Страница 7 из 7
Через десять минут эккиар лежал у него на ладони. Ондизаг разломил его надвое и откусил сочной, сладкой мякоти. Он совершенно не боялся смерти. Он просто не думал об этом.
Он знал, что прощен.
Прощен и принят в среду людей. И никто уже не посмеет сказать про него: "кейенко". Никто и никогда. Потому что того Ондизага, каким он был еще утром, больше не существовало.
Сзади хрустнула ветка, и он оглянулся. И не удивился - будто ждал этого. Наверное, Тьяги давно уже стояла здесь, в пяти шагах от него. Он улыбнулся, шагнул к ней навстречу и протянул половину эккиара. Так, будто ничего, совсем ничего не произошло между ними всего несколько часов назад. Так, будто не ему сказала она те страшные слова.
Да их, в сущности, и не было. Потому что сказаны они были другому человеку.
- Ты злой, грубый и жестокий, - говорила она ему этой ночью в перерывах между поцелуями. - Ты не умеешь вести себя с девушками. У меня остались синяки на плечах от твоих крючковатых пальцев, - и счастливо смеялась, а Ондизаг целовал и гладил эти синяки, и крепко сжимал ее в объятиях, и был счастлив - наверное, впервые в жизни. Ведь это такое счастье - отдавать, думал он. И отдавая, тоже можно покорять Вселенную.
Но эту мысль он оставил на утро.