Реализация

– Доброй вам ночи, господин Гамерник. До свидания – надеюсь, до очень скорого свидания…

Он сел в машину и быстро уехал.

В тот вечер Штукин лег спать раньше обычного и спал всю ночь глубоким крепким сном без сновидений. Такой хороший сон объяснялся предыдущей бессонной ночью, с одной стороны, и хорошей, как полагал Валера, идеей, которая пришла ему в голову.

Учитывая все в скором времени развернувшиеся трагические события, конечно, трудно считать идею Штукина однозначно хорошей, но что-то оригинальное в ней и впрямь было… А придумал Валера – ни много ни мало – взять и «предложиться» Гамернику. Сказать ему – мол, так и так, дядя, – ты Юнгерова ненавидишь, со свету его сжить хочешь, а я у Юнкерса служу, а потому могу быть тебе чудовищно полезен, если ты мне объяснишь, почему мне выгодно быть тебе полезным… И ход-подход к Гамернику Штукин увидел нестандартный, необычный, такой, на который вполне мог бы повестись этот прожженный и насквозь циничный человек… Ход был настолько, с точки зрения Валеры, красивым, что он еле удержался у офиса Гамерника от того, чтобы не сделать его немедленно… А ведь, пожалуй, и сделал бы – одно только его остановило: понимал Штукин, что шанс на неудачу все же есть, и если все пойдет не так, как ему хотелось бы, то… То Юнгеров обо всем этом узнает очень быстро и уже точно не простит такой самодеятельности. И даже не только не простит – а спишет в «отряд дебилоидов» – так он называл людей очень амбициозных и не очень умных, то есть совсем неинтересных… А вот если Юнгеров сам даст санкцию на такую игру – тогда совсем другое дело… Дело оставалось за малым – всего-навсего убедить Юнкерса… И даже не убедить, а заразить этой идеей Александра Сергеевича.

Наутро Штукин первым делом позвонил Денису:

– Здорово, это Валера.

– И ты не хворай!

– Денис, я вот с каким вопросом: ты не знаешь, Александр Сергеевич сегодня будет у себя в имении или?…

– Стесняюсь спросить, Валера, а в чем причина такого любопытства?

Валера постарался как можно более естественно рассмеяться:

– В тот раз, когда они с Ермиловым меня драли и воспитывали, Александр Сергеевич задал мне один интересовавший его личный вопрос. Тогда я не знал ответа, а вчера постарался – и узнал. Вот мне и надо его озвучить. Если бы это не было связано именно с личными моментами, я бы просто напечатал короткую справочку на листе бумаги и отдал бы тебе для последующей передачи шефу, но… Тут именно что личный момент и скорее его, чем мой…

Волков спокойно все это выслушал и так же спокойно ответил:

– Насколько я знаю, он и не выезжал никуда со вчерашнего дня и до завтра вроде как выезжать не собирался. Сам я там нарисуюсь часам к двум. Подтягивайся…

Положив трубку, Штукин покачал головой и в который уже раз за недолгий, в общем-то, период знакомства с Денисом подумал о нем, как о человеке удивительном. Волков и не подумал интересоваться: а что это за такой секретный личный вопрос, а зачем, а почему – таковые расспросы противоречили его природе. Более того, Штукин даже не сомневался, что Денису в голову бы не пришли мысли типа: «А, Валера чего-то такое узнал и норовит сам с шефом "вась-вась", чтобы стать ему ближе, и чтобы меня оттеснить, и чтобы в перспективе мое место занять…» Волков не то что не был интриганом – он интриганов и интриганство ненавидел как явление – ненавидел настолько искренне и всей душой, что порой не задавал собеседнику даже самых естественных и уместных вопросов – лишь бы даже тень подозрения в склонности к этому самому интриганству на него не упала…

Кстати сказать, именно с Денисом Валере легче всего оказалось объясниться после того неприятного инцидента с Якушевым у озера. Вечером того же дня, когда случился тяжелый разговор с Юнгеровым и Ермиловым, Штукин разговаривал еще и с Денисом – но эта беседа не была тягостной для него. Волков как-то с самого начала все понял. Выслушал долгую исповедь, ни разу не перебив, потом положил Валерке руку на плечо, заглянул в глаза и сказал очень серьезно:

– У меня вопросов нет. Мне трудно сказать, как бы я поступил, окажись вдруг на твоем месте, – мы-то все равно для тебя еще люди новые, а я уже забыл, как это – когда с новыми… Но я тебя… понимаю. Лучше бы, конечно, было, чтоб всего этого не было, но раз уж было – так чего уж теперь… Давай жить дальше и не будем больше к этой истории возвращаться…

Однако буквально через день именно Денис сам же и вернулся к этой ситуации, «успокоив» Штукина:

– Не переживай, боссы на тебя зуб не держат… Нормально отнеслись, насколько это возможно. Ермилов, знаешь, чего вообще выдал? Говорит: если Штукин все рассказал, как было, это можно понять и даже посочувствовать. А если наврал и завалил эту прокуроршу – так чего переживать, тогда он тем более свой, буржуйский… Юнгеров чуть чаем не захлебнулся от таких штучек. Хотя у Ермилова никогда не поймешь – шутит он или всерьез…

Валерка не нашелся, как и ответить на это – у него от такой «шуточки» даже легкий озноб по плечам пробежал…

Подъезжая к поместью Юнгерова, Штукин вдруг отчетливо вспомнил эти слова Дениса и подумал о том, что в присутствии Ермилова говорить о «гениальной идее» с Александром Сергеевичем бессмысленно. Юрий Николаевич все высмеет, передернет, завиноватит и, самое главное, собьет весь кураж, даже если и увидит некую целесообразность в выдвинутом предложении.

Значит, надо постараться подловить Юнкерса один на один. Но сделать это органично – трудно, а специально выпасать – это восстанавливать всю челядь против себя. И так-то уже… Старое окружение – оно ох как не любит, когда кто-то новенький вдруг получает «доступ к телу». Это правило универсально, оно одинаково и для президента, и для олигарха, и для большого милицейского начальника – для любого руководителя, имеющего собственную «систему координат».

Валера оставил машину у ворот поместья и пешком направился прямо к главному дому. Но там Юнгерова не оказалось, один из охранников мотнул головой в сторону «охотничьего домика» у озера. Штукин зашагал туда. Он не мог угадать, когда Юнгеров будет один, когда у него будет соответствующее настроение… Валера обдумывал «запасной» предлог разговора на тот случай, если тет-а-тет не сложится. Предлог должен выглядеть естественно – с учетом информации о Гамернике можно предлагать наладить систему наблюдения за его офисами и иными точками притяжения, мол, могу расписать, как пришли и ушли и все такое… Ермилов, конечно, может тут же спросить – а чего ты это не с Денисом обсудить решил? Но… может и не спросить…