Темная Башня

Наконец, Роланд заговорил.

— Что теперь? Это? — он наклонился и поднял сложенный лист бумаги, исписанный чуть дрожащим почерком Эрона Дипно. Роланд посмотрел на листок, потом бросил на колени Эдди, недовольно поморщившись.

— Ты знаешь, как сильно я ее люблю, — устало прошептал Эдди. — Ты знаешь.

Роланд кивнул, но не повернулся к нему. Продолжал смотреть на свои разбитые, пыльные сапоги и грязный пол у переднего пассажирского сидения. Эти опущенные глаза, этот взгляд, который не поворачивался к нему, а ведь для него Роланд из Гилеада практически превратился в живого бога, чуть не разбили Эдди Дину сердца. Тем не менее, он не отступился. Если раньше они и могли допускать ошибки, то теперь лишились такой возможности. Потому что игра подходила к концу.

— Я бы поспешил к ней прямо сейчас, если б думал, что это правильный шаг. В эту самую секунду, Роланд! Но мы должны закончить наши дела в этом мире. Потому что этот мир — однонаправленный. Покинув сегодня, 9 июля 197 7 года, мы уже никогда не сможем вернуться сюда. Мы…

— Эдди, об этом уже был разговор, — стрелок по-прежнему не смотрел на него.

— Да, но ты это понимаешь? Можно выстрелить только раз, бросить только одну рису. Вот почему мы и приехали в Бриджтон! Видит Бог, мне захотелось поехать на Тэтлбек-лейн, как только Джон Каллем рассказал нам об этом уникальном месте, но я подумал, что нам нужно повидаться с писателем и поговорить с ним. И я оказался прав, не так ли? — в голосе слышалась мольба. — Ты с этим согласен?

Роланд наконец-то посмотрел на Эдди, чем безмерно его обрадовал: ему и так тяжело, очень тяжело, а тут еще упершийся в пол взгляд его старшего.

— И, возможно, наша задержка не будет иметь особого значения. Если мы сконцентрируемся на этих двух женщинах, лежащих на соседних кроватях, Роланд… если мы сконцентрируемся на Сюзи и Миа, какими видели их в последний раз… тогда, возможно, мы попадем в их мир аккурат в тот самый момент. Не так ли?

После долгой, долгой паузы, в течение которой Эдди боялся даже дышать, стрелок кивнул. Такого могло и не случиться, если б на Тэтлбек-лейн они нашли, как говорил Роланд, «дверь древних», потому что такие двери были «привязанными», то есть всегда открывались в одно и то же место. Но, если бы где-то на Тэтлбек-лейн в Лоувелле стояла магическая дверь, оставшаяся после отхода Прима, тогда да, они могли бы попасть, куда пожелали. Но с такими дверьми тоже все ой как непросто. Они убедились в этом в Пещере голосов, когда в Нью-Йорк дверь вместо Роланда и Эдди отправила Джейка и Каллагэна, тем самым порушив все их планы в Девятнадцатиландии.

— Что еще мы должны сделать? — злости в голосе Роланда Эдди не услышал, только усталость и неуверенность.

— Точно не скажу, но могу гарантировать, что придется попотеть.

Эдди взял акт купли-продажи и посмотрел на него так же мрачно, как Гамлет взирал на череп бедного Йорика. Потом повернулся к Роланду.

— Благодаря этой бумажке мы стали владельцами пустыря, на котором растет роза. Теперь нам нужно передать этот листок Мозесу Карверу из «Холмс дентал индастриз». А где нам его найти? Мы не знаем.

— Если уж на то пошло, Эдди, мы даже не знаем, жив ли он.

Эдди расхохотался.

— Ты говоришь правильно, я говорю, спасибо тебе! Почему бы мне не развернуть автомобиль, Роланд? Вернемся в дом Стивена Кинга. Мы сможем занять у него двадцать или тридцать баксов, потому что, братец, не знаю, заметил ты это или нет, на двоих у нас нет ни цента. А что более важно, мы можем попросить его специально для нас ввести в историю крутого частного детектива, который будет выглядеть, как Богарт, и крушить челюсти, как Клинт Иствуд. Пусть он и найдет нам этого Карвера!

Он покачал головой, словно пытался прочистить ее. В ушах звучало мягкое гудение голосов, прекрасный антидот отвратительному звяканью колокольцев.

— Я хочу сказать, моя жена в другом мире, на волоске от смерти. Может, ее уже жрут заживо вампиры или вампировы жуки, а я вот сижу на деревенской дороге, рядом с парнем, основное занятие которого убивать людей, и пытаюсь понять, что же нужно сделать, чтобы основать эту гребаную корпорацию!

— Остынь, — смирившись с тем, что им придется немного задержаться в этом мире, Роланд заметно успокоился. — Скажи мне, что, по-твоему, нам необходимо предпринять, прежде чем мы сможем навсегда стряхнуть с наших каблуков пыль этого где и когда.

Вот Эдди и сказал.

Многое Роланд слышал и раньше, но не осознавал в полной мере, в каком сложном они положении. Им принадлежал пустырь на Второй авеню, все так, но их право собственности базировалось на листке, который в любом суде выглядел бы крайне неубедительно, при условии, что оспаривать его законность будут высококлассные юристы, нанятые «Сомбра корпорейшн».

Эдди хотел переправить этот документ Мозесу Карверу, сообщив также и о том, что его крестная дочь, Одетта Холмс, пропавшая тринадцатью годами раньше лета 1977 г. больше всего на свете хочет, чтобы Карвер взял под свою опеку не только означенный пустырь, но и растущую на нем розу.

Мозеса Карвера, если он, конечно, жив, следовало убедить, и убедить исключительно словами, включить так называемую «Тет корпорейшн» в «Холмс индастриз» (или наоборот). Убедить в большем! В том, что он должен посвятить остаток жизни (почему-то Эдди думал, что Карвер в том же возрасте, что и Эрон Дипно) созданию корпорации-гиганта с единственной целью: при каждом удобном и неудобном случае вставлять палки в колеса двум другим корпоративным гигантам: «Сомбре» и «Северному центру позитроники». Придушить их, если удастся, не дать превратиться в монстра, который оставит разрушительный след в умирающем Срединном мире и нанесет смертельную рану самой Темной Башне.

— Может, нам следовало оставить этот акт купли-продажи у сэя Дипно, — предположил Роланд после того, как Эдди выговорился. — По крайней мере, он смог бы найти этого Карвера, встретиться с ним и рассказать нашу историю.

— Нет, мы поступили правильно, забрав этот листок, — как раз в этом Эдди ни капельки не сомневался. — Если б он остался у Эрона Дипно, то сейчас ветер уже разносил бы оставшийся от него пепел.