Город

Неожиданно из-под стола вылез огромный Сибирский котище, величественно продефилировал мимо Орлова, вскочил на стул напротив, потянулся и, широко разявив пасть, скучающим тоном философски произнес:

- Удивляюсь я людям! Их наивности и глупости. Сидят в своем четырехмерном дерме и думают, что застрахованы от неприятностей. Охо-хо! Чему вас только в школе учили?

Григорий поднес огонек сигареты к ладони и вскрикнул от боли. Нет, его не шарахнуло машиной и он не находился в коме, и, к своему несчастью, не спал. Все это происходило с ним на самом деле. Населяющая этот город нечисть дает бесплатный концерт, пытаясь сразить наповал. И Григорий вновь ощутил себя прежним крутым парнем, весельчаком и балагуром, большим охотником до розыгрышей. От хандры и скуки, одолевавших его последние годы, не осталось и следа. Ну уж дудки, господа нечистые! Он так просто не дастся. Подумаешь, не видел он говорящих котов?! Ну, не видел. И что? Вот, увидел. Впечатление так себе, - ниже среднего.

Кот между тем запрыгнул на стол, разлегся на краю, подперев голову лапой, плотоядно посматривая на явства и облизываясь, продолжал философствовать:

- Вот ты, к примеру, полагаешь, что огражден четырьмя стенами этой комнатушки, а потому чувствуешь себя в безопасности. А я смею утверждать, что никаких стен здесь нет. Попробуй меня убедить в обратном? Ну?

И Орлов вдруг почувствовал, что в спину ему стало сильно поддувать. Оглянулся. Никакой стены за спиной не было вовсе. Там была темень, хлопьями летел снег, сиротливо выл ветер. Жуть!

- Или, к примеру, - продолжал кот, - ты убежден, что здесь светло. А я говорю, - ничего подобного.

Свет стал быстро меркнуть и через несколько секунд стало совсем темно.

- А ну, прекрати безобразничать! - строго сказал Григорий.

В один миг все восстановилось в прежнем виде.

- Уж и пошутить нельзя, - обиженно проговорил кот.

Орлов почувствовал, что инициатива переходит к нему. Кот оказался трусоватым, как впрочем, и все коты. Это надо было использовать.

- Шутки со своей Муркой будешь шутить, приятель! - закричал Григорий и грохнул кулаком по столу. - Понял?!

Кот сильно струхнул, весь лоск с него разом сошел, скукужился, стал жалким и разнесчастным, пролепетал заикаясь:

- Н-ну что ты взъелся?! Уж чего я такого смертельного сделал?! - И вдруг натурально заревел, громко всхлипывая и размазывая по морде слезы.

И Орлов вновь ощутил легкое головокружение, будто от электрошока. Видеть плачущего кота - картина не для слабонервных. Честно. И до того Григорию стало жалко его, что захотелось тут же чем-то загладить свою вину. Придвинул ему тарелку с эскалопом.

- Кончай, приятель. Что ты, как худая девчонка, разревелся. Может быть присоединишься ко мне?

Кот сразу преобразился, перестал плакать, краем скатерти вытер лицо, высморкался в неё и стал потихоньку наглеть.

- А кусочек осетринки не одолжишь? - спросил. - Я страсть как люблю осетринку!

- Да ты гурман, приятель! - рассмеялся Орлов, отрезая приличный кусок осетрины и кладя в его тарелку.

Кот удовлетворенно крякнул, разулыбался.

- А мы, коты, все гурманы. Только об этом все почему-то забывают.

- Как тебя зовут?

- Тимкой.

- Хорошее кошачье имя. Я меня Григорием.

- Тоже ништяк, - кивнул кот Тимка. - У вас в России был антихрист такой, Гришка Распутин. Под святого косил.

Орлов невольно рассмеялся.

- А ты откуда о нем знаешь?

- Что мы книжки что ли не читаем, - хотел было обидеться Тимка, но раздумал, захваченный новой мыслью. - Так, Гриша, спрыснуть бы надо знакомство?

- А ты что, пьешь что ли?! - удивился Григорий.

- Скорее, лечусь, - часто и коротко замяукал он.

Орлов налил коньяка себе в рюмку, плеснул в бокал коту.

- Ну что ты налил - как украл! - возмутился Тимка. - Мужики мы с тобой или не мужики. Долей ещё чуток.

Григорий долил. Тимка сразу повеселел. Ухватил бокал двумя лапами и, разинув пасть, опрокинул в неё коньяк. Удовлетворенно крякнул.

- Хорош коньячок! Эти болотные черти до того навострились, что не отличишь от натурального.

Тимка бесцеремонно выдернул салфетку из под тарелки Орлова, повязал себе на шею и приступил к трапезе.

- Слушай, Тимка, как тебе все это удалось?

- Что именно?

- Ну, со стеной, со светом?

- Исключительно путем внушения. Исключительно. Это я в себе ещё котенком обнаружил. Ага. А однажды, дуралом, на сцену выскочил.

- Как это?

- Выступал у нас в микрорайоне один ханурик-иллюзионист - над публикой потешался. Ну. Говорит: "У кого есть часы?" А мне Роза только-только часы на день рождения подарила.

- Роза - она кто??

- Пассия моя. Между прочим, вот такая вот кошка... О чем это я?.. Ах, да. Говорит, значит, этот мошенник про часы. Я и решил схохмить. Выхожу. Я ж все его фокусы и прибабахи насквозь видел. Кончилось все большим конфузом. Факир свои швейцарские часы молотком - вдребезги. Потом горько плакал и клялся никогда больше не дурить честной народ. А я, естественно, попал под колпак тайной полиции.

- Тебя за это посадили?

- Да нет. Я в том смысле, что стал ишачить на них. Поначалу освидомителем - стучал на хлюндявых, а потом мне присвоили чин младшего агента.

- Так со мной ты по их заданию?

- А то по чьему?

Тимка, окончательно обнаглев, взял бутылку, налил чуть ли ни полфужера коньяка. Выпил. Смачно крякнул.

А кот-то оказался алкоголиком. Натуральным. Орлов решил это использовать.

- Гриша, сигаретку разреши? - Получив сигарету, как заправский курильщик небрежно сунул её в рот. - И керогаз раскочегарь. Никак не могу научиться зажигать зажигалку.

Прикурив, Тимка закинул ногу на ногу и, мечтательно глядя в потолок, глубоко затянулся и выпустил мощную струю дыма. Похоже, он здорово захмелел. Начал хвастать:

- И вооще, я такой непредсказуемый, такой хохмач. Ну. Вчера внушил Агапкину-старшему, что он президент Соединенных Штатов. Так он, не поверишь, весь день со всеми раскланивался, жал ручки, даже хлюндявым. "Здрасьте! Я президент Сроединенных Штатов. Очень приятно! Как поживаете?" Демократа из себя разыгрывал, идиот.

Григорий рассмеялся. Забавный кот! Действительно, - хохмач.