Страница 30 из 73
Вопрос: откуда тиф, даже не возникал. Война, грязь, люди прятались в болотах, голодали. И вдруг при очередной встрече Павлович сообщил, что в одной из деревень гитлеровцы ни с того ни с сего стали делать населению какие-то прививки. Говорили - против тифа. Но после прививок семьдесят процентов жителей деревни заболело тифом, многие погибли. Стало очевидно, что каратели прививали населению тиф. Партизаны оповестили об этом близлежащие села и города. Гитлеровцы вынуждены были прекратить зверские опыты.
Однажды Павлович рассказал: гитлеровцы привезли полбаржи банок с красивыми этикетками. На банках было написано: "Гороховое пюре". Эсэсовцы развозили их по лесам, где скрывалось население. Это были мины! Мы срочно сообщили об этом в Москву. Оттуда центральный партизанский штаб послал всем соединениям, бригадам и отрядам радиограммы, в которых сообщал, что если встретятся банки с "гороховым пюре", не трогать их - это мины. Но жертвы все же были. Голодные люди набрасывались на банки и подрывались на минах.
Это было в середине июля 1943 года. Ночью во время одной из условленных встреч мы вели разговор с Михаилом. После передачи очередных сведений о второй линии обороны гитлеровцев по рекам Ствига и Горынь он повторил, что словацкие солдаты не хотят служить гитлеровцам и что он все же очень хотел бы перейти в партизанский отряд, по-настоящему бить фашистов.
- Если надо, - говорил он, - к партизанам перейдет не одна рота словацких солдат. Даже тяжелое оружие будет вывезено.
Я сообщил о просьбе Михаила в Центр. Получил категорический ответ: "Павловича в партизаны не брать. Пусть остается на своем месте".
И он продолжал работать "на своем месте".
Я часто вспоминаю мою последнюю встречу с Михаилом Михайловичем Павловичем в Полесье. Она состоялась недалеко от станции Козинок. Он много рассказывал о Словакии, о том, как мечтал перед войной жениться. Гитлеровцы спутали все его планы. Они напали на Чехословакию, оккупировали ее. А он вскоре получил приказ о направлении его батальона на восток, на территорию Советской России.
- Оказавшись на Украине, затем в Белоруссии, - рассказывал Михаил, мы не обидели ни одного русского. Ни один словацкий солдат не тронул ребенка, старуху или старика.
Вскоре я получил приказ из Центра: "Павловича подготовить для более глубокой разведки". До этого Михаил действительно думал, что имеет дело только с партизанской разведкой. Но когда узнал, что его сведения поступают к нашему военному командованию, очень возгордился. Подобрали ему кличку - "Гром". Она соответствовала и его внешнему облику и работе, которую он выполнял.
Я сказал ему, что о разведчике "Гром" будет сообщено всем командирам и комиссарам партизанских бригад и отрядов, а также подпольным организациям. Для работы я передал ему немецкие марки и американские доллары. Договорились о пароле для встреч, если он будет в Словакии, в Польше или в Белоруссии. На этом мы расстались.
В августе его автобатальон был переброшен в Молодечно. Вскоре он сообщил, какие части дислоцируются в городе, как работает и охраняется железнодорожный узел, сказал о том, что недалеко от города расположен концлагерь советских военнопленных - их гитлеровцы выгоняют на строительство аэродрома в районе деревни Хожево, и что туда же перебросили для работы словаков. Под конец встречи Михаил Михайлович сообщил, что он готовит побег к партизанам группы советских военнопленных, человек в тридцать. (Этот побег был осуществлен. 20 августа группа военнопленных и словаков уничтожила на рассвете гитлеровских часовых и ушла в лес, в расположение Барановичского соединения партизан.)
Но самой важной новостью из сообщенных Громом были сведения о том, что аэродром "Хожево" готовится для приема самолетов "фокке-вульф", снабженных новыми усовершенствованными ускорителями, которые позволяют сокращать разбег самолета.
Вскоре на связь к Павловичу пришел его старый знакомый Василий Соус. Гром сообщил, что в четырех километрах от станции Красное есть запретная зона. Там гитлеровцы устроили полигон для испытания новых пушек. "Мы растаскивали по полю тягачами советские танки, - говорил Павлович, - и гитлеровцы стреляли по ним с разных расстояний, испытывая их броню".
Услышав эти новости, генерал Платон через Соуса попросил Павловича попытаться раздобыть документы об этих испытаниях. Вскоре Павлович передал партизанам бумаги, в которых говорилось о новых пушках.
В конце августа Василий Ефимович подготовил операцию по уходу Павловича с солдатами его части в партизаны. Он направил группу партизан в засаду у станции Красное. Выехал Павлович из поселка на грузовой машине со своими солдатами и направился прямо в партизанскую зону. Гитлеровцы всполошились, устроили погоню, но нарвались на партизанскую засаду.
Год спустя...
И вот теперь, год спустя, мы стоим в землянке Платона и обнимаемся.
- Ах, мой сэрдэчны друже! Ах, мой сэрдэчны друже! - приговаривает Павлович, а я все жму и жму его руку. Ну что ж! Теперь мы будем работать бок о бок.
...В начале июня 1944 года мы с Михаилом Павловичем и другими разведчиками выехали под Молодечно для встречи с Василием Соусом. В районе станции Красное при попытке перейти шоссейную дорогу Минск - Вильнюс нас обстреляли гитлеровцы. Пришлось залечь на опушке леса и ждать темноты. И вдруг, со стороны Минска, показались две легковые машины. Они мчались на большой скорости. Я хотел было пропустить их, но изменил свое решение и приказал обстрелять их.
Машины всё ближе и ближе. Наконец, когда они поравнялись с нами, а нас было пять человек, разведчики по моему знаку приготовились к бою. Взмах руки - и раздались резкие автоматные очереди. Первая машина рванулась вправо и свалилась в кювет. Вторая закрутилась на месте и перевернулась вверх колесами. Мы подползли к машинам и с трудом открыли дверцы. В первой находились два эсэсовских офицера и какой-то тип за рулем в гражданской одежде, во второй - четыре эсэсовца. Все они были убиты. Обыскали машины и нашли большое количество марок и документов.