Лунная дорога

- Есть две резервные ракеты типа "Искатель-I", - ответил Громов. - Но они двухместные. Пилоты смогли бы взять отсюда лишь двоих...

- Понимаю, - с горечью сказала Эллен, - здесь есть лишние.

- До наступления лунной ночи сюда прилетит международная космическая экспедиция, - раздельно произнес Громов.

- Вавилонскую башню не могут достроить с библейских времен!

- Я говорил с академиком Беляевым. Весь мир занят нашей судьбой. Сейчас трудно препятствовать завершению строительства.

- Я только описывала международные конфликты... Неужели теперь придется стать их причиной?

- Скорее причиной международного единения. Нужно думать, как не остаться в долгу перед человечеством.

- Признаю ваше руководство, командор, - вмешался Том Годвин, - пока не выплачу вам долг. Какова задача?

- Собрать образцы пород, наблюдать лунную природу и... дойти до края видимого с Земли лунного диска.

- Черт возьми! Это меня устраивает. Расставлю по пути заявки. Тут кое-что валяется под ногами. Посмотрите, что я нашел. Это вам, Эль, ко дню вашего лунного рождения.

И Том Годвин протянул Эллен найденный им камешек.

- О-о! Том! - воскликнула Эллен и смутилась. - Мне кажется, что... мне однажды уже дарили его здесь.

- Кто дарил? - изумился Годвин.

- Может быть, во сне... Я хотела бы уснуть, - растерянно говорила Эллен. - Годвин, у вас не осталось пилюль? Я ведь не пойду с вами.

- Чепуха! - возмутился Годвин. - Как вы можете остаться здесь одна?

- В этой кабине так уютно, - сказала Эллен первое, что пришло ей в голову.

- Но международный корабль не сможет опуститься сразу в двух местах, - убеждал Годвин.

- Но я не люблю ходить пешком, - упрямилась Эллен, думая о чем-то своем.

- Вас повезет танкетка, - сказал Громов, внимательно наблюдая за Эллен. - Вы будете отдыхать вместе с ней.

- Танкетка? - сразу оживилась Эллен и чуть покраснела. Потом, сощурившись, посмотрела на Громова. - Вы романтик, командор. Хотите пройти сотни километров без асфальта, пренебрегая золотом и алмазом, лишь бы увидеть "ту сторону"!

- Я ищу клад куда больший, - улыбнулся Громов. - Ищу и вспоминаю, что Колумб не поворачивал вспять от неведомых берегов, Амундсен не возвращался, не дойдя до Америки Северным путем.

- Я готов, командор, - заявил Том Годвин. - Американец Пири добрался до Северного полюса.

Еще за час до того, как Луна должна была взойти над Москвой, Эллен стояла у танкетки, устремив взгляд на темную полусферу.

Мужчины неподалеку устанавливали автоматическую радиостанцию наблюдения. Она в течение года должна была сообщать показания различных измерительных приборов.

Опершись о борт танкетки, Эллен задумчиво смотрела на матовую полусферу. И, наконец, полусфера начала светлеть, как бы наполняясь воздухом и светом. Постепенно, словно выходя из тумана, стало вырисовываться изображение Евгения. Нет! Преодолевая расстояние в 384 тысячи километров, он сам, живой, бодрый, взволнованный, появлялся перед Эллен.

Том Годвин, оторвавшись от работы, издали видел, как вздрогнула Эллен, очевидно встретившись с Евгением взглядом.

- Мой Мираж! Я так вас жду, - тихо сказала Эллен.

- Селена!..

- Я подумала, что вы обиделись. Я восхищалась Годвином.

- Я тоже.

- Я знаю. Вы спасли меня с Земли. Но на Луне вы поступили бы так же.

- Это верно, Селена, - горячо сказал Евгений.

Эллен заметила, что Том Годвин как-то боком направился к танкетке.

- Здесь все очень сложно, - быстро заговорила она. - Вот камешек... Даже о нем думать сложно. У вас сложный брат. Рыцарь науки в доспехах скафандра. Сэр Дон-Кихот Космический ведет за собой всех, чтобы взглянуть за край лунного диска. А я остаюсь...

- Селена! Я считал минуты, ждал, когда взойдет Луна. Разве я пойду с ними... без вас?

Годвин был уже в нескольких шагах. Эллен загородила собой полусферу:

- Разве я причинила мало хлопот? Надо ли быть обузой?

- Селена! Я не смогу оставить вас одну!

- А вы сможете это повторить? Нет, нет! Не только на Луне?

