижу спорт, - произнес Аркадий Дысин, гипертония у меня.

- И у меня, - сказал Гарбузенко.

- Тоже гипертония?

- Нет, тоже радикулит. Плюс бессонница. Вечером ляжешь, утром проснешься, и затем - целый день без сна. То одно, то другое...

- Пора завязывать, старик!

- Давно пора...

- Прости, кто выиграл? - заинтересовался очнувшийся Жульверн Хачатурян.

- Какая разница, - ответил Гарбузенко. Потом он сел на ковер и закурил.

- То есть как? - забеспокоился Хачатурян. - Ведь иностранцы наблюдают! "Расцветали яблони и груши..." - нежно пропел он в сторону западных корреспондентов.

- "Поплыли туманы над рекой", - живо откликнулись корреспонденты Гарри Зонт и Билли Ард.

- Аркаша выиграл, - сказал Гарбузенко, - он красивый, пусть его и фотографируют.

- И ты ничего, - возразил Аркадий Дысин, - ты - смуглый.

- Короче, ты судья, Жульверн Арамович, ты и решай, - высказался Гарбузенко.

- Какой там судья, - покачал головой Хачатурян, - Бог вам судья, ребята.

- Идея! - сказал Дысин, вытащил монету, бросил ее на ковер.

- Орел! - закричал Гарбузенко.

Дысин задумался.

- Решка, - молвил он наконец. Хачатурян шагнул вперед, придавил монету носком лакированного ботинка.

- Победила дружба! - торжественно выкрикнул он.

Зазвучали аплодисменты. Спортсмены покинули зал, вышли на улицу. Из-за угла, качнувшись, выехал троллейбус. Друзья поднялись в салон.

Три старушки деликатно уступили им места.