Ксенофобы

То, что происходило сейчас, было тоже симбиозом, хотя менее совершенным, чем первый из названных выше, однако более совершенным, чем второй, и отличавшимся от обеих тем, что в любой момент оба участника могли отделиться друг от друга… и эта их диссоциация не привела бы к гибели ни одного из них.

Возможности же у этого альянса открывались весьма заманчивые. Дэв уже понял, насколько сильно расширился диапазон его чувств даже за счет одного лишь количественного увеличения площади его коры – и зрение, и слух, и вкусовые ощущения – все поразительно обострилось и, что самое удивительное, все эти чувства находились под его контролем, и он в любое время мог снизить как их интенсивность, так и глубину, совсем как во время переживания обычной ВИР-драмы, когда он мог регулировать уровень поступления данных в цефлинк. Появились и другие, доселе неизведанные чувства. Теперь он мог чувствовать излучение, микроволны, исходившие от окружающих его существ, он чувствовал и тепловое их излучение, и эти волны сообщали ему гораздо больше, нежели просто древнее, хорошо знакомое ему ощущение тепла. Обострившийся слух позволял отчетливо слышать все звуки, издаваемые соприкасавшимися друг с другом и с поверхностью скал супраклетками на расстоянии хороших двух десятков метров… мало того, он мог дифференцировать их, отличать супраклетки по звуку, производимому каждой из них. Дэв мог закрыть глаза и ушами отчетливо представлять себе окружавшую его картину, причем мягче, спокойнее, нежели бы он просто видел все это глазами.

Может быть, это, спрашивал себя Дэв, и было то, что видит дельфин при помощи своего ультразвукового сонара, естественного органа в глубинах океана Земли?

Кроме того, возникшее сейчас соединение между двумя полушариями его головного мозга открывало удивительнейшие перспективы. Его интеллект – Дэв не сомневался в этом – достиг той точки, где непосредственная взаимосвязь с его прежними познавательными способностями утрачивала смысл. Он мог обрабатывать поступавшую в мозг информацию быстрее и эффективнее, память его работала теперь не хуже его имплантированного устройства, даже точнее, аккуратнее, совершеннее и на более доступном уровне, а его спонтанный творческий потенциал, проницательность, интуиция, выводы, которые он делал теперь, вычленяя самое нужное из потока данных, достигло того уровня, где начиналась уже совершенно иная ступень осознания себя.

Супраклетка Нага, казалось, начинала уменьшаться в размерах, как бы чахнуть. И действительно, молекула за молекулой, она впитывалась, уходила в тело Дэва, проникала во всю эту тончайшую сеть, выращенную только что в его организме, клеточный материал создавал новые, особые структуры под его грудной клеткой и в брюшной полости. Сеть линий коммуникации Нага-Дэв на молекулярном уровне становилась все гуще.

Границы сознания Дэва теперь расширялись, наделенные новыми чувствами – своими и чувствами этого таинственного нового обитателя его организма, нового спутника. Он каким-то непонятным образом ощущал теперь свою слитность с Нага, со всеми Нага, которые заполняли эту необъятную подземную пещеру, он знал их историю, воспринимал переживаемое ими как бы издалека, как будто…

Дэв внезапно словно очнулся, вдруг объятый страхом. Даже сверхгению не следует спешить, давая оценку вещам, казалось бы, совершенно очевидным.

До тех пор, пока он вдруг не придет к осознанию того, что теперь он даже отдаленно не напоминает человека.