- Эль пойдет с нами, - сказал подошедший Годвин. - Надеюсь, ваш автокар сможет помочь ей в трудных местах?

- Конечно, - сказал смущенный Евгений и, подняв глаза на Эллен, переспросил: - Не только на Луне?

Г л а в а  п я т а я

КРУШЕНИЕ НЕИЗМЕННОСТИ

Наташа переехала жить на дачу к Анастасии Степановне Громовой. Это получилось само собой. Каждая из женщин словно решила возместить другой улетевшего Петра...

Наташа и Евгения заставила жить с матерью на даче. Все равно, пока Луны не видно на небосводе, дежурить в лаборатории бесполезно, а мать оставалась матерью, ей легче было отпустить сына в бой, чем... на Луну. Она не находила себе места, проплакала все глаза.

В это утро Луна всходила позже солнца. Ехать в институт было еще рано, и Анастасия Степановна поила Евгения и Наташу на веранде чаем. Только в такие минуты у нее становилось легче на душе.

Утро было свежее. День обещал быть солнечным, но на рассвете с реки поднялся туман, окутал деревья, превратил их в неведомые сказочные растения, скрыл кустарники. Все вокруг стало мягким, нереальным... Так бывает, когда на склон горы набежит облако. Сколько раз любовались таким пейзажем Евгений с Петром во время восхождений!

Наташа, отпив глоток из стакана, задумчиво смотрела на бутерброд с ветчиной, на которой остался полукруг от ее зубов.

- Подумать только, - сказала она. - Они не могут там ни пить из стакана, ни откусить кусок хлеба. Только питательная паста через резиновую трубку.

Наташа поморщилась.

Старушка покачала головой:

- Некрасиво как-то... А все же хоть так, а завтракать надо.

- Да, как раз сейчас, - заметил Евгений. - Они тоже ждут, пока у нас Луна взойдет, чтобы отправиться в путь.

- Пусть удовольствия от такой еды не получишь, а жить надо, - строго сказала старушка.

- Да, удовольствия там мало, - сказал Евгений.

- Неправда! - возмутилась Наташа. - Быть на Луне для них - высшая радость! Я завидую им, завидую!.. Я хотела бы быть с ними рядом.

Старушка подошла к Наташе и поцеловала ее.

Четыре человека в скафандрах пробирались между зигзагами трещин.

Петр Сергеевич Громов и Том Годвин, деля опасность первого шага, как слепцы, ощупывали палками путь. О прыжках, столь легких на Луне, не могло быть и речи. Под пеплом всюду ждали пропасти.

Позади двигалась танкетка, нагруженная кладью экспедиции и баллонами с кислородом. Евгений Громов напряженно следил за каждым путником, готовый ринуться на помощь.

Эллен часто оглядывалась на него. И всякий раз, словно чувствуя, оборачивался и Том Годвин, угрюмый и встревоженный.

Природа угнетала Эллен. Обрывы "берегов" лунного моря ослепительными стенами уходили в черное звездное небо. Голые утесы нависали над окаменевшими грядами волн, посыпанных пеплом. Острые, как ножи, ребра скал и рваные кромки трещин остались нетронутыми после древних катаклизмов, словно все остановилось с тех пор, все кончилось...

Ужас неизменности охватывал Эллен. Она не могла примириться с тем, что все вокруг не менялось уже миллионы лет, каждая пылинка, не зная ветра, лежала вечно недвижно, нависший над пропастью камень не мог качнуться, чтобы сорваться. Все заснуло, умерло!.. Нельзя жить и двигаться, если все вокруг мертво. Что может быть страшнее конца? Кощунство оставлять здесь следы. Надо пасть ниц и замереть на тысячелетия... Так сходят с ума.

Евгений угадывал, что происходит с Селеной. Но как отвлечь ее разговором, если каждое слово обрело особый смысл, а слышат его сразу во всех шлемофонах?..

Он старался без слов, одним взглядом передать Эллен все, что не решался сказать.

Однако Аникин прекрасно все замечал и иронически улыбался. Телевизионное изображение, несомненно, помогло "кое-кому" позабыть о 384 тысячах километров расстояния!.. Впрочем, милому Ване пришлось мысленно прикусить язык. Он-то знал, что дикторы Московского телецентра получают немало писем с признанием в любви и назначением свиданий от людей, видевших их только на экране. И немало таких писем написал, кстати, он сам... А как он был обижен, когда узнал, что девушка-диктор встретилась с ним лишь потому, что он упомянул в последнем письме о своем скором полете на Луну!