Страница 12 из 17
Я шпагою лишь разрезаю воздух.
Но если он и есть тот самый рыцарь,
Которого мы ожидаем здесь,
Счастливый же он человек, ей-Богу:
Он спать к себе пошел. Вот - вот опять
Я слышу голоса и звук оружья.
Оттуда шум, бегу, но не туда.
(Уходит в противоположную сторону.)
Другая улица.
СЦЕНА 4-я
Неизвестный, закутанный в плащ. - Людовико.
Людовико
Здесь улица другая; если прежде
Мешало поединку что-нибудь,
Здесь можно встать лицом к лицу свободно,
И так как вас ударить не могу я
Своею шпагой, я хочу узнать,
Кто вы. Ответьте мне сейчас же, кто вы?
Вы человек, иль призрак, или демон?
Молчание? Так я же с вас сорву
Ваш плащ, узнаю...
(Срывает с него плащ и видит скелет.)
Боже, что я вижу?
О, ужас, о, чудовищность, кто ты?
Застывший труп {2}, живущий прах и дым?
Неизвестный
Не узнаешь? Я точный образ твой.
Я Людовико Энио.
(Исчезает.)
Людовико
О, Боже!
Что вижу я, что слышу я, Создатель!
Коснулся до несчастий и теней.
О, смерть моя.
(Падает.)
СЦЕНА 5-я
Паулин. - Людовика.
Паулин
Я слышал громкий возглас.
То голос господина моего.
Я вовремя явился. Господин мой!
Людовико
Чудовище, зачем ты вновь приходишь?
Ты видишь, звуком слов твоих сраженный,
Я побежден.
Паулин (в сторону)
Эге, он помешался.
(К Людовико.)
Какое я чудовище? Я просто
Слуга твой, Паулин, глупец тот самый,
Что за тобой пошел, Бог весть зачем.
Людовико
А, Паулин, со мной случилось что-то,
Такое, что тебя я не узнал.
Но, впрочем, что ж тут странного, когда я
Себя не знаю. Ты, быть может, видел
Ужасного сухого мертвеца,
Умершего, - с душою человека,
Не человека, только грубый остов,
Его костям отказано в одежде
Из плоти, руки холодны, недвижны,
Его нагое тело безобразно,
В глазных глубоких впадинах нет глаз.
Куда исчез он?
Паулин
Если бы его
И видел я, о том сказать не мог бы:
Я в тот же миг упал бы наземь мертвый,
Мертвей, чем он.
Людовико
Смерть овладела мною.
Смерть овладела всем. Дух занялся,
Немеет голос, грудь моя застыла,
В моих ногах я чувствую свинец.
Я видел, как два полюса всей мощью
Нависли надо мной, как на плечах
Я должен был поддерживать их тяжесть.
И мнится, что из каждого цветка
Вздымается, глядит подводный камень,
Из каждой розы смотрит исполин,
Разорвана земли глухая впалость,
Из чрева хочет выбросить она
Всех мертвецов, хранимых ей во прахе.
Я видел между ними Людовико.
О, небо милосердное, сокрой
Меня от самого меня, дозволь мне
Исчезнуть в самом дальнем средоточьи.
Пусть я себя не вижу, ибо сам
Себя не знаю я! Но нет, я знаю
Я знаю, это я был тем безумным
Чудовищем надменности, что даже
На Бога посягнул; да, я - тот самый,
Я совершил так много темных дел,
Что, если б Бог ко мне был справедливым
И мне назначил пытки адских мук,
Чтоб я страдал, пока он будет Богом,
Я в малое вменил бы эту казнь.
Но также знаю я, что преступленья,
Соделанные мною против Бога,
Свершил я против Светлого Творца,
Такого милосердного, такого
Великого, что я могу снискать
Прощенье, если в муке покаянья
Я выплачу грехи мои. Я полон
Раскаянья, о Боже, и чтоб ныне
Представить доказательство того,
Что, став другим, я вновь рождаюсь в мире,
Себя в Твою десницу предаю.
Суди меня судом не правосудным,
Суди по милосердью Своему.
Воззри и укажи мне, о Творец мой,
Какую в покаянье взять мне кару,
Я покорюсь. Что будет воздаяньем
За жизнь мою?
Музыка (за сценой). Чистилище.
Людовико
О Боже,
Что слышу? Эти звуки так певучи,
Они мне представляются лучом,
В них свет небес, таинственно блеснувший
Для грешника любовью состраданья.
В них узнаю внушение Господне,
Хочу вступить в чистилище Патрика,
И набожный, смиренный и покорный,
Сдержу я слово, данное ему,
Его увижу, если только будет
Даровано такое счастье мне.
О, пусть мое решение сурово,
И страшно, потому что выше сил
Противиться всем ужасам и пыткам,
Что демоны грехам уготовляют,
Соделанные мною преступленья
Настолько ж были страшны и суровы.
Врачи, леча опасную болезнь,
Всегда к опасным средствам прибегают.
Поди и ты со мною, Паулин:
Увидишь ты, как в горести я наземь
Повергнусь пред епископом, как я,
Чтобы сильнее был великий ужас,
Все, все грехи открою в громких воплях.
Паулин
Ну, нет, уж если так, ступай один,
Для храбрецов не нужен провожатый,
И никогда не слышал я, чтоб в ад
С лакеем уходили. Лучше снова
Отправлюсь я в родимую деревню
И буду жить в ней мирно, а насчет
Видений там и всяких привидений,
Так мне супруги хватит за глаза.
(Уходит.)
Людовико
Открыто я творил мои грехи,
И пусть открытым будет покаянье.
Пойду как исступленный, громогласно
Крича о преступлениях моих.
О, люди, звери, горы, сферы неба,
Толпа утесов, нежные растенья,
Сухие вязы, - все вострепещите,
Я Людовико Энио, - дрожите
При имени моем, отныне я
Чудовище смирения, - я, бывший
Чудовищем надменности. Я верю,
Надеюсь, что увидите меня
Вы более счастливым, если только
Патрик во имя любящего Бога
Поможет мне в чистилище своем.
(Уходит.)
Лес, в средоточии которого виднеется гора;
с нее спускается Полония.
СЦЕНА 6-я
Полония
О, Боже, мне хотелось бы, чтоб в этом
Пустынном одиночестве мой разум
С Тобою слил все помыслы мои,
И, радуясь быть щедрой пред Тобою,
Хотела б я, о, Господи, чтоб каждый
Из помыслов моих душою был.
Я для тебя хотела бы оставить
Не царство незаметное, а страны
Великие, над пышностью которых
Проходит в блеске царственное солнце,
Идя по многочисленным кругам.
Вот этот домик, скудный и смиренный,
Глухое порожденье этих скал,
Есть для меня как бы восьмое чудо,
Превосходя своим пространством тесным
Величие дворца с его сияньем.
О, лучше видеть первый проблеск дня,
Когда заря в объятиях рассвета
Роняет, плача, капли жемчугов,
И солнце, выплывая, гасит звезды:
О, лучше видеть ночь, когда она,
С высот спускаясь в яркой колеснице,
Нисходит к морю, в волны погружаясь,
Что плещут вкруг Испании; о, лучше
И днем и ночью в гимнах и молитвах
Тебе слагать Немолчные хвалы,
Чем видеть блеск надменности, со свитой
Безумного тщеславия, меж тем как
(Что может быть ужасней?) эта жизнь
Есть только тень мерцаний преходящих.
СЦЕНА 7-я
Людовико. - Полония.
Людовико (в сторону)
Мой дух исполнен твердости и силы,
Он мне велит пещеру отыскать,
Где я найду, как Небо мне сказало,
Желанное спасение, пройдя
При жизни в ней чистилище.
(К Полонии.)
Ответь мне,
О, неземная, - чье жилище здесь,
Пред этим горизонтом, по соседству
С вершиной гор, - ты можешь ли сказать,
Где путь идет к чистилищу Патрика?
Полония
Счастливый странник, ныне возжелавший
Сокровища божественных святынь,
Ни с чем в своем богатстве не сравнимых,
Тот путь я указать тебе могу,
Здесь для того лишь только и живу я.
Ты видишь гору